"Фантастика 2025-73". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Степаненко Сергей

– Вот и все.

Дар не двигается с места, словно не слышит меня. Глаза в глаза. Мне кажется, даже сердца у нас ускоряют ритм в унисон.

Парень подносит к губам бокал и снова делает медленный глоток. У меня самой пересыхает во рту, и я, как завороженная, повторяю движение: беру свой бокал, чтобы смягчить горло. Воздух между нами такой плотный, что становится тяжело дышать. В небольшом помещении повисли недосказанность, боль и толика надежды.

Объемный бокал на тонкой длинной ножке немного дрожит, а в голове уже приятный туман. Эти бокалы коварны. Вина вроде бы на дне, но я замечаю, что бутылка, которую Дар все еще держит в руке, уже пуста. Я разглядываю его лицо. В первый раз за долгое время мы с ним так близко. Наши столкновения в Монарко не в счет. Там была злость и раздражение, а сейчас – щемящая боль и нежность. Сейчас мне кажется, что я снова имею право смотреть на него так. Внимательно, пытаясь запомнить каждую его черточку – разлет бровей, трепет крыльев носа.

У Дара загорелая гладкая кожа. Глаза, обычно ярко-голубые и светлые, сейчас словно грозовое небо. В них я тону и, чтобы хотя бы ненадолго вынырнуть в реальность, опускаю взгляд ниже и замираю на губах. Это ошибка. Дыхание снова сбивается, а по телу проходит легкая дрожь. Этот парень слишком сильно на меня влияет. Наваждение, от которого я не могу избавиться. И не уверена, что хочу.

Надо бы что-то сказать, как-то разрядить обстановку… но я не могу. Воздух между нами буквально наэлектризован, я чувствую тепло кожи Дара, и по рукам пробегают мурашки. Дар так близко, что я могу не только представить его прикосновения к своей коже, но почти физически их ощутить.

Парень склоняется ниже, и я почти не сомневаюсь в том, что произойдет дальше, но Дар лишь тихо говорит «спасибо» и выходит, позволяя мне следовать за ним.

А я понимаю, что не могу, потому что щеки полыхают, дыхание перехватило, а руки позорно дрожат. Чтобы сдвинуться с места, приходится залпом допить оставшееся в бокале вино. Кажется, сегодня у меня есть все шансы напиться. Впрочем, я помню принципы Дара. Можно спокойно напиваться. Мне не грозит ничего, кроме головной боли.

Приняв это непростое решение, выхожу следом за парнем. На улице практически рассвело, и небо над морем стало розовым, а воздух – густым и свежим. Вид настолько прекрасный, что я замираю перед распахнутыми стеклянными дверями.

Дар уже открыл новую бутылку и перенес нашу нехитрую закуску на террасу. Протягиваю свой бокал. Он наливает в него вино со словами:

– За лучшее время. Ты ведь веришь, что оно настанет?

Хочется ответить «нет», но я лишь молча улыбаюсь и принимаю из его рук бокал.

Не замечаю, как перемещаюсь со стула к перилам и подставляю горящие щеки свежему морскому ветру. В руках бокал с вином, в голове – пустота. В четыре утра пляж пустынен, и вокруг царит обманчивое умиротворение.

Монарко вообще производит на меня странное впечатление. С одной стороны, это рай, в котором я могла бы быть счастлива. Мне нравится тут все: песчаные бесконечные пляжи, море, сливающееся с горизонтом, улыбчивые люди, вечное лето и неспешное, размеренное течение жизни. С другой… Рай явно меня отторгает. Может быть, оно и правильно. Слишком большой отрезок своей жизни пришлось провести в аду.

– О чем задумалась?

Дар подходит и останавливается у меня за спиной. По коже сразу пробегают мурашки. Его близость, даже такая бытовая, меня волнует. Нет больше смысла кого-то обманывать. Ничего не прошло. Я не смогла его забыть, не смогла переключиться на Энджела и не научилась не хотеть. Он мое наваждение и погибель. Успокаивает лишь то, что я знаю: он ко мне относится так же.

– Ни о чем, – отвечаю я почти честно. – Наслаждаюсь моментом. Меня никто не пытается убить, я не чувствую себя сумасшедшей… ну, по крайней мере, прямо сейчас. Это редкий миг, жаль его упускать.

Сейчас мне просто хочется откинуться и прижаться спиной к торсу парня. Запрокинуть голову ему на плечо и так любоваться закатом, растворяясь в нежности и легком опьянении.

Но я держусь. Пока не уверена, что готова вступить на этот путь в никуда. Я еще не рассталась с Энджелом, да и, расставшись… нужно ли сразу кидаться в другие отношения? Точнее, это даже не отношения. Все намного сложнее и запутаннее. За короткий период нашего знакомства мы стали друг для друга вселенной. Нельзя просто сказать «мы вместе» или «мы расстались». Точнее, сказать можно, но это не отразит суть происходящего между нами.

Нас с Даром дико тянет друг к другу. Наверное, это не любовь, это страсть, с которой очень сложно бороться.

– Все образуется, Каро, – тихо говорит он, даже не подозревая, какие мысли бродят у меня в голове. – С утра мы все же съездим к менталисту и посоветуемся с ней. Прости, я знаю, что ты скажешь про менталиста из Горскейра, которому тебя показывал Энджел, но…

– Какие «но», Дар? Она мне помогала.

– Разве?

Дар мягко, за плечи, разворачивает меня к себе и смотрит в глаза с легкой грустью.

– Каро, ты нервная, неуверенная в себе, дерганая. Ты уже не бьешь в любой непонятной ситуации. Ты стала более продуманной.

– Это разве плохо?

– Это не ты. И я не вижу, что тебе в этом мире лучше. Твоя менталистка не помогла решить проблемы, а может быть, усугубила их. А та, к кому отвезу тебя я, смогла вытащить меня из бездны. Если ты думаешь, что три года назад я был в лучшем состоянии, чем ты сейчас… ты ошибаешься. Я даже на похороны бабушки не приехал. Не потому что не захотел или не было моральных сил. Я не смог, в прямом смысле этого слова. Просто не смог. Она не позволила. Я бы сорвался и, скорее всего… совершил какую-нибудь глупость, которая отправила бы меня следом за братом и бабушкой. Этот путь был непростым, но я его прошел. И ты пройдешь, если нужно. А главное, я живу в Монарко, я почти простил себя, хоть никогда окончательно не избавлюсь от чувства вины, но я научился жить с ним и с собой в относительной гармонии. А когда ты в последний раз была в гармонии с собой?

Вопрос обескураживает. Я не помню. Но потом начинаю мысленно отматывать жизнь назад и понимаю… я была в гармонии с собой только тогда, когда целовала его в последний раз. Не здесь, в Монарко, – злые поцелуи не в счет. Тогда, когда целовала его, считая своим. Когда верила, что у нас может быть какое-то будущее.

– Ну так что ответишь, Каро? – хрипло спрашивает Дар. В его глазах отражается рассвет, а первые лучи солнца зайчиками прыгают по щекам.

Закусываю губу. Сказать сложно, но я не привыкла врать.

– Когда ты целовал меня… – На последнем слове горло пересыхает, и голос срывается.

– Что? – Дар замирает и смотрит неверяще.

Я сама не верю в то, что озвучила свои самые сокровенные мысли. И не очень понимаю – зачем. Но когда он спрашивает, почему-то послушно повторяю:

– Я была в гармонии с собой, когда ты целовал меня, и я верила в то, что у нас все по-настоящему. Тогда я была счастлива, несмотря на внешние обстоятельства.

– Так в чем проблема?

Дар склоняется ниже, опаляя губы жарким дыханием. Шальной взгляд и нахальная полуулыбка, словно он уже победил.

– В том, что все изменилось. Изменились и мы, и мир вокруг.

– А изменилось ли?

Качнувшись в мою сторону, он и замирает в миллиметре от губ. Соблазнительно и опасно. Щеки опаляет жар, меня ведет.

– Что мешает нам проверить? – как демон-искуситель шепчет парень.

– Ты сам прекрасно знаешь, что… все слишком неопределенно. – Я качаю головой и пытаюсь отстраниться, но мы словно примагничены. Мне физически тяжело разорвать расстояние между нами. – Это неправильно, и мы пожалеем… Потом может стать больнее. Ты же знаешь, наши поцелуи – наркотик. Убери – и начинается ломка.

– А это когда-нибудь нам мешало? – выдыхает Дар, и его губы накрывают мои, горячо и трепетно, словно больше такого шанса не будет.

Упираюсь ладонями ему в грудь, словно хочу оттолкнуть, но не хочу. Слишком долго ждала этого поцелуя. Скучала. Тяжело жить с дырой вместо сердца, поэтому, едва коснувшись Дара, теряю голову.