Щёголев заговорил со своим отрядом.
Наблюдавшая за действиями мужчин Олеандра подошла ближе. «Суслик» следовал за ней как привязанный, получив команду от Антона ещё час назад. Снова включилась персональная связь:
– Не поверишь, но мне… страшно!
– С чего? – удивился он.
– Там внизу…
– Какие-то помещения…
– Брр! – передёрнула плечами пленница. – Там бездна пещер! Я чувствую ужасную силу!
Антон и сам начал испытывать неприятные ощущения, появившиеся у него после первого сообщения девушки, но отступать не хотелось, и он ободряюще дотронулся до её руки.
– Мы подстрахованы. Если появится угроза, «голем» пробьёт в куполе отверстие и заберёт нас.
Олеандра промолчала.
Вскоре в дыре, проделанной у края купола из-под его дна, послышались шорохи, скрипы, стук, и через несколько минут дыра увеличилась в размерах. В неё просунулось рыло и лафет «пушки» неймса, потом вся платформа.
Бойцы Щёголева тоже выбрались из ямы под купол, но капитан распорядился поторопиться с затяжкой пластыря, и они исчезли вместе с формехами.
Антон с Архипом подогнали платформу к центру луга, направили ствол «пушки» на свободную от цветов площадку.
– Приготовились! Полная защита!
Компьютеры «кокосов» установили силовые завесы.
– Пуск!
Из ствола «пушки» посыпались искорки, и верхний слой почвы под ним начал таять, расплываясь дымком.
Однако ничего особенного не произошло, если не считать реакции Олеандры: она попятилась от ямы.
Заметивший это Антон перешёл в персональный диапазон:
– Что с тобой, Оля?
– Он… смотрит!
– Кто?
Девушка кивнула на дыру.
Лихов прислушался к себе, уловив неясный призыв подойти. Никакого взгляда или голоса он не чувствовал и всё же ощутил странный порыв приблизиться к начавшему углубляться отверстию.
– Стойте! Все назад!
Привыкший беспрекословно выполнять приказы командира, Щёголев рванул от дыры к стене купола как на стометровке, забыв, что «кокос» имеет антиграв.
Архип задержался, не обладая такой реакцией. Да и любопытно было, с чего поднял панику главный гарант безопасности отряда.
Олеандра попятилась ещё дальше, не спуская глаз с дыры, и Лихов, схватив её в охапку – некогда было уговаривать, – врубил антиграв, за пару секунд унёсший обоих под купол.
Из прорезанного неймсом в почве колодца вдруг вылез искрящийся серый цилиндр, словно из тюбика выдавили колбаску пасты. Начал расти в высоту, разваливаясь на комья и снося платформу с неймсом. Затем выпятился бугор, растущий вверх и в стороны, превращаясь в трещиноватый холм.
– Архип!
– Ага, – опомнился Лог-Логин, вспоминая наконец о наличии у него антиграва. Взлетел по косой, присоединяясь к паре; Антон выпустил девушку из рук, инстинктивно спрятав её за спину.
Холм внизу под ними рассыпался слоями и блоками материала, из которого состояла почва луга, и оттуда с медлительной слоновьей грацией вылетел, занимая едва ли не всё пространство полусферы, не слон, но объект, словно сформированный из слоновьих туш и гигантских ушей. При этом он вовсе не выглядел уродливым, обладая необычным геометрическим обаянием, гармонией и шармом живого организма. Роль головы у этого организма (или сооружения) играл самый настоящий неплотно упакованный кочан капусты цвета бирюзы, что действительно усиливало сходство всего гиганта с матрёшкой. И опять-таки никакого впечатления уродства при взгляде на непонятную фигуру у зрителя не возникало. Во всяком случае, Антону она показалась даже произведением искусства, пусть и неземного.
«Полислон» расправил нижние формы тела, накрыв почти всё дно купола, «кочан капусты», венчающий многоскладчатое тело из чёрного хрусталя (с виду), обежала гирлянда неярких огоньков… и Антон ощутил самый настоящий удар по голове!
«Атака-пси!» – отреагировал «вшинник», накрывая голову лепестком защитного поля.
Что-то невнятно проговорил Щёголев.
Закричала Олеандра, прижав руки к прозрачному конусу шлема.
– Вася… за… щи… та! – в четыре приёма выговорил Лихов.
Первым притянул девушку к себе, борясь с головокружением.
Щёголев обхватил её с другой стороны.
С небольшим запозданием то же самое сделал и подлетевший к ним Лог-Логин.
– Оружие… к бою!
Турели «универсалов» на плечах космолётчиков ожили, нацеливаясь на «капустный кочан».
– Гравики… залп!
Три силовых кулака ударили по «слоновьей матрёшке», порождая гулкие звуковые раскаты.
Однако на обладателя слоноподобного тела эти штыковые антигравитационные импульсы не произвели никакого впечатления, только огоньки ожерелья под «головой» мигнули ярче. Он словно проглотил силовые плевки, не подавившись и не реагируя на них, как настоящий слон на укус комара. А затем ответил.
Антон хотел крикнуть «Отступаем!», собираясь сделать попытку пробить стену купола и вылететь наружу, однако не успел.
Всех четверых разведчиков накрыла прозрачная вуаль силового поля и рывком втянула в щель на груди монстра, состоящей из выпуклостей величиной с катер. Последнее, что услышал Антон, был крик Олеандры: «Не стреляйте!» После этого наступили тишина и темнота.
* * *
Сначала показалось, что он плывёт в реке, наполненный бесформенными тенями, а не водой. В памяти сами собой всплыли строки Верхарна: «В одеждах цвета горечи и яда рассудок мой печальным мертвецом плывёт по Темзе вверх лицом…»
Он даже услышал тихий плеск, порождающий неудовольствие и желание поскорее утонуть.
Потом, очевидно, сработал скафандровый медицинский комбайн, компьютер разобрался в причинах плохого самочувствия клиента и напичкал его адаптогенными средствами, заставив работать мозг и нервную систему.
Ещё через несколько мгновений Антон выбрался на берег призрачной реки и стал слышать, видеть и чувствовать.
Все четверо, до «падения в реку» обнимавшиеся под куполом, находились в таком же положении, спелёнутые невидимым саваном в единое целое, висели в мерцающем призрачными сполохами пространстве непонятных размеров. Однако стоило Антону шевельнуться и попытаться разомкнуть объятия, как он понял, что не может этого сделать. Впечатление складывалось, будто всех четверых склеила невидимая прочная масса, не давая им возможности освободиться и осмотреться. Антон хотел позвать: «Вася!» – но вместо этого язык выговорил:
– Оля?! Слышишь меня?!
– Слышу… – донёсся её шёпот.
– Слава богу! Что видишь?
– Пульсирует… мы внутри очень большой пещеры…
– Похоже, – послышался голос Щёголева.
– Очнулся? – проговорил Антон. – Архип?
– Живой, – ответил Лог-Логин.
– Где мы?
– По крайней мере, с точностью до сотни метров могу утверждать, что мы внутри купола.
– А ещё точнее – внутри живота этой «матрёшки», – добавил Щёголев.
Антон попытался изменить диапазон зрения визуальной системы «кокоса», но ни в ультрафиолете, ни в инфракрасном свете определить размеры «живота» и его интерьер не удалось.
– Нас проглотили, как рыба стрекозу, – мрачно сказал Вася.
– Оля…
– Да…
– У тебя мощная экстрасенсорика, попробуй сориентироваться.
– Не могу… он… смотрит…
– Кто?
– Внутри кого мы…
– Да кто это, чёрт побери?! – рассердился Щёголев. – Вестник, что ли?!
– Вряд ли это Вестник Апокалипсиса, – мягко заметил Лог-Логин. – Функция «дрона судного дня» – ответное нападение на атакующие действия враждебной цивилизации, гарантированное возмездие. А эта… гм, «матрёшка», по всей видимости…
– Киллербот? Боевой робот? Не моллюскор случайно?
– Возможно. Хотя если нам повезло, то это робот охраны заповедника.
– К-какого ещё…
– Мы говорили на эту тему, Василий. Вся система из двенадцати звёзд…
– Тринадцати.
– Первая из цепи – красный гигант, остальные карлики. Но я не спорю, может быть, и она в системе заповедника занимает важное место, как материнское основание.
– Оленька, сможешь?.. – Антон замолчал, уже не в первый раз вспоминая, что Копуна, Вестника с планеты-бублика, перепрограммировала земная женщина Диана Забавная.
