— Если Лаура, Даран и Райна прямо сейчас пройдут через зеркало, их не убьют? — с тревогой вскинула голову Миа.
— Нет, я дала команду пропускать всех эльфов, а остальных сдерживать, но не убивать, — успокоила её Дану. — Потребуется время, чтобы дать более точные указания.
Лёха насторожился. Сейчас ничто не мешало Дану настроить систему безопасности таким образом, что пустотников попросту истребят проснувшиеся боевые големы.
— Покажешь, как это делать? — очевидно, пришла к тем же выводам Миа. — И как решается, кто командует крепостью?
Что делать, если Древняя загребёт приоритетный доступ себе, непонятно. Жить в месте, система безопасности которого управляется кем-то другим, то ещё «удовольствие». Требовать «главную кнопку» — значит прямо выказать недоверие. Тоже не лучший вариант для укрепления командного духа.
Но все эти проблемы потеряют значение, если прямо сейчас Дану даст команду охранным големам вырезать всех, кроме неё и Ниэль. Хреновый вариант, даже если Стриж сумеет совершить чудо и убить могущественную Древнюю с ученицей. Дракона, а с ним и магического прогресса, они лишатся.
— Поскольку никто из прежних управляющих крепости не посещал её более трёхсот лет и не дал никаких указаний на такой случай, — с улыбкой сытой кошки сообщила Дану, — владельцем может стать любой, первым заявивший своё право на этот пост.
Её взгляд переместился на Лёху.
— Я полагаю, правителем этого места должен стать Алекс. Мне же для работы необходим статус одного из управляющих.
— Но госпожа, — подалась вперёд Ниэль. — Это крепость нашего народа, а не пустотников.
Миа недобро посмотрела на непрошенную советчицу.
— Без них у нас вовсе не было доступа к этому месту, — напомнила Дану ученице. — А я без их помощи по сей день спала бы под руинами.
Ниэль не выглядела убеждённой, так что Древняя продолжила.
— Мы дошли до столь плачевного состояния, как раз из-за грызни и нежелания делиться, дитя. В этом мире подобных мест осталось куда больше, чем тех, кто может там поселиться. Пустотники заняли эту крепость первыми, сумели добыть «глаз дракона» и не отказывают нам в доступе к лаборатории. Как только мы пробудим и вырастим дракона, сумеем с помощью его чешуи оживить десятки подобных мест. Прояви терпение и научись заглядывать чуть дальше дня сегодняшнего.
— Ваша мудрость внушает веру в лучшее будущее, — искренне признался Лёха, испытывая неописуемое облегчение. — Как мне вступить во владение крепостью?
Пальцы Дану скользнули по плетению, после чего из гладкого на вид каменного стола выдвинулось нечто вроде панели с джойстиком. Приглядевшись, Стриж понял, что ошибся. Из стола торчала рукоять крупного кинжала, а может, даже небольшого меча.
— Вытащи клинок и напои его своей кровью, — велела Древняя.
Что за фиксация у эльфов на кровопускании Лёха спрашивать не стал. Если уж их порталы и артефакты способны реагировать на присутствие или касание, то определённо есть технология удалённого считывания ДНК. Может, здесь, как в случае с филактериями, требовался физический образец крови для хранения и сличения, а может это попросту дань какой-нибудь древней и особо почитаемой традиции, вроде посвящения в рыцари касанием меча.
Стриж взялся за рукоять и потянул, высвобождая лезвие.
Меч. Это определённо был меч. Золотая вязь на клинке удивительно напоминала дорожки на электронных платах, какие использовали во всех земных гаджетах.
Чувствуя себя нелепо, Лёха провёл лезвием по ладони, позволяя крови растечься по клинку. Алая струйка впиталась в металл, словно в сухой песок. Плетение на миг вспыхнуло и снова угасло.
— Теперь дух крепости примет лишь твою кровь, — торжественно объявила Дану. — Прикажешь — он будет откликаться и на кровь твоих потомков. Если ты сгинешь, кто-то из них сможет вернуться сюда и принять командование крепостью.
В памяти засвербело узнавание. Было в этом что-то знакомое…
— Меч в камне! — наконец вспомнил старую сказку Стриж.
— Ты о чём? — не поняла Миа.
— В моём мире есть легенда: кто сумеет вытащить меч из камня — станет королём, — пояснил Лёха, с интересом разглядывая клинок.
— Возможно, тот, кто первым её рассказал, был свидетелем чего-то подобного, — безразлично пожала плечами Дану, которую мало занимал земной фольклор.
— Но что за дух крепости? — задала вопрос Миа.
— Он похож на те, что живут в эгидах.
Видя непонимание на лицах пустотников, Дану удивлённо спросила:
— Вы не знаете, каким образом эгиды откликаются на ваши мысли и намерения?
— Мы полагали, что в них встроен искусственный интеллект, — ответила Миа и лишь спустя пару секунд осознала насколько непонятно это объяснение звучитдля эльфов. — Мы создали нечто вроде…
Она щёлкнула пальцами, подбирая понятный «дикарям» образ.
— … голема, который умеет думать. Не так, как люди, но способен выполнять подсчёты, хранит в себе множество книг и может найти в них ответ на заданный человеком вопрос. Если научить его определённым образом реагировать в заданных ситуациях, то он будет использовать уже готовые решения или создавать на их основе новые. К примеру, он способен подстраховать бойца в эгиде и, если тот потеряет сознание, и плавно приземлить его в безопасном месте, уклоняясь при этом от вражеских атак.
— Но при этом он никогда не был живым? — недоверчиво уточнила Дану.
— Нет. Это очень сложный, но всё же механизм.
— Поразительно! — в голосе Древней слышалось искреннее восхищение. — Я хочу узнать об этом как можно больше едва нам представится возможность спокойно поговорить!
— Но если у вас нет искусственного интеллекта, как вы добились такого уровня взаимодействия эгид и их пилотов? — изумился Лёха, возвращая меч на место.
— Очень просто, — развела руками Дану. — Мы вселяем туда души эльфов, которые помогают управлять эгидами, некоторыми другими артефактами и крепостями вроде этой. Они становятся незримыми хранителями и помощниками.
— Вы убиваете сородичей, чтобы сделать из них разумные артефакты? — в голосе Мии не было ожидаемых ноток осуждения, и Лёха запоздало вспомнил что она рассказывала о «принудительной социализации».
Если в будущем из преступников делают киборгов, служащих на благо общества, то мысль о переделке приговорённых в разумные артефакты уже не кажется революционной и даже шокирующей.
— Не совсем так, — покачала головой Дану. — Переход должен быть добровольным, иначе душа будет не охранять, а вредить. Вряд ли вы захотите, чтобы управлять эгидой помогал погибший в ненависти и страхе мерзавец, жаждущий мести.
Пустотники отрицательно покачали головами, представив подобное.
— И у вас было много желающих закончить жизнь вот так? — удивился Стриж.
— Не особенно, — призналась Древняя. — Чаще всего вызывались те, что прожили очень долго, и уже утратили вкус к жизни. Желая помочь потомкам, они становились духами-хранителями.
Она коснулась ещё нескольких плетений, и меч вновь погрузился в каменную поверхность стола, вероятно, скрывшись в толстой центральной опоре.
— Я закончила с настройками и приказала охранным големам пропускать всех, чьи филактерии уже помещены в хранилище «Зеркальных путей». Можем отправиться в арсенал, — в голосе Дану отчётливо слышалось нетерпение. — Об управлении крепостью я расскажу позже.
Пустотники, всё ещё осмысляя услышанное, последовали за ней.
— И они осознаю́т себя всё это время? — с содроганием представил такое посмертие Лёха. — Ну, хранители.
— Конечно же, нет, — удивлённо оглянулась через плечо Древняя. — Они вовсе перестают осознавать себя, как и демоны, ставшие частью голема. Но если сущность демонов подчинена приказам, без всякого намёка на инициативу, то эльфийские души откликаются не только на прямые команды, но и принимают некоторые решения самостоятельно.
— К примеру, такой дух-хранитель может выжечь огнём демонов, окруживших эгиду и угрожающих жизни пилота? — догадался Стриж.
