— Где секрет создания посоха? Говори! — Она всё трясла и трясла его. Тело мужчины съехало набок и стало заваливаться. Ивори снова рванула его на себя. — Говори, подлец!
Мертвые глаза мужчины смотрели на неё с открытым триумфом. Ей стало казаться, что и сам покойник сейчас ехидно рассмеется. Она отпустила его и заметалась по комнате, хватая лежащие на поверхностях бумаги и всматриваясь в них.
— Где-то здесь… Он наверняка оставил это где-то здесь.
Раздался осторожный стук в дверь, а затем тихий голос позвал:
— Леди Ивори?
Она быстро положила бумаги, пригладила растрепавшиеся волосы, вытерла остатки слез и выпрямилась.
— Всё нормально, можно заходить.
Её состояние выдал лишь чуть надтреснувший голос, но понять это могли бы только её близкие — со стороны это казалось, скорее, безэмоциональностью.
— Скоро прибудет Король. Нужно успеть к его приветственной речи, — доложил ей один из сопровождающих.
— Я готова. Идем.
* * *
Ивори закрыла дело и задумчиво уставилась на папку, невольно вспоминая лицо ищейки, который смел ей дерзить. Очень неоднозначная личность. Для бунтаря ему не хватало попыток бегства и открытого недовольства правилами, а для хорошего служащего слишком много нарушений. Для талантливого командира — много смертей вверенных ему людей и недостаточно талантов, а для плохого — отряд, в который пришли люди добровольно. Слишком проблемный и неуправляемый человек.
Кроме того, учитывая количество женщин, верность не являлась добродетелью Дария. И вроде как верность Инквизитору отличалась от верности к любовной пассии, основа одна — желание быть возле и заботиться. К тому же он не знал азурианский. И тут же в памяти возникло воспоминание о тренировочном бое. Он намеренно уменьшал свои способности. Как знать, может и здесь соврал?
Она вдруг поймала себя на мысли, нет, на уверенности, что всё равно хочет побеседовать с ним лично, как и с теми, кто ей приглянулся на должность кайнарис. Было у Дария Торника то, что выделяло его среди всех остальных. Ведь именно это она искала в человеке, который будет возле неё день ото дня. Ей нужен тот, кто обладает смелостью нарушать закон, но при этом тот, кто не бежит от ответственности за свои деяния.
Ивори положила дело Дария к главным претендентам на должность кайнарис.
* * *
О чем пойдет речь, Ивори уже поняла: Эдан сообщил, что предстоящие разговоры не для ушей кайнарис. В этом она была согласна со своим помощником. Как бы она ни хотела, чтобы Дарий был рядом, но пусть остается в неведении. Всё-таки он маг, хоть она ему и доверяет.
— Леди Ивори, — вкрадчивым голосом начал Эдан, подходя к её столу. Ивори смерила его пренебрежительным взглядом — помощник отстранился и, теперь придерживаясь положенной ему дистанции, продолжил: — Позвольте выразить некую обеспокоенность происходящим. В Башне на данный момент уже десять юных магов, и никому из них ещё не провели обряд, не создали посох.
Эдан умолк, а леди Ивори продолжила на него ровно смотреть, тем самым давая понять, что мысль ему придется закончить. Он вежливо улыбнулся, очевидно, доставая из арсенала свою самую благожелательную улыбку, а в реальности больше похожую на кривой оскал гиены, и проговорил:
— Учитывая время, которое эти маги уже находятся в Башне, и их подтвержденная благонадежность, то ваше нежелание провести ритуал вызывает у меня вполне закономерные вопросы, которые, боюсь, я буду вынужден изложить в своем очередном докладе Его Величеству.
— Ты мне угрожаешь, Эдан? — холодно спросила она.
— Что вы! — наигранно оскорбился помощник. — Я лишь проявляю обеспокоенность и выражаю готовность проявить помощь, если возникли затруднения.
— Затруднения возникнут у тебя, Эдан, если продолжишь вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. Если ты не видишь мотивов моих поступков, это ещё не значит, что они не обоснованы. Да и неужели ты думаешь, что столь серьезные вещи я не обсудила предварительно с Его Величеством сама? Или ты возомнил себя настолько важным и приближенным Королю, что пытаешься оспорить вынесенные им решения?
Эдан переменился в лице и попятился — рука в неосознанном жесте потянулась к фляге.
— Простите, леди Ивори, я не подумал. Ещё раз простите… Я… мне нужно отлучится ненадолго.
Мужчина поспешил скрыться. Когда дверь за ним закрылась, Ивори устало опустила голову на стол. Сейчас блеф удался, но чем больше будет проходить времени, тем сильнее станет очевидное, и вопросы, почему магам не создали посохи, возникнут не только у Эдана.
Руки сжались в кулаки в бессильной злобе. Почему всё словно против неё? Ненавистные маги со своими побегами, ещё и это. Она пересмотрела все бумаги Фредерика, за все эти месяцы прочитала, кажется, уже каждый лист из его кабинета. И ничего… А если он всё-таки забрал знания с собой? Что тогда будет? Как она объяснит это Королю?
* * *
— Он похоронен на деревенском кладбище близ Иланы. Под именем Патрик Рэдмот, — тихо сказал Дарий.
Близ Иланы. Её сын всё это время был рядом с ней.
Слез не было. Вообще ничего не было. Ни горя, ни тоски, ни сожалений. Она умерла в тот миг, когда поняла, что его больше нет.
Дарий поднялся и обнял её.
— Что вы себе позволяете, Дарий? Отпустите меня, — сказала она надменным, приказывающим тоном.
Он лишь сильнее сжал и положил голову на её макушку. Ивори стояла и слушала взволнованный стук его сердца и тихо молила, чтобы он не послушал её, не отпустил. Он её опора. Его сильные руки не дают развалиться телу на кусочки вслед за своим разбитым сердцем. Сейчас он единственное, что заставляет её делать вдох и жить.
* * *
Дарий сложил вещи и обеспокоенно посмотрел на неё.
— Ивори… — позвал он и осекся.
Ивори разгадала спрятанное во взгляде беспокойство.
— Со мной всё будет хорошо. Я же Инквизитор, — спокойно ответила она, хоть и понимала, что ничего уже не будет хорошо.
Она снова прощается, отпускает, на сей раз добровольно. И если это прощание, то почему бы не позволить себе всего одно мгновение? Она сделала шаг к нему и нежно коснулась ладонью его щеки, большой палец ласково погладил кожу. Так много всего хотелось сказать, о многом попросить, но сказала лишь:
— Спасибо за всё, Дарий. И простите меня…
Дарий на мгновение накрыл её руку своей, а потом отстранился, взял её руку и коснулся поцелуем пальцев. Столько нежности было в мимолетном касании губ — Ивори утонула в охвативших её чувствах.
— Прощайте, Инквизитор, — прошептал он и ушел.
Время перестало существовать. Земля под ногами словно разверзлась. Ивори падала в пустоту, осыпаясь осколками боли, и не было этому конца.
Так ей казалось, но…
Она стояла одна посреди комнаты и смотрела на закрытую дверь.
Минуты складывались в часы…
Когда ноги перестали держать её, Ивори легла на пол и свернулась калачиком, спрятала лицо в коленях и накрыла голову руками.
Минуты складывались в часы…
В беспроглядной тьме вдруг вспомнилось спокойное лицо Фредерика. Эхом в голове раздался его голос:
— Плохо. Будущий Инквизитор должен быть сильным.
— Всё кончено, — ответила она ему. Вслух? Или просто подумала?
— Ваше здоровье, — сказал он и выпил яд.
Вся её жизнь пронеслась хороводом ярких воспоминаний. И среди тысячи лиц, которые мелькали у неё в памяти, одно было словно в стороне и смотрело на неё, презрительно и высокомерно.
— Не разочаруйте меня снова…
Нахлынувшее спокойствие стало её якорем. Ивори убрала руки от головы и ровно легла на спину.
