– Да, шеф. Легко.
– Что? – тихо спросил Лик у черта, когда они встретились на парадной дорожке и направились к автомобилям, припаркованным за воротами.
– Что? – не понял Зверобой.
Ликург сощурился, глядя на подчиненного.
– Что за взгляд? Что-то интересное выяснил?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
Зверобой чуть поколебался, но, взвесив все за и против, с улыбкой проговорил:
– Ты ей клятву принес?
– Тебя не касается.
– О! Еще как касается, – не согласился черт. – Она мне нравилась. Кажется, это было очевидно. Я не скрывал. И даже напротив. А у тебя была твоя нимфа. Забыл уже?
Лик остановился. С одной стороны он был в бешенстве, с другой, ему хотелось смеяться над самим собой и собственной беспомощностью. Он устало вздохнул. Рано или поздно этот разговор должен был состояться, иначе он мог потерять ценного сотрудника.
– Ты не понимаешь.
– Чего не понимаю? – Зверобой встал напротив.
– Она невосприимчива к чарам.
Черт озадаченно уставился на шефа.
– Совсем?
Лик кивнул. Про себя же с удивлением отметил, как работает магия аптекарей. Собеседник факт принял, а причинами не заинтересовался.
– Хочешь сказать, она по доброй воле в тебя влюбилась?
Эйдолон невесело рассмеялся.
– И ты не представляешь, каких усилий мне это стоило. Расскажешь кому, убью.
Зверобой недоверчиво заулыбался, глядя, как непобедимый шеф сорвался с места и пошагал к воротам.
– Да, не вопрос! – Черт догнал его. – То есть ты хочешь сказать, что великий Ликург добивался женщину, как мы все? То есть я проиграл по-честному?
– Да. И какая уже разница, если ты залип на Жар-Птицу?
– Я не…
– Нет? – Лик покосился на машину Зверобоя, где со скучающим видом сидела Харикон. Они как раз покинули приусадебную территорию. – Тогда могу я ее переселить? Нашел место у одного знакомого. Отличный муж, сильный, умный, честный. Обещал позаботиться и помочь встать девушке на ноги…
– Не надо переселять, – процедил черт. – Я сам помогу.
– Госпожа Ехидна! – мягко, даже ласково воскликнул Лик.
Глава земли сидела в медавтомобиле в объятиях Горицы и тихо рыдала. Хвост ее безжизненно стелился по асфальту. Она приподняла заплаканное лицо с груди русалки.
– Нам надо поговорить, – продолжил Ликург. – Сможете?
Ехидна утвердительно кивнула. Горица же чуть отстранилась, давая шефу возможность видеть мимику собеседницы.
– Это ваш дом? – Лик участливо улыбнулся. – Очень элегантный и неожиданно простой.
Женщина замерла и перестала всхлипывать. Очевидно, не такие вопросы она рассчитывала услышать.
– У меня сотрудница обожает иномирные вещи. Говорит босоножки Джимми Чу чудесные.
– Какие босоножки? – тихо озадаченно уточнила Ехидна. Она окончательно прекратила плакать и теперь внимательно смотрела на Эйдолона.
– Говорит свадебные. Вы их коллекционируете?
– У меня в доме? – женщина нахмурилась и сложила хвост кольцами.
– Да. В гостиной. К сожалению только фрагмент. Или это не ваши?
– Не мои, – холодно отчеканила Ехидна.
Лик тоже нахмурился.
– Не знаете, кому они могут принадлежать? У вас были гости?
– Нет. – Теперь змеехвостая явно начала злиться. Выражение скорби на ее лице уступило место холодному недовольству.
– А что насчет мужских ботинок? Мой сотрудник нашел изображение лисьей морды на подошве.
– Гуарино Вольпи, – без запинки, с еле сдерживаемой яростью проговорила она.
– Действующий избранный руководитель Интерпола?
Ехидна смерила Лика ледяным взглядом.
– Работа такая, – пожал он плечами. – Все спрашивать и уточнять.
– Да, – после паузы ответила высокопоставленная собеседница.
Лик поймал осуждающий взгляд Горицы и едва заметно усмехнулся. Иму всегда имел слабость к сильным, властным женщинам, а еще к плавным и мягким. В берегине удивительным образом сочеталось и то, и другое.
– А девушку, что вероятно была в вашем доме с ним, вы не знаете?
Ехидна скрипнула зубами.
– Нет.
– Вы жили вместе?
– Нет, – с каждым новым вопросом ярость змеехвостой росла. Об этом недвусмысленно говорили нервно сжимающиеся и разжимающиеся кольца.
– Какие отношения вас связывали с месье Вольпи?
– Никакие, – огрызнулась Ехидна.
Лик осуждающе покачал головой.
– Мадемуазель…
Хвост поднялся и с силой ударил по стене медавтомобиля, оставив заметную вмятину.
– Никакие! – чуть громче повторила женщина. – Мы расстались.
– По чьей инициативе?
– По моей.
– По какой причине?
Ехидна плотно сжала губы и гордо вздернула подбородок, явно стараясь сдержать подступившие слезы.
– О! – расстроено воскликнула Горица. – Вот беспутный! Он же лис. Некоторые лисы ведут себя, как тотем. Одна женщина постоянная и куча на стороне. Какой ужас…
Русалка закончила тираду почти шепотом и едва ли не силой прижала Ехидну к груди, отчего та растерялась.
– Что месье Вольпи мог делать в доме?
– Я не знаю, – устало проговорила глава земли. – Я ночевала в кабинете. Моя помощница и еще несколько сотрудников подтвердят. У нас на следующей неделе тяжелые переговоры.
– То есть вы не знали, что он придет?
– Нет.
– С кем он вчера встречался?
– Не знаю.
– И планы его не знаете на сегодня?
– Нет.
Женщина говорила искренне, однако Лик не был уверен в себе настолько, чтобы продолжать беседу без Клеомена.
– Не сможете предположить, что за девушка была с месье?
Ехидна отодвинулась от русалки и холодно взглянула на Лика.
– Любая. Ему нравились все.
За видимой твердостью и холодностью промелькнула скрытая боль. Эйдолон чуть склонил голову набок, изобразив взгляд полный участия.
– Не хочу больше задерживать. Вам и так досталось. Давайте поговорим попозже, когда будете чувствовать себя лучше. А пока моя сотрудница сопроводит вас в больницу. Ближайшие часы вам нужен покой.
Ехидна явно собралась возразить, однако Ликург не позволил.
– Это приказ. Никакой работы до вечера. Я хочу, чтобы вы находились под наблюдением врачей.
От бога не ускользнуло, с каким возмущением и покорностью змеехвостая приняла его первенство. Иной реакции он и не ждал. Чем сильнее женщина, тем больше она склонна подчиняться мягкой скрытой силе со стороны мужчины. Чем слабее женщина, тем громче протесты и попытки доказать независимость, самостоятельность или ум. Движимая страхом столкнуться с более сильным противником, она проявляет агрессию. Сильная же женщина не боится встретить противника. В поисках приюта, где ей позволят стать слабой, она способна пройти через сотни битв.
Ехидна не испугалась, чем подтвердила свою структуру личности. Лик улыбнулся на прощание змеехвостой, кивнул Горице и направился к Зверобою. Черт самозабвенно дразнил Жар-Птицу.
– Он счастлив. Она в ярости. – С интонацией натуралиста прокомментировал Ликург. – Что я пропустил?
Зверобой смерил подошедшего шефа недовольным взглядом.
– Ладно. Не важно, – отмахнулся Лик. – Собери красивое дело на Гуарино Вольпи. Справишься один?
– Я не один, – Зверобой с неподдельной страстью оглядел точеную фигуру спутницы.
– Ты меня понял.
– Да, – вздохнул черт и отсалютовал. – Максимум инфы в короткий срок, и сам. Сделаю.
– Действуй.
Лик отправился обратно в дом. Возле ворот он обернулся и проводил взглядом отъезжающие машины скорой медицинской помощи и спортивной красавицы Зверобоя. С переднего пассажирского сиденья на него внимательно смотрела Харикон. Эйдолон учтиво кивнул фениксу. В голове все еще крутились слова Ярослава о необходимости сделать птицу частью команды.
«Нам нужно понять, почему текст рукописи Арно поддался именно ей».
Атум несомненно был прав. Слишком много совпадений на короткий временной отрезок. Заброшенный дом Гуфо, книга, Жар-Птица, нерассеянные… Однако Лику казалось, что совпадения этим не ограничиваются. Их было гораздо больше, стоило лишь охватить более широкий временной промежуток, и вот уже прослеживалась долгосрочная связь между незначительными событиями прошлого и настоящего, будто множество нитей возникли тогда, и теперь сплетаются все плотнее в одну сложную реальность.
