— Сытый живот и кофе плохо на тебя действуют!
— Есть такое, — хихикая, согласилась Тэруми и пригубила горьковатый, ароматный напиток, а потом заключила: — Всё-таки лучше Мирка никто кофе не варит. Вот бы забрать его потом с собой в столицу жить.
— Грегори будет не согласен.
— И Грегори заберем… Что поделать…
Лайя засмеялась и подставила лицо солнцу. Думать и говорить о будущем, где всё хорошо и мирно, было так здорово. Это дарило надежду, что так оно и будет.
Глава 16
Как Чонсок и предвидел, время сыграло против них. Армия, которая противостояла империи, уже не была секретом. Участие в войне Эктиана тоже перестало быть тайной. Поэтому гарнизон империи, занявший ранее Виллию, поспешил оставить город, опасаясь быть отрезанным от основных сил, и направился в Налию, чтобы объединенными силами дать отпор и дождаться подкрепления из Азуриана.
Фенрис, Лайя и небольшой отряд, состоящий из темных ведьм, а также магов земли и воды, как и планировалось, должны были зайти с тыла. В то время как внимание врага было сосредоточено на армии Чонсока, которая в этот момент выстроилась перед стенами города.
Добрались до решетки, которая скрывала вход в систему туннелей Налии, они незамеченными. Если Фенриса и волновала, как Лайю, столь неожиданно свалившаяся удача, то свои мысли он оставил при себе. Отступать в любом случае было поздно.
Он шел первым, Лайя сразу за ним. Небольшие магические сферы, плывущие впереди, освещали лабиринты подземелий, которые, в отличие от прошлого раза, не были затопленными и обнажали нутро: мусор, высохшие палки, тела мелких грызунов. Сейчас эти места напоминали уродливые внутренности какого-то существа. Отсутствие нечистот и воды не радовало, а добавляло тревоги. Лайя часто оборачивалась, желая убедиться, что она не одна здесь с Фенрисом. Серьезные лица решительно настроенных людей успокаивали её и вселяли надежду, что задуманное пройдет по плану.
Коридоры петляли, то сужаясь и вынуждая магов и ведьм растягиваться в длинную цепочку, то неожиданно расширяясь и объединяясь в один большой карман с шаткими стенами и опасно провисающими балками, удерживающими расположенный сверху пласт земли.
Время беспощадно бежало. Коридоры продолжали петлять. Сердце уже не справлялось с волнением, переходя на быстрый стук, разгоняя кровь. Лайя шла и прислушивалась к звукам снаружи. Началось ли уже сражение? Или Чонсок ещё ожидает? И ведь знала, что выход из этого туннеля слишком далеко от центральных ворот и прислушиваться бесполезно, но против беспокойства о родных доводы разума были бессильны.
Лайя увидела тупик раньше, чем Фенрис остановился. Её надеждам, что они заплутали, не суждено было сбыться. Выход завален. Специально. Земля вперемешку с кирпичами выглядела могильной плитой. Вернуться? Они не успеют быстро выбраться отсюда, даже если побегут.
Подземелье вдруг содрогнулось. Посыпались комья земли, опасно затрещали скрепляющие туннель балки. Люди пригнулись и инстинктивно расставили руки, цепляясь за стены.
Когда первый испуг прошел и пришло понимание произошедшего, Лайя вцепилась руками в волосы и закрыла глаза. Поэтому им никто не встретился на этой стороне стены. Поэтому позволили войти и дойти. Не нужно было обладать даром предвиденья, чтобы понимать: обратный выход только что тоже завалили камнями. Их замуровали здесь.
— Что нам делать, Фенрис? — прошептала она, борясь с подступающей истерикой. И хоть это не могло быть правдой, но ей вдруг показалось, что она отчетливо слышит, как звенит, соприкасаясь, сталь мечей, как взрывами сотрясают землю огненные шары магов, как гибнут люди с двух сторон, наполняя стонами пространство… — Что нам делать…
* * *
Чонсок стоял, крепко держа в руке меч, и смотрел на стремительное приближение своего народа. Своего. В голове мелькнула болезненная мысль, отупляющая все остальные мысли и чувства. Что он здесь делает? По эту сторону… Он должен сейчас быть с империей, страной, принадлежащей ему по праву.
Перед глазами предстали необъятные просторы родины; сила и мощь океана; большие процветающие города; малочисленные, но такие уютные рыбацкие деревушки; строгий, но дающий чувство надежности и безопасности, уклад жизни.
В памяти возникла семья, та, что была дана ему Богами по крови и которую он оставил: расчетливая, но верная своей семье и стране мать; отец, который за годы своего правления расширил территорию империи и приумножил благосостояние Азуриана во много раз; младшая сестра, которая старалась быть достойной правящего дома Лим. Его родные, несмотря на его, недостойный данхне, поступок, тогда не отказались от него и всё равно пытались вернуть в семью, вернуть ему законное место у власти, продолжали ему верить, чтобы в итоге он снова предал их.
Чонсок обернулся всего на мгновение. За ним стояли люди, которые жили по ту сторону барьера. Он вспомнил, какой заброшенной была Изима, когда впервые попал туда. Вспомнил дни, которые провел, трудясь бок о бок с людьми, восстанавливая дома, укрепляя стены. Вспомнил самоотверженность и энтузиазм изимцев, их отдачу и жажду жизни, надежду на лучшее, что никогда не гасла в глазах. Вспомнил, как вместе они защищали город от наргсов, как прикрывали друг друга, как радовались, когда очередная атака была окончена в пользу людей. Вспомнил, как они приняли его, чужака, столь отличного от них внешне и внутренне, как верили ему и следовали, не сомневаясь в его решениях. И сейчас, проделав весь этот путь до Налии, они стоят в ожидании начала боя.
И Иллинуйцы. Он был для них азуром, врагом, человеком, чей отец разрушает их дом, уничтожает их родину, убивает родных, и тем не менее… Они здесь с ним, стоят и ждут его сигнала к атаке. Несмело, недоверчиво, настороженно, но они дали ему шанс доказать, что он достоин быть их предводителем, достоин вести за собой.
Он бросил взгляд на Маркуса, что стоял с левого фланга. За ним в правильном порядке замерли маги, готовые воплотить в реальность всё, что так упорно тренировали за стенами Изимы. Одиночки по жизни они теперь были единым смертоносным механизмом.
По другую сторону застыли эльфы. Раса, которая никогда не вмешивалась в дела людей, впервые была на их стороне. Одно это было столь невероятно, что иначе как знаком Богов нельзя было назвать.
А ведь где-то позади всех стояли светлые ведьмы и простые женщины, которые в нужный час придут на помощь, спасут не одну жизнь.
Правильную ли он выбрал сторону? А существует ли она, эта правильная сторона? Родина там, где родился, или там, где твоё сердце? Он не знал ответа на свои вопросы и подозревал, что никогда и не узнает.
Люди, маги, ведьмы, эльфы верили ему, а он верил себе и знал, что приведет их к победе, чего бы ему это ни стоило. Он громко закричал и бросился вперёд, зная, что его армия последует за ним.
* * *
— Отойдите от стен и не дотрагивайтесь до них! — громко, чтобы всем было слышно, скомандовал Фенрис. — Магией воды укрепим коридор, пока маги земли сделают нам проход наверх.
Фенрис приподнял руку, подавая сигнал. След от магий смешался, в воздухе запахло озоном, а стены покрылись толстой коркой льда, заключая пригнувшихся людей в надежную коробку. Фенрис укрепил эту конструкцию дополнительными опорами изо льда и указал рукой на нетронутый завал.
Маги земли вышли вперед. Тихие слова заклинания прозвучали вразнобой, и так же вразнобой из земли стали вылезать толстые корни и пробираться всё выше, вгрызаясь и дробя плотную массу, состоящую из земли, обломков кирпичей, каменных блоков. Когда корни достигли верха завала, то резко уползли назад. Потянувшаяся за ними часть земли пластами упала под ноги людям. Новое заклинание. И снова корни стали вгрызаться в землю, которая преграждала путь. И снова раздробила её. И заход на новый круг.
Бесцеремонное вторжение в устоявшиеся слои почвы не прошло бесследно — ледяной короб густо покрылся трещинами. Фенрис вовремя заметил и, перекрикивая царивший грохот, приказал снова укрепить стены. Стало ещё теснее.
