Костя со вздохом выполнил просьбу альва, уши которого сияли гневом.
– Я могу идти?
– Да, – кивнул после паузы Кремер. – Вам запрещено покидать город до конца расследования. В случае необходимости вам понадобится письменное разрешение комиссара.
Костя оглянулся на Лои, который сидел рядом с Всемилой и внимательно слушал Морока, затем кивнул и направился в чащу. Сосредоточившись на энергии корней, пронизывающих почву, он задал направление и на несколько мгновений соединился с флорой. Путь был короток и недалек. Тенистый сквер подле острова Интерпола принял его. Костя задрал голову и, щурясь от ярких лучей желтого карлика, оглядел блестящее здание главного корпуса. Прохожие шарахнулись в сторону от явившегося из ниоткуда молодого создания. Такой способ транспортировки слишком напоминал незаконные силовые потоки богов.
– Я не бог, – шепнул парень с улыбкой испуганной старушке. Поднявшись на остров, он без труда миновал КПП, засветив временное удостоверение. Войдя в корпус, уточнил местонахождение великого начальства, поднялся наверх и без стука вошел в кабинет Атума.
– Где Женя? – без предисловий начал он и осекся. Ярослав сидел за столом, обхватив голову руками, и ритмично раскачивался. Воздух вокруг древнего потрескивал и искрился электричеством. – Что случилось?
Атум поднял голову и взглянул на гостя невидящим взором черных, как бездна, глаз. Бездна была наполнена болью и отчаяньем.
– Это из-за тебя, – прогремел воздух и сгустился вокруг Кости. Опустошенный бессилием отец намеревался избавиться от источника своих бед раз и навсегда. Но мальчишка только нахмурился и отчего-то устоял перед хваткой одной из сильнейших магий мира. Атум отступил, взгляд его немного прояснился.
– Где Женя? – повторил Костя, твердо понимая, что в таком состоянии Ярослав Сергеевич мог оказаться только из-за нее. Жесткое выражение на лице Атума сменилось отчаяньем, затем злобой.
– Она пошла за тобой и исчезла! – Бездна предприняла новую попытку убить Ивченко, и вновь попытка провалилась. С рычанием Ярослав вскочил со своего места и бросился на противника лично. Не поможет маниту, так поможет физическое превосходство. Но и тут Костя не проиграл. Он ловко уворачивался от ударов, скользя по кабинету, словно не нападал на него сильнейший из живущих в этом мире.
Вскоре Атум замер у окна, тяжело дыша.
– Где исчезла и когда? – тихо спросил Костя.
– Здесь. Вчера, – сквозь зубы процедил Ярослав. – Я не могу найти ее. Здание она не покидала. Даже приемную не покинула.
– А с камер записи?
– Повреждены. На последних целых кадрах она идет к двери, а дальше ее уже нет, как и полутора минут времени. Система просто прекратила запись в этот промежуток. Я не слышу ее и не чувствую ни в этом мире, ни в том. К Пустошам она не приходила, – закончил сломавшимся голосом Атум и устало опустился на диван. Кажется, всего за несколько секунд он постарел на столетия.
Ярослав поднял на Костю взгляд пустых глаз:
– А я был все это время тут и ничего не слышал, ничего не чувствовал. Почему я не могу тебя убить?
– Потому что я сын Пустошей, – просто ответил Костя и направился в сад. Никакая магия не способна обмануть или покорить природу. Она слышала и видела то, что не под силу другим. Так и оказалось.
– Мы ищем ангела.
– Ангела? – Ярослав больше не пытался избавиться от мальчишки. Как-то так вышло, что безродный леший вдруг стал его единственной надеждой. Глупец почему-то знал, что делать, в каком направлении искать, и вел себя так уверенно. Наверное, поэтому Атум последовал за ним.
– Мне нужно вниз, на землю, – предупредил Костя и побежал к спусковым шахтам. Ярослав впервые за прошедшие несколько часов ощутил прилив энергии и надежды. Он поможет кому угодно, лишь бы этот кто-то отыскал его дитя.
Костю выпустили с острова без лишних вопросов, ведь он был в сопровождении Ярослава лично.
– Что дальше? – нетерпеливо спросил древний. Они стояли в сквере, прямо в клумбе. Цветы и листва клонились в сторону мальчишки, а он, в свою очередь, стоял недвижимый, прикрыв глаза, будто медитировал.
– Идем. – Ивченко прикоснулся к руке Атума и тот неожиданно оказался посреди лесной поляны.
– Костя! – отчаянно закричала Женя и с разбегу врезалась в такого родного, как оказалось, лешего, едва не сбив при этом крылом отца.
– Папа! – счастливо закончила она и расплакалась.
История двенадцатая
Феникс, черти, любовь и тайны рукописи
Я пока как-то слабо представляю свое место в этом Мире. Но, откровенно говоря, я и в Иномирье ловил себя на том же непонимании. Как неприкаянный. И там чужой, и тут.
Из личных записей Константина Ивченко
Зверобой недовольно поджал губы и процедил сквозь зубы человеческое ругательство. Не наговор, отменять не надо.
Получив работу в Интерполе, а следовательно и стабильный легальный заработок, он наконец смог приобрести квартиру своей мечты. В бывшем заводском районе, а ныне экологичном жилом квартале в десяти минутах езды от центра города, старые промышленные помещения превратились в дорогие элитные дома. Зверобою принадлежали семьдесят четыре квадратных метра на последнем этаже. Семьдесят четыре любовно обставленных и обжитых квадратных метра. Этот пол из воздушной древесины не знал каблука ни одной женщины. На диван не проливали ни капли алкоголя нетрезвые коллеги или собутыльники – Зверобой умел держать дистанцию. В шкаф или ванную не заглядывал ни один любопытный родственник – их у черта не было. Это место было его личным, родным, любимым убежищем, местом, где он мог остаться наедине с самим собой и быть собой.
Феникс прошлепала босыми мокрыми ступнями по полу, оставляя влажные следы, и едва ли не всем телом влипла в триплекс. Ее интересовали проезжающие мимо дома автомобили в частности и переливающийся ночными огнями город в целом. От ее пальцев и носа стекло запотело. Зверобой снова прошептал нехорошие слова на иномирном. Огненная девчонка оставляла следы не на его полу и стекле, она выжигала их в его измученной душе.
Продолжая шипеть, как раненая змея, черт сбегал в ванную за сухой тряпкой и вытер влагу. Харикон только удивленно пискнула, когда ее довольно бесцеремонно отодвинули от стекла.
– У тебя есть девушка? Почему ты злишься? – Истолковала она поведение Зверобоя по-своему.
Вместо ответа черт только свирепо сверкнул глазами.
– Там выпечку продают, да? – не стала расстраиваться феникс и указала пальцем на булочную через дорогу.
– Да, – процедил после паузы Зверобой, развернулся и пошел мыть пол в душе.
– А одолжишь денег? – снова не обратила внимания на его недовольство Харикон. – У меня ценности есть, но далеко. Их еще продать надо.
Он опять не ответил, зато через несколько минут вышел из ванной с невежливой командой «одевайся и пошли».
Феникс довольно заулыбалась, скинула полотенце и пошлепала босыми ступнями в душевую, где одежду оставила. Зверобой поспешно отвернулся. Помимо общей бесцеремонности в поведении девчонка понятия не имела о нормах приличия. Будь на ее месте любая другая, черт ни за что в жизни не стал бы подражать джентльмену, но с ней иначе просто не мог. Подумает еще, чего доброго, что нравится ему. Ни одна женщина в обоих мирах еще не бесила его так, как эта.
Чужая спортивная одежда была ей впору. Феникс явно не испытывала никаких неудобств, вышагивая в ней сначала по улице, а затем по булочной, чего не скажешь о Зверобое. Немногочисленные представители мужского пола, попадавшиеся им по пути, облегающим девчонку тряпкам радовались как пубертатные подростки, заставляя черта скрипеть зубами. Старый булочник, семейный человек, и тот не удержался от косых взглядов. Хотя старика, кажется больше восхитила сама необычная внешность юного сексуального создания.
– Сюда! – скомандовал Зверобой, свернув не к дому, а к лифтам подземной парковки во дворе.
