Честно говоря, спроси ее сейчас кто-нибудь, куда же все-таки она направляется, Татьяна бы затруднилась ответить. Она просто шагала вдоль каменной стены, придерживаясь за нее рукой; промокала с каждым мигом все больше, покрывалась гусиной кожей от холода, но продолжала идти. Вернуться сейчас обратно в замок казалось ей равносильным признанию собственного поражения, причем не только перед стихией, но и, странным образом, перед Эриком. Нет уж, решила, что будет гулять, так хоть утонет, но погуляет!
Еще несколько шагов — и стена замка мягко завернула в сторону, помогая тем самым идущей вдоль нее девушке отойти еще дальше от главного входа. Впрочем, почти тотчас же, в качестве, должно быть, компенсации, взгляду ее была предоставлена другая дверца — маленькая, черненькая, закрывающая вход в какую-то небольшую пристройку неизвестного назначения сбоку Нормонда.
Девушка со всех ног бросилась к ней. Появление на ее пути неизвестной пристройки казалось Татьяне едва ли не манной небесной, гарантирующей, во всяком случае, хотя бы сухость и какое-никакое тепло.
Трава под ногами скользила, девушке порой казалось, что она не идет по земле, а едет на коньках по льду, но, ухватившись в конечном итоге за ручку неизвестной двери, она ощутила себя почти счастливой. Мыслей о том, что за черной створкой может поджидать очередная опасность, или хотя бы очередная кошка, ей в голову почему-то не приходило. Не в силах ждать и гадать, пугая себя страшными предположениями, она нервно задергала ручку, пытаясь открыть вход в новое, еще неизведанное место, но, увы… Пристройка оказалась заперта на совесть.
Девушка, ощутив приступ отчаяния и все еще продолжая сжимать замерзшими пальцами холодную мокрую ручку, тяжело вздохнула и уткнулась в неподдающуюся ее настойчивым усилиям дверь лбом. Возвращаться в замок она по-прежнему не хотела, но и идти куда-то дальше, пытаясь обнаружить еще какие-нибудь, незапертые двери, была не в силах.
И именно в этот момент на плечи ей неожиданно упало что-то сухое, теплое, и несколько тяжелое, что позволяло сделать вывод о возможной непромокаемости неизвестной вещи.
— Вижу, твой новоявленный дружок не так ловко материализует зонты, как огонь, — раздался за спиной знакомый до дрожи, чуть хрипловатый голос, и Татьяна, не веря своим ушам, медленно обернулась.
Ричард, с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами, оставшийся в одной только футболке и джинсах, уже успевших плотно облепить его тело, стоял, скрестив руки на груди и взирал на девушку с какой-то неясной претензией во взгляде. Последняя же, пораженная столь неожиданным явлением и не вполне отдающая себе от холода и шока отчет в действиях, медленно и неуверенно подняла руку, ощупывая то неизвестное, что, очевидно, оборотень и набросил ей на плечи. Почувствовав под пальцами влажную от дождя кожу, Татьяна, наконец, перевела взгляд на загадочный предмет, не в силах определить не глядя, чем он может являться. Разгадка оказалась до безобразия проста и, кроме того, довольно предсказуема. На плечах девушки висела куртка. Всего-навсего любимая кожаная куртка Ричарда, которую он, видимо, и сам надел, чтобы защититься от ливня, но увидев насквозь промерзшую и промокшую девушку, самоотверженно уступил ее ей.
— Ричард… — растерянно пробормотала Татьяна, завершив изучение висящей на плечах куртки и переведя изумленный взгляд на ее хозяина, — Т-ты… — ощутив, как дрожит голос, она плотнее закуталась в столь милостиво предложенный ей предмет одежды и, шмыгнув носом, наконец сумела сформулировать мысль, — Ты как здесь?..
— В гости заглянуть решил, соскучился, — мрачно буркнул в ответ мужчина, созерцая собеседницу исподлобья, — Смотрю — тут ты под дождичком дверки ломаешь, не мог удержаться, решил засвидетельствовать свое почтение.
Девушка чуть улыбнулась.
— Спасибо за почтение, — кивнула она и, указав глазами на куртку, добавила, скрывая смешок, — В нем тепло.
— Что, вампирчик твой тебе таких презентиков не делает? — еще более мрачно осведомился Ричард и, неожиданно отойдя на несколько шагов от девушки, прислонился спиной к мокрой и холодной стене замка. Татьяна, созерцая это действие, чуть нахмурилась.
— Простудишься же, — негромко произнесла она, начисто игнорируя вопрос собеседника и всем видом относя его к списку риторических. Оборотень в ответ на ее слова неприязненно скривился.
— Кажется, совсем недавно тебя вообще не особо волновало мое состояние здоровья. Когда ваш домашний зверек решил открыть в мою сторону пасть.
— И именно поэтому я его остановила, — хмыкнула девушка и, скрестив руки на груди, воззрилась на собеседника уже без прежней благодарности, — Ричард, чего тебе надо? Только не говори, что прибежал с другого конца света исключительно, чтобы спасти меня от проливного дождя, все равно не поверю.
— Ну, дружка твоего состояние моего здоровья не волновало, — мужчина недовольно отмахнулся и попытался сдуть со лба мокрую прядь волос, — Хотя оно его и сейчас не особенно волнует. А пришел я к твоей милости, нервная подружка древнего графа, всего-навсего поговорить, — прядка сдуваться не пожелала, и оборотень, недовольно взяв ее двумя пальцами, самостоятельно отвел назад.
— О чем поговорить? — Татьяна, совершенно искренне удивившаяся, недоуменно хлопнула глазами, — Вчера же уже…
— Вчера я говорил только о том, что не могло разволновать твоего не менее нервного приятеля, — отрезал Ричард и, недовольно дернув плечом, стряхнул с него несколько капель воды, — Мне же надо было поговорить с тобой наедине.
Девушка обреченно вздохнула.
— Я, кажется, даже начинаю догадываться, о чем… Да, кстати, Эрик-то нас все равно сейчас слышит. Поэтому можешь смело считать, что просто продолжаешь вчерашнюю беседу.
— Не, — оборотень неожиданно ухмыльнулся и, махнув рукой, сполз вдоль стены замка, присаживаясь на корточки, — Не слышит. Здесь же я.
— Ну и что? — Татьяна, теперь глядящая на собеседника сверху вниз, снова непонимающе нахмурилась. Ричард же лишь безмятежно улыбнулся.
— Борьба видов, дорогая моя. Когда рядом оборотень, вампир ощутимо слабеет, причем абсолютно во всех смыслах. И, конечно, он не в силах услышать то, о чем оборотень беседует с его новоявленной подружкой… Поэтому подружка может объяснить мне одну вещь.
— Какую еще вещь? — девушка поежилась от очередного порыва ветра, и недовольно скрестила руки на груди. Новости, сообщенные собеседником ее определенно не радовали. Оставалось лишь уповать на то, что граф де Нормонд все-таки не вампир.
— Почему ты так уверена, что он не приворожил, не загипнотизировал тебя? — Ричард чуть прищурился, не сводя с собеседницы испытующего взгляда. Та слегка вздохнула и, неожиданно для мужчины, улыбнулась с явным облегчением.
— Потому, что знаю — любовь нельзя внушить. Можно внушить страсть, симпатию, желание, но и только. А Эрик, он… — улыбка девушки стала мечтательной. Не взирая на происшедшую вчера ссору, хозяин проклятого замка все еще оставался дорогим для нее человеком, а раз так — следовали дальше ее мысли, — раз уж даже Роман догадался о природе ее чувств к его брату, так почему бы и Ричарда не уведомить на этот счет? Быть может, он успокоится, хотя бы в относительном смысле, и отстанет от нее.
— Я люблю его, Ричард.
— Я знаю.
Татьяна застыла. Пожалуй, даже если бы среди совершенного ясного, чистого неба, какового сейчас, впрочем, как раз не наблюдалось, прозвучал гром, она не удивилась бы больше.
— Ты знаешь? — недоверчиво проговорила она и, не в силах сохранять вертикальное положение, сама медленно опустилась на корточки, — Но как?.. Откуда?..
— Замечаю и делаю выводы, — вполне недовольно фыркнул мужчина и, вопреки собеседнице, выпрямился во весь рост, делая несколько раздраженных шагов вдоль стены замка, — Какая короткая у тебя память. А ведь я говорил об этом не далее, как вчера вечером… Ты его любишь, это понятно, — он остановился прямо перед девушкой и хмуро воззрился на нее сверху вниз, — А вот он тебя любит ли? Во мне-то и моих чувствах ты всегда могла быть уверена, а вот что касается его…
