– Я случайно, честное слово! Ты сама упала…
Ему нравилось дразнить и убегать от неизбежной расплаты за крайнюю наглость. Веселая игра получилась, только Рыжик чуть-чуть в ярости и в смущении, зато какая сексуальная.
– Заметил, что ты везде рыженькая…
Руся издала нечто среднее между воинственным кличем и беспомощным писком. Как она не старалась достать болтливого бога, он оказывался проворнее – это с одной стороны. С другой стороны она не была абсолютно уверена, что действительно хочет достать. С каждой новой провокацией его глаза загорались все ярче, буквально, а смех становился задорнее.
– Беленькая и нежная. Я сразу понял, что ты нарочно меня туда заманила…
– А? – Маруся остановилась, пытаясь понять свои эмоции.
Лик мгновенно уловил перемену в ее настроении.
– Перегнул, да?
Рассмеявшись, она устало оперлась на стену. Богу хватило такого ответа.
– Прости. Увлекся. – Лик встал рядом с Рыжиком, дотянулся и поцеловал ее в висок. – Тот инцидент – все мой дурной характер, но я на самом деле много чего увидел и запомнил.
– В деталях, – после долгой паузы добавил он. – Не нарочно. И коснулся груди не нарочно, но ощущение в пальцах осталось. Когда вспоминаю, чувствую прикосновение. Все прикосновения к тебе чувствую.
Руся повернула голову и взглянула ему в глаза, потом неожиданно хитро сощурилась.
– И к Зверобою ревновал, да?
В своих подозрениях она была уверена не до конца, поэтому решила воспользоваться подвернувшейся возможностью задавать неудобные вопросы. На лице бога появилось выражение нашкодившего мальчишки, пойманного с поличным, и тут же исчезло.
– Нет. – Он оттолкнулся от стены, развернулся и вышел в коридор. – Я спать пойду.
Руся засмеялась.
– Нет? – Она побежала следом. – Нет? А больше похоже на «да». Это ужасно непрофессионально!
В спальне она влетела прямиком в его объятия и оказалась в плену горящих белых глаз.
– Ведьма, думаешь, мне так легко справляться с собой? Думаешь, легко молчать, терпеть, давать тебе на все время, ждать, когда ты обратишь на меня внимание? И да, меня пугала мысль, что ты отдашь внимание ему, а не мне! Я не управляю тобой и не считаю себя идеалом, чтобы не бояться подобных вещей. Зверобой благородный, умный и верный, хотя старательно это скрывает. Да, я непрофессионален дальше некуда, когда речь заходит о тебе! Ты понимаешь, сколько разных способов раздеть тебя и заняться с тобой любовью я представил, пока мы ехали сюда в машине? О чем я думаю сейчас, не видишь…
– Вижу, – перебила его Руся, совершенно обезоружив. Она не лукавила. Пока он говорил, отчетливо наблюдала себя в неприличных позах на своем полу, диване, кровати, даже в коридоре у входной двери, вытворяющей змий знает что, но стоило прервать собеседника, как видения исчезли. – Теперь не вижу. А ты уверен, что я ногу смогу вот…
Со стоном Лик наклонился и поцеловал приоткрытые губы.
– Хватит с меня! – Услышала Руся его яркую мысль.
Он приподнял ее за талию и поставил на кровать так, что она оказалась выше. Когда-то он сравнил ее с одним из неповторимых полотен Асгарда. И вот героиня одной из волшебных картин сошла к нему. Величественная, нежная, недоступная она стояла в его объятиях, он слышал ее дыхание, видел свое отражение в ее глазах. Лик поднял руку и коснулся пальцами приоткрытых губ. Она прерывисто вздохнула. Он опустил пальцы чуть ниже, очертил линии подбородка и шеи, обвел ключицы.
Будто завороженная, Руся смотрела в светящиеся глаза Лика, не могла шевелиться, не могла думать. Каждое его прикосновение отзывалось болезненной волной желания в крови. Сильный, упрямый, нежный он обращался с ней властно, но уважительно и бережно, как с бесценным даром Вселенной. Ладонь Лика спустилась ниже, он коснулся груди, заставив Русю вздрогнуть. Сквозь тонкий слой шелка она остро ощутила тепло его руки.
Не в силах больше сопротивляться собственным желаниям, Лик прижал к себе хрупкое создание, закрыл глаза и поцеловал. И все, что он чувствовал к Марусе до этого момента, показалось ему таким слабым и незначительным. Все те бесконечно яркие, ни с чем не сравнимые, ощущения, которые рождали в нем ее поцелуи, показались бледными в сравнении с тем, что он испытал теперь. Словно нырнул в безбрежный океан. В этой женщине скрывалась его жизнь, его покой, который он безуспешно стремился отыскать все эти годы.
Руся растворялась в диком, отчаянном поцелуе. Все, что, как ей казалось, она знала о близости до этого момента, исчезло под напором доселе неиспытанных ощущений. Простой поцелуй никогда не рассказывал ей столько о желаниях мужчины, о его чувствах. В нетерпении она прижалась к Лику и обняла его, запустив пальцы в волосы на затылке. Он не просто любил ее, он всецело принадлежал ей, и Маруся собиралась это доказать. Его пальцы подрагивали, дыхание сбивалось, он тонул и наслаждался этим. Она ловила хаотичные, обрывочные сюжеты его фантазий, мыслей и воспоминаний.
Не в состоянии контролировать энергию, он вспыхивал и гас, подчиняясь лишь маниту своей ведьмы. Она оторвалась от его губ и едва заметно улыбнулась. Меньше всего сейчас Лик узнал бы в ней свою маленькую, рассеянную, рыжую девочку. Восхитительная, сексуальная женщина возвышалась над ним. Он ощутил, как его одежда растворяется под действием сложного наговора. Ведьма чуть отстранилась, опустила взгляд и все с той же властной улыбкой изучила то, что предстало ее взору. Смутившись, Лик отступил от кровати и потянул Марусю на себя. Она вцепилась руками в его плечи, недовольно фыркнула и поморщилась. Рыжику не понравилось, что ее отвлекли. Все еще смущенный и растерянный такой разительной переменой в ее поведении, Лик нервно рассмеялся. Теперь недовольная хозяйка смотрела на него снизу вверх. От непроизвольно возникшего в мыслях странного сравнения он снова усмехнулся. Ни одна женщина еще не заставляла его чувствовать себя таким неуклюжим.
Рыжая бровь поползла вверх, обозначив надменное удивление затянувшейся паузой. Лик испытал одновременно и раздражение, и восхищение нахальной девчонкой. Маленький, гибкий, хищный зверек считает себя вправе управлять богом! Он лишил ее одежды и со стоном склонился к губам.
В первое мгновение Руся потерялась в происходящем. Лик вдруг оказался везде. Его язык у нее во рту, его руки ласкали ее тело. Он проник пальцами между ее бедер, заставив выгнуться навстречу. Она знала эти ощущения, но теперь они были острее и ярче, чем тогда, в машине. Лик владел ею безоговорочно и наслаждался этим. Он вновь приподнял ее и опустил на кровать. Руся замерла, наблюдая за сияющей в сумраке фигурой совершенного божества. Ее божества. Он принадлежал ей по клятве крови.
Она выгнулась и протяжно застонала, чувствуя, как Лик неспешно проникает в нее. Светящиеся глаза неотрывно наблюдали за каждым ее движением, каждым вздохом. Руся чувствовала его ладони на своих бедрах, его самого внутри себя и изнывала от нетерпения.
Лик слышал ее мысли и испытывал болезненное удовольствие, мучая ее. Рыжик почти не дышала, такая послушная и беспомощная. Она зависела от него всецело. Он чуть отвел бедра назад и резко подался вперед. Рыжик всхлипнула и выгнулась, прикрыв глаза. Лика пронзила волна удовольствия. Он чувствовал ее сам и видел ее наслаждение – что может быть восхитительнее? Желание, бурлящее в крови, подчиняло. Стиснув зубы, Лик вновь отстранился и проник глубже, и снова его накрыло болезненное блаженство.
– Еще, – хрипло скомандовала Рыжик, окончательно лишив его самоконтроля. – Быстрее!
Разве мог он не подчиниться?
Руся не помнила где она, кто, не чувствовала ничего, кроме его движений, не слышала ничего, кроме его мыслей. Ее бесконечный, сильный, обжигающий бог растворялся в ней, отдаваясь во власть ведьмы.
Бабалу-Айе выключил монитор и улыбнулся Жене, а затем и Косте. Девушка лежала на кровати и испуганно наблюдала за всем процессом диагностики, Ивченко стоял рядом. В момент напряжения они были чем-то похожи. Оба сильные, тихие, сосредоточенные.
