Платформа с неймсом осталась снаружи пластыря, хотя Антон мимолётно подумал, что её следовало бы оставить внутри. Впрочем, ему напомнили об этом.
– Что дальше, командир, пустим формеха с неймсом под луг? – спросил Щёголев.
– Конечно! – подхватил возбуждённый Никита. – Надо же выяснить, прячется тут кто или нет.
– Идём вдвоём, – объявил Антон. – Я и… – он окинул взглядом сходящихся к нему космолётчиков, – и капитан Щёголев.
– А я?! – расстроился Никита.
– Ты в другой раз.
– Это не совсем правильно, командир, – вежливо возразил Архип. – Для оценки объекта нужен эксперт требуемой квалификации.
Антон сделал паузу, и Лог-Логин заторопился:
– Без обид, товарищ майор.
Антон рассмеялся.
– Я вовсе не обижаюсь, дружище, просто соблюдаю СРАМ. Хорошо, идёмте вместе.
– Разрешите и мне с вами? – вдруг раздался голос Олеандры.
Лихов обернулся и увидел, что к ним спешит спутница Алилайи, до сих пор сидевшая в катере. Первая мысль была: сказать «нет!» – объяснить, что существует инструкция безопасности. Вторая совершила оверштаг:
– Хорошо, присоединяйтесь.
– Какой она специалист… – проворчал Никита почти неслышно, однако группа разведчиков во главе с Антоном уже устремилась к дыре колодца, сопровождаемая одним «сусликом».
– Вася, помоги.
Капитан махнул рукой бойцу, и оба последовали за ним.
Добрались до дна колодца, осмотрели пластырь, и Щёголев с напарником, используя формехов, отвернули угол пластыря, пропуская разведчиков под купол. Потом заделали за ними отверстие.
Четвёрка десантников поднялась над ровным лугом на высоту двух метров, огляделась.
Как только они выбрались из колодца, проявился феномен осветления пейзажа: свет под куполом резко сменил диапазон, изменяясь от бордового до обычного видимого, какой царил на Земле. Трава сразу приобрела зеленоватый оттенок с налётом голубого и жёлтого, а россыпи цветов, похожих на земные васильки, клевер и горечавку, вернули свой натуральный цвет.
– Как самочувствие? – долетел слабый голос Майи.
– Нормально, – ответил Архип девушке. – Радиации ноль, воздухом, наверно, даже дышать можно – полный земной набор.
– Ни в коем случае! – объявил Антон. – Любой эксперимент только с моего согласия!
– Да я пошутил.
Опускаться на траву не стали, разлетелись в разные стороны, держась на той же высоте.
Интуиция Антона давно подавала сигнал – нет, не опасности, но нечто раздражающее, как попавшая в глаз соринка, и это заставляло напрягаться, хотя ни он сам, «дополненный» вживлёнными расширителями физических возможностей, ни комплекс защиты «кокоса», ни «суслик» ничего угрожающего в обстановке не замечали. И всё же его внутренний сторож оказался на высоте.
Никита, видя скучную прогулку разведчиков по лугу, попросил:
– Можно и мне? Я сразу найду что-либо поинтересней.
Антон не ответил, занятый анализом собственных ощущений, и в этот момент Стоум, успевающий контролировать ситуацию на планетоиде, в космосе и даже далеко отсюда, в районе нахождения корабля «археологов», напомнил о своём существовании:
– Получено сообщение от Эф-одиннадцатого.
– Что там? – рассеянно поинтересовался Антон, не ожидая каких-либо неприятных новостей.
– Посмотрите, – вдруг добавил Голенев. – Сообщение непростое.
– Да? – невольно удивился Антон, вдруг подумав, что у него не зря в последние часы тревожно на душе. – Давайте!
Перед глазами соткалось изображение, переданное компьютером корвета. Вернее, изображений было два. На одном виднелась планета, заросшая травой с высоты двух сотен километров, на другом – зеленовато-синяя плоскость плато с чашевидным понижением в центре, а над этим огромным кратером на высоте примерно полкилометра висели бок о бок два тела. В одном невозможно было не узнать космический корабль – «Тёмный стрелок» со всем его растопырчатым арсеналом антенн и наплывных конструкций. А второе…
– Вестник! – прилетел чей-то почти неслышимый шёпот.
Оглушённый известием, Антон тоже подумал об этом, так как висевший над травяной чашей двухкилометровых размеров объект не походил ни на один космический корабль землян, да и вообще на технологически совершенное изделие. Казалось, он сложен из тысяч и тысяч когтистых лап, крокодильих голов, перепончатых крыльев и щупалец, отчего форму его невозможно было выразить несколькими словами. И, очевидно, он не был мирным существом или сооружением, потому что прямо на глазах у зрителей втянул внутрь себя разгуливающих по траве людей (это были «археологи»), затем накрыл корабль («Тёмный стрелок») языком переливчатой завесы и начал подтягивать к себе!
– Командир?! – вырвалось у Щёголева.
Спутники Лихова повернулись к нему.
– Что это?! – ахнула Олеандра.
– Надо помочь…
– Не успеем! – выдохнул Антон.
– Да и хрен с ними…
– Вася, заткнись! – Решение созрело на второй секунде. – Стоум!
– Слушаю, – будничным голосом отозвался компьютер.
– Сколько времени понадобится на переход в систему травяной планеты?!
– Если идти по треку в памяти, без стандартных процедур – минута.
– Вася, кто там у тебя на борту «Поиска»?
– Трое: лейтенанты Рогов и Толя Ерёмин и Вера.
– Взять на себя «ВВУ»!
– Есть!
– Капитан!
– Слушаю, – почти таким же будничным голосом откликнулся Голенев.
– Старт корвету! Добраться, отбить землян и вернуться за нами!
– Понял. Стартую.
– Антон? – послышался тихий голос Олеандры. – Вы хотите… спасать Али?! Он же…
Антон не ответил.
Старт «Поиска» не был виден с поверхности планетоида, но не было сомнений, что он отправился в путь.
– Там люди, милая, – проговорил Архип Лог-Логин сочувственным тоном. – Плохие или хорошие – не важно, но они люди.
– Как бы не пришлось пожалеть об этом, – пробормотал Щёголев.
Ему тоже никто не ответил.
Глава 14. «На дворе трава, на траве дрова…»
Мысль пробить в дне странного кратера шурфы и просканировать его основание пришла Длиннорукому после того, как поиски следов цивилизации в системе с помощью имеющихся бортовых комплексов и беспилотников не привели к результату. Планеты коричневого карлика – крохотной звёздочки, испускающей густой «суп» длинноволнового света от красного до багрового, – никакой инфраструктуры не имели, никто на их каменистых плато не садился и не оставлял подозрительно ровных площадок. В глубинах же газовых гигантов отыскать что-либо ценное вообще было невозможно, тем более что «Тёмный стрелок» не имел для этого нужного набора инструментов. Корабль отдали «археологам» уже готовым к полёту, и Длиннорукий лишь констатировал отсутствие на борту широкого ассортимента аппаратуры. Поэтому единственным источником интереса к системе оставалась заросшая травой планета, не потревоженная с виду ничьим присутствием, если не считать чаши в центре северного плато, похожей на оставленную гигантским шаром вмятину в почве идеально круглой формы.
Чтобы не тратить время понапрасну, Длиннорукий подключил к делу компьютер корабля и с помощью гравитационных сканеров (магнитно-резонансных на борту «Тёмного стрелка» не было, что ещё на базе в Польше показалось бывшему полковнику странным) просветил всю чашу. Интуиция бывшего пограничника не подвела. С виду кратер казался абсолютно мирным естественным образованием, поросшим ровным слоем травы преимущественно одного вида – осоки. Но в глубине чаши, совсем близко от поверхности, гравископ наткнулся на полость в форме половинки сферы, что обрадовало Длиннорукого и одновременно заставило напрячься. Грависканер не видел деталей погружённой в почву полусферической полости, будучи предназначенным для исследования намного более масштабных объектов – планет и звёзд, только оконтурил пустоту, и Длиннорукий понял, что у него есть надежда отличиться. О просвечивании кратера датчиками корабля он не доложил ни «паше», ни своим экспертам. Вернее, Алилайе он сообщил лишь, что ради безопасности высадки прочешет кратер гравископом.
