— Так вроде это и так понятно. Но ладно пересмотрю, куда это можно вставить. — Лукас поднял на неё глаза. — А про то, что Фенрис нашел в записях леди Ивори способ стирать память, надо? — Лайя на него выразительно посмотрела. Лукас скривился, понимая, что сказал откровенную глупость, и спросил: — Ещё замечания?
— Про Тэруми сократи, а лучше покажи ей перед окончательным составлением учебника. Ты же знаешь, она очень привередничает по части себя. Про воронов точно всё убрать. Про это никто не распространяется. На то он и тайный орден. Ключевое здесь «тайный». И абзацы бы я поменяла по степени важности, а то как-то сумбурно выглядит. И вот это: «Руководил Академией Магистр Фенрис Эарендил. Он же и входил в военный совет Правителя Лим, но об этом немного позже». И где это позже? Или добавь, или вообще убери. И кстати, приют леди Ивори последние годы поддерживается и Правителем, а не только за счет её личных сбережений.
— Про приют в личной части, которую ты сказала убрать, — окончательно насупившись, угрюмо заметил Лукас.
— А-а-а, ну ладно… А где про кайми и агров?
— А что про них писать? Монеты получили, и всё.
— Тоже верно.
— Эльфы?
— А что эльфы? — взъелся Лукас. — Живут. Торгуют. Не конфликтуют, но продолжают вести по большей части замкнутый образ жизни. И вообще! Это история не про них!
Лайя снова стала перечитывать начало последней главы, как Лукас не выдержал и вырвал у неё из рук листы.
— Всё. Иди уже! Иначе сейчас напишу про тебя, про вашего с Фенрисом до невозможности вредного сына и про избалованную дочь Тэруми и Чона!
Лайя тихо рассмеялась, поднимаясь.
— Это под запретом. Казним несмотря на заслуги.
Лукас фыркнул и стал собирать в ровные стопочки листы.
— Хорошего вечера, — обозначил он своё намерение попрощаться с ней.
Лайя снова рассмеялась и оставила мага духа в окружении его любимых книг и документов.
* * *
Она шла по привычным коридорам дворца, направляясь в небольшую уютную гостиную, в которой они вчетвером старались собираться каждый вечер. Их место силы. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, она решила заглянуть к Грегори и убедиться, что солдат не пожалел о своем решении провести время с Феликсом и Аёнг. И если дочь Тэруми и Чонсока была относительно спокойной, мягкой и покладистой, что было очень удивительно, учитывая её родителей, то Феликс… Сын был способен вымотать кого угодно.
Лайя тихонечко подошла к открытой двери и заглянула. Аёнг, чинно расправив нарядное платье, сидела и играла со своими игрушками, иногда что-то тихо бормоча себе под нос. Феликс лежал на ковре и ковырял пальцем обивку стоящего рядом дивана. С периодичностью в минутку маленький эльф с огненными, как и у матери, волосами закатывал глаза и театрально стонал, звуком подтверждая всю скуку мира. Грегори на его выпады никак не реагировал, а продолжал с выражением читать.
— Дедушка, ну долго ещё? — взмолился Феликс, бросая на солдата взгляд. — Это же так скучно, все эти даты и названия!
— Знать прошлое очень важно, — наставлял Грегори, — это поможет лучше понять настоящее и избежать ошибок в будущем.
— Важно уметь сражаться! — возразил он. — Вот тетя Тэруми меня понимает! Она сказала, что когда я ещё немного подрасту, то будет брать меня на задания и покажет все злачные и не очень места! — Эльф перевел взгляд на одну из своих косичек и принялся её рассматривать. — Правда, я не совсем понял, что значит «злачные».
— Это ты у папы спроси, — весело сказал Грегори, откладывая книгу.
— Спрашивал, — признался Феликс. — Он рассердился и потом очень ругался на тетю, а она — на меня.
— Злачные места, — не прерывая своего занятия, сказала Аёнг, — это места, в которые приличные люди не ходят.
Лайя в удивлении распахнула глаза и зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Аёнг была младше Феликса на пять лет, а тут такие познания. Дочь Тэруми вообще не переставала удивлять взрослостью рассуждений. Казалось, маленькая девочка слышит всё и всех. Талант к сбору и сохранению у себя всевозможной информации у неё явно был от мамы.
— Откуда знаешь? — завистливо спросил Феликс.
— Не скажу, — ответила она и опять стала что-то бормотать, играя.
Феликс снова вернулся к ковырянию, меняя тактику со стонов на умоляющий взгляд. Грегори не выдержал и сказал:
— Ещё три страницы и потом потренируемся.
Феликс издал радостный вопль и вскочил на ноги.
— Класс! Я за мечами!
— Сначала три страницы, — строго напомнил ему Грегори.
Феликс обреченно простонал и плюхнулся на диван.
Лайя вдруг поняла, что сильно задержалась — тихо отошла от двери и поспешила в гостиную. Фенрис, Тэруми и Чонсок уже были на месте и уютно расположились на большом пушистом ковре, ждали только её. Всевозможная выпечка, сыры, нарезанные фрукты лежали на изящных тарелочках, которые стояли прямо на полу. А несколько подносов с горячей пищей сразу же притянули своими ароматами.
— Ну где ты ходишь? — возмутилась Тэруми и стала накладывать себе в тарелку еды. — Сейчас всё остынет!
— Ничего страшного, подогреют, — вступился за неё Чон.
Лайя улыбнулась и села возле Фенриса, тут же попадая в его объятия. Новый взгляд на Тэруми вызвал у неё волну беспокойства. Впрочем, как и во все последние дни. Хранить секрет от сестры было до невозможности сложно. Они уже так давно ничего не скрывали друг от друга, что дни в ожидании подходящего момента Лайю выматывали. Она помнила об общем решении выждать, но терзать себя тайной больше не могла. Поэтому мысленно попросив прощение у Фенриса и Чонсока, она на выдохе выпалила:
— Тэ, у меня к тебе разговор.
— Ого. Даже так. Официально. — Тэруми отложила тарелку и села ровно, уставившись на сестру.
— Мне написала мама. Она… В общем… Она нашла твоего отца, и они снова вместе. — Лайя шумно выдохнула, приготовившись… Она не знала, к чему именно готовиться, но всё равно боялась.
Тэруми снова взяла тарелку и отправила маленький кубик сыра себе в рот, с наслаждением прожевала, проглотила и только потом обвела всех взглядом.
— Поэтому последние дни такие загадочные ходили? — усмехнулась она. — Я уж думала, случилось что. А тут это… Во-первых, я читаю всю сомнительную корреспонденцию, которую доставляют во дворец. А письма Лоран как раз относятся к числу сомнительных. И во-вторых, в отношениях они уже три года. Я же в курсе происходящего с отцом, присматриваю за ним, так всегда было, и неважно, общаемся мы или нет. Поэтому мне доложили о ведьме, которая заявилась к нему.
— Почему не рассказала? — тихо спросил Чонсок, вглядываясь в лицо любимой, пытаясь понять, как она относится к такой новости.
— Ой, было бы, о чем рассказывать, — небрежно отмахнулась Тэруми. — Это его проблемы, не мои.
Они продолжили вглядываться в неё — Тэруми, утомленно вздохнув, отложила тарелку, прижала руки к груди и запричитала:
— Боги всемогущие! Спасибо за этот подарок судьбы! Нет большей кары для старого отшельника, который провел всю жизнь один, чем вернувшаяся бывшая жена! — А потом перестала кривляться и привычным тоном спросила: — Довольны? Или надо было так? — Она снова сложила руки на груди и взмолилась: — За что? Нет! Несправедливо! После стольких лет! Этого не должно было случиться! Пусть сгинут в одиночестве!
— Дурочка, — толкнула её Лайя, улыбаясь.
— Шумная, — поморщился Фенрис.
— Любимая, — нежно обнял её Чонсок.
Тэруми терпеливо дождалась окончания душевных порывов своей семьи и снова вернулась к еде.
— Ты подозрительно много ешь, — заметил вдруг Фенрис.
— А ты подозрительно много видишь, — парировала Тэруми.
— У нас будет ребенок! — выпалил Чонсок новость, которую они приберегали до времени, когда это окончательно станет понятно.
— Амэнэ… С тобой в разведку не пойду. — Она бросила на него осуждающий взгляд.
— Он Правитель, ему нельзя, — резонно заметил Фенрис.
— Поэтому со мной будет везде ходить Феликс! — повредничала Тэруми.
