«Лови канал».
Перед Антоном, сидящим в кабине «голема» и не участвовавшим в беседе двух роботов, соткалось окно контакта. В глубине окна возникло обманчиво-добродушное лицо владельца ЧАК «Осман».
– Слушаю, господин Гюлербей.
– Рад вас видеть в целости и сохранности, аркадас Лихов, – усмехнулся Алилайя. – Вы надумали, как нам разрешить ситуацию?
– Без особых усилий, йолдас Гюлербей, – вернул насмешливую улыбку Антон. – Весть о нашей встрече в скоплении Павлина уже дошла до моего командования соответствующих служб Союза объединённых наций, так что вам не удастся вторгнуться в Солнечную систему, как год назад это сделал авантюрист Шнайдер, и предъявить права на артефакт. Вы же знаете, что СОН распространил меморандум о контактах людей с военными объектами Вселенной, по которому запрещается частным компаниям такие объекты использовать в своих целях.
– Этими проблемами пусть занимаются общественные инстанции, – скривил губы Алилайя. – По нашим законам тот, кто обнаружил ценный объект, имеет право им владеть, и любые распоряжения СОН по данной теме для нас юридически ничтожны. Мне хотелось бы ещё раз перекинуться парой слов с Олеандрой Перес.
– Вы уже говорили с ней, вторая беседа необходимой не представляется.
– Хорошо, что предлагаете вы?
– Верните корвет с нашими соотечественниками, мы вернём вам Олеандру Перес и какое-то время, до появления исследовательской экспедиции СОН, побудем в этой системе, которая уже получила статус территории ЮНЕСКО.
Алилайя нахмурился:
– ЮНЕСКО? СОН готовит экспедицию? Вы очень поспешили, йолдас Лихов…
– Не я – службы Союза наций. В первую очередь Совет безопасности, которому не нужен прецедент с захватом киллербота.
– Придётся вас огорчить. Система двенадцати звёзд принадлежит Турецкой Коммерческой Автархии по праву первооткрывателя…
– Извините, перебью. Первым её открыл наш соотечественник Роман Германович. Да и ваш исследовательский космобот «Тёмный стрелок» добрался только до четвёртой звезды, в то время как наш корвет первым обследовал четыре звезды с другого края системы. Так что юридически ваши требования… гм, гм, – Антон улыбнулся, – не менее ничтожны. Тем не менее во избежание жертв с обеих сторон мы согласны произвести обмен, что, несомненно, окажет позитивное впечатление на международные органы.
Глаза Алилайи метнули молнии, челюсть напряглась. Как он ни старался выглядеть уверенно-доброжелательным, удар «паша» получил сильный.
– Думаю, вы ошибаетесь… насчёт прав… Время покажет. К сожалению, корвет отдать мы вам не можем, поскольку он наш трофей, доставшийся нам после нападения на мой космобот. У нас сохранились записи этой… м-м, неспровоцированной агрессии, любой евросуд это подтвердит. Но экипаж корвета отдадим. Вы посадите свой катер с мадам Перес на планету с травой, мы подгоним свой и проведём обмен. Согласны?
– Это… подстава! – послышался шёпот Никиты.
Было неизвестно, услышал Алилайя реплику или нет, но он промолчал.
Антон оглянулся на застывших в кабине «голема» космолётчиков, поймал взгляд Щёголева, говоривший то же самое, что имел в виду и оператор ТС. План Алилайи действительно походил на засаду. Но и иного способа вернуть экипаж корвета Антон не видел.
– Ровно через тридцать минут наш катер сядет на северное плато травяной планеты.
– Отличная мысль. Ровно через тридцать минут наш катер с экипажем корвета будет в центре плато. Мы останемся на своих местах, я имею в виду моего исполнителя и вашего Чела. Гарантируете выполнение договоренности?
– Я да, а вы?
– Я тоже человек слова.
– Сигнал к началу перемещения – вспышка синего света.
– Красного.
Антон остался невозмутим.
– Хорошо, красного.
Голова Алилайи в окне связи растворилась на звёздном фоне.
В кабине раздался хор голосов космолётчиков, принявшихся обсуждать результат переговоров и высказывать свои мнения о подозрительном поведении «паши». Не участвовала в этом только Олеандра.
Антон остановил их жестом, вызвал Чела:
«Можешь дать анализ предложения господина Гюлербея?»
«Только с точки зрения вложенных в меня коммуникационных контентов. Я не человек».
«То есть с твоей личной точки зрения?»
«Верно».
«Слушаю».
«Ваши спутники близки к моим выводам. Гюлербей разработал план засады, чтобы захватить не только вас, но и меня».
«Я тоже так думаю».
«Могу добавить ещё одно любопытное соображение. Ваш визави хотел ещё раз побеседовать с мадам Перес. Вам это не показалось странным?»
«Показалось».
«Её поведение изменилось после первого разговора».
«Вот как? Не заметил. Почему ты так считаешь?»
«Я наблюдаю за вами, – с ноткой смущения признался Чел. – Не потому, что не доверяю, а вследствие конструкционных особенностей, просто ради сбора информации».
«Понимаю, таким ты создан. Каким образом поведение Олеандры стало заметно?»
«Она… чего-то боится».
«Боится?»
«Переживает и блокирует свои переживания и мысли. Я не смог определить причины и суть этих эмоций, уловил только нюансы. Понимаете?»
«Нет».
«Ваши мысли… м-м… легко воспринимаются моей операционной системой…»
«Несмотря на защиту?»
«Так я устроен».
Антон невольно улыбнулся в ответ на ещё одну нотку смущения робота, обладающего неплохой пси-сферой.
«Это не страшно. Мы не скрываем своих намерений. Значит, ты считаешь, что Олеандра что-то знает и…»
«Не решается признаться».
«Ладно, спасибо за предупреждение».
– Капитан, готовьтесь к рейду, – сказал он Щёголеву в полной тишине кабины. – Первый катер отправим с Олеандрой на рандеву, во втором будем ждать возвращения наших пленных.
– Не лучше ли идти на встречу на двух катерах?
– Подумаю. – Антон выбрался из кресла. – Олеандра, пойдёмте прогуляемся по парку.
– Где? – удивилась девушка.
Оживились и спутники, переглядываясь.
– Чел соорудит нам подобие парка.
– Зачем? Что вы хотите… узнать?
– Просто поговорим.
Олеандра посмотрела на примолкших космолётчиков, поколебалась, прикусила губу и накинула шлем.
– Командир, – проговорил Щёголев, – вообще-то прогуливаться в такой ситуации…
– Готовьте катера, – повторил распоряжение Лихов. – Мы ненадолго.
Через минуту они выбрались из катера в «парк»: Чел действительно соорудил фантом травяной лужайки в окружении кустарника. Прошлись по густой траве под естественным голубым небом. Во всяком случае, иллюзия была полная. Здесь можно было даже дышать, как на Земле. Чел тоже владел технологиями виртуального цифранжа.
Антон включил персональную линию:
– Рассказывайте.
Олеандра споткнулась.
– Что… рассказывать?!
– Всё. Кто вы, зачем Алилайя взял вас с собой, что он передал в последней беседе, что вы с ним задумали.
Лицо испанки стало грустным, ошеломление в глазах сменила растерянность.
– Я… ничего… не задумывала.
– Верю, что лично вы ничего плохого не планировали, но ваш Али наверняка имеет на вас виды. Кстати, это страшный человек, а точнее…
– Эскомбер…
– Изменённый, – кивнул Лихов. – Ему ничего не стоит устроить какую-нибудь пакость и загубить множество жизней. Итак, говорите.
– А если я не скажу… вы меня… ликвидируете?
Антон невольно засмеялся.
– Хорошего же вы мнения о нас. Нет, речь о ликвидации не идёт. Но мы хотим быть уверенными в своих партнёрах. Лично мне вы…
Повисла пауза.
– Да? – едва слышно спросила она.
– Очень нравитесь! – рассердился он сам на себя, проглотив ком в горле. Признание далось нелегко, но лгать даже самому себе не хотелось. Олеандра ему не просто нравилась, а нравилась безумно.
– Я вирджин… Знаете, что это такое?
Антон застыл на миг. Душу охватила паника, но тут же отпустила. Признание пленницы объяснило её влияние на собеседников. Вирджинами в спецслужбах всего мира называли искусственный интеллект, сращённый с человеческим мозгом по нанотехнологиям. Как правило, и тела этих существ были сформированы наночастицами, способные трансформироваться в широком диапазоне геометрических форм. Оборонщики всех государственных служб и частных корпораций мечтали создать из таких ИИ боевых суперроботов, но удачи были редки. Не каждый человеческий мозг выдерживал столь революционное человеческое псевдосуществование.
