Страшное зрелище вскрытой и мёртвой капсулы подействовало на всех. А мне окончательно испортило настроение. Потому что я понимал: теперь уговорить остальных будет нереально.
— Нельзя так рисковать! — как и следовало ожидать, первым меня «послал» Пустырник.
— Можно! — а вот я сдаваться не хотел. — Можно, и даже нужно! У большинства из нас хватает баллов, чтобы укрепить, защитить и раздуть свою капсулу.
— Не у всех столько баллов! — мрачно засопел Витя. — У нас, здесь сидящих, может, и хватит… А вот у остальных…
— У кого не хватает, тем и не надо капсулы вызывать! — ответил я. — Но перед тем, как сбросить со счетов этот вариант, я бы предложил всех опросить. Мы должны понимать, на что можем рассчитывать.
Я посмотрел на сидящих у костра командиров… И в душе такая злость взыграла на то, что они сидят и мнутся, что я, не выдержав, рявкнул:
— Ну и чего сидим-то⁈ У нас тут день будет длиться вечно, пока мы дела не закончим⁈ Встаём и пошли! Нужно, чтоб у человека было хотя бы три-четыре тысячи баллов. У кого есть — вызывает капсулу. Им ведь сюда ещё лететь!
— Это приказ? — глянув из-под бровей, уточнил Пустырник.
Видимо, вспомнил, что номинально Кукушкин назначил меня главным.
— Это приказ, — кивнул я, плюнув на сомнения. — И размещайте капсулы тех, у кого больше баллов, по краям лагеря. Это тоже приказ.
— Жестоко… — заметила Кострома.
— Это рационально! — отрезал я. — Иначе зря мы сюда с вами шли.
Командиры начали потихоньку расходиться, молча поднимаясь со своих мест. И только отец Фёдор задержался. Он ещё немного постоял, перекатываясь с пятки на носок, а затем спросил:
— А можешь ли ты, сын мой, гарантировать, что большая часть капсул переживёт эту ночь?
— Ваша группа присоединилась к нам недавно, — ответил я. — Вы этого делать не обязаны.
— Нет, ты не прав! — внезапно возразил священник. — Мы присоединились, значит, обязаны. И дело ты придумал хорошее… Но что, если сюда придёт очень много этих существ. Что тогда?
— Тогда я знаю, как их отвлечь! — ответил я, посмотрев в глаза священнику. — Знаю и отвлеку.
— Что ж, тогда я твой приказ полностью одобряю… Я бы всё равно подчинился, но теперь рассчитывай на мою полную поддержку! — священник ушёл, что-то напевая под нос и хрустя снегом, а я остался сидеть.
И было мне немного тошно… Наверно, из-за того, что я заставляю людей идти на самый страшный для колониста риск. Но я не просто заставлял их рисковать. Я собирался рисковать и сам. Надеюсь, это меня и впрямь как-то оправдывает…
Дневник Листова И. А.
Триста шестидесятый день. Самая страшная ночь.
Сложнее всего оказалось расчистить снежные завалы, чтобы для капсул хватило места. Когда люди ютятся в небольших шалашах, всем уместиться — не проблема. Но стоит только перенести капсулы… Вот тут и начинаются проблемы. Каждая капсула, которую удавалось укрепить, расширить и поставить, занимала целую кучу места!
И даже первая сотня наших капсул едва уместилась в те пятачки, которые сейчас занимали беженцы. Между ними просто не было места, чтобы впихнуть ещё. Пришлось пустить людей и багов на расчистку дополнительных площадей. Трудились все, не покладая рук и лап. А капсулы всё прибывали и прибывали.
Мы строили лагерь вокруг форта. Но одну площадку я заставил расчистить чуть в стороне от основного скопления капсул… И вид при этом имел настолько мрачный, что Кострома снова догадалась о моих планах.
— Решил ставить сюда свою, с ревуном? — спросила она, хотя после моего приказа со мной никто не разговаривал.
— Да… Она последний рубеж обороны для всех, — кивнул я. — На ней три прожектора, ревун, быстрое восстановление обшивки, бронирование энергетического ядра, защитные шипы… У моей капсулы шансов на то, чтобы пережить ночь — больше, чем у любой другой…
— Сразу так и задумал? — оживившись, спросил Пустырник. — А чего не сказал?
— А он вообще не любит раскрывать такие планы! — хохотнул слегка повеселевший Дунай. — Он свою капсулу больше всех любит.
— Ах вот зачем ты Русого к Маше перегнал! — хлопнула себя по лбу Кострома. — И вот зачем ты всех бестий согнал к тем, кто в поход не идёт! Заранее знал… Вот знаешь что, Вано?
— М-м-м? — не то чтоб сильно заинтересовался я.
— Сволочь ты расчётливая! Вот что!.. — топнула ногой по снегу валькирия. — Тебе надо меньше с Кукушкиным общаться. И больше со своей группой!
— Угу… — с тем же нулевым энтузиазмом ответил я.
— Да хватит вам! — сверкнув глазами, вступилась за меня Кэт. — Да, он знал, что придётся вызывать капсулы! И знал, что, возможно, придётся рискнуть своей! Зато он не струсил!
— А чего не предупредил-то? — хлопнув меня по плечу, спросил Пустырник.
— А ты бы с большой охотой сюда шёл, если бы знал? — ответил я вопросом на вопрос.
— Я бы вообще не пошёл, — откровенно признался тот.
— Вот поэтому и не предупредил… К тому же, вдруг бы тут дров хватило? — пожал я плечами.
— Ладно… Считай, дело уже сделано. Осталось ночь пережить! — решительно прекратил мой допрос Дунай. — Вано, ты же не против гостей с огнестрелом?
— Ты чего это задумал? — прищурилась Кострома.
— Ну как… Если Вано придётся отвлекать внимание на свою капсулу, то… Короче, лишние защитники ему пригодятся! — подмигнул Дунай.
— Я всё ещё надеюсь, что мы и так отстреляемся, — ответил я. — А капсулы нужны, чтобы люди согрелись и набрались сил.
— Не-э-эт! Тут ты не прав! — возразил Пустырник. — Вот ты подумал, чтобы питомцев перетащить спать к тем, кто в поход не идёт? Молодца! Вот и сейчас подумай заранее. Чтобы от твоей капсулы хоть что-нибудь да осталось!
— В самом деле! Давайте-ка подберём Вано экипаж на ночь! — согласился Сочинец. — Всё равно его капсула на передовой стоит. Можно её как укрепление использовать!
Так в моей капсуле оказалась куча вооружённых мужчин и женщин… И ни одного переселенца. И теперь мы сидели внутри, наблюдая в камеру за подступами к лагерю и ожидая нападения богомолов. Стояла глубокая ночь, и, если честно, было очень страшно.
Они пришли, когда мы уже почти поверили, что сегодня обойдётся. Первый «богомол» появился метрах в ста от нас на другом берегу реки. Он, возможно сумел бы подобраться незамеченным… Но в этот момент обе луны решили посветить в разрывы облаков, и его тёмная уродливая туша отчётливо проявилась на белом фоне.
— На крышу! — скомандовала разбуженная Кострома, хватая винтовку. — Тревогу по защитникам!
Я включил ревун не на полную мощность и всего на пару секунд. Потом досчитал до десяти и включил снова. А затем снова досчитал до десяти и включил в третий раз. Если кто ещё не проснулся — теперь с гарантией вскочит. Ревун и на половине мощности оглашал окрестности глубоким гудением, которое никак не получалось игнорировать.
Когда я выбрался из капсулы на свежий воздух, стрелки́уже заняли позиции на крышах капсул, а копейщики во главе с Хир-Си поджигали костры по периметру. Беженцы испуганно выглядывали наружу, пытаясь спросонья сообразить, откуда ждать беды.
— Где он есть? — выкрикнул Джошуа, подлетая к моей капсуле на своём баге.
— Видели одного со стороны реки! — крикнула в ответ Кострома, указав направление. — Отгоните дальше багов! Они пострадать не должны!
Проверив, что все на своих местах, я снова вернулся в капсулу. Мне с моим револьвером стоило ещё подождать, чтобы присоединиться к бойцам в последний момент. Гораздо больше пользы я мог принести за мониторами наблюдения.
Я двигал прожекторами, даже не включая их. Установленные на них камеры были снабжены режимом ночного видения. На дальних расстояниях оно не работало, а вот вблизи, метрах на двадцати… Так что я мог заранее предупредить остальных, откуда вот-вот начнётся атака.
На том мониторе, где транслировалась обычная картинка, я отчётливо видел несколько крупных теней. Они застыли в снегу и внимательно глядели на лагерь. Вот одна из них потопталась, а потом прыгнула из высокого снега вверх… И разом преодолела больше половины расстояния до границы лагеря.
