Я прогулялся по поляне и у границы леса наткнулся на сидящего в траве ежика. Увидев меня, он зафыркал и скрутился клубком.
– Ежик… – пробормотал я, вернувшись к Насте.
– Поблагодарил его? – спросила она.
– Ага, – буркнул я.
Настя села напротив, взяла меня за руку и сказала:
– Руслан, нам надо серьёзно поговорить.
– Ага, – снова буркнул я и запоздало понял смысл сказанного. – О чём поговорить? Хотя, я и так согласен, внимательно слушаю.
– Ты понимаешь, что происходит что-то странное? Ты замечаешь это?
– Что именно? Странностей этим летом много произошло, самая масштабная странность: люди массово превратились в зомби.
Настя посмотрела в сторону и устала сказала:
– Всё шутишь. Видимо, зря я пришла.
Я тряхнул головой и серьёзно сказал:
– Виноват, исправился. Готов слушать и отвечать, шутить не буду.
Настя помолчала. Не оборачиваясь, заговорила:
– Странности не окончились с появлением вируса, их стало ещё больше. Мы, люди, на грани вымирания…
Что происходит? Настя, кто ты такая? Куда меня занесло?
– Ты готов убежать? – спросила Настя, прежде чем я задал возникшие в голове вопросы.
– Он готов!
Голос заставил меня вздрогнуть. Знакомый, прозвучавший за спиной. Поворачиваясь, я уже знал, кого увижу.
– Ну привет, друг! – улыбнулся Пашка.
Открыл рот, но не смог сказать ни слова. Обняв меня, Настя прошептала:
– Добро пожаловать в Особый Отдел…
Рывком избавившись от объятий, я прыгнул на Пашку. Удар двумя ногами в грудь он не выдержал и, рухнув в траву, захрипел.
Щелчок предохранителя и Настин голос:
– Руслан, не делай глупостей, ты многого не знаешь.
Я повернулся, рывком приблизился к Насте и уперся грудью в ствол пистолета. Посмотрев в глаза, улыбнулся и попросил:
– Стреляй.
Настя не выстрелила.
– Так и думал… – пробормотал я и обезоружил девушку.
Пашка начал вставать. Тяжело глотая воздух, прохрипел:
– Ситдиков… не дури… выслушай…
– Где Сеня?
– Значит, по-хорошему не получится! – одним выдохом сказал Пашка. Набрав воздуха, он добавил: – Нейтрализовать его!
Удар в шею был слабым, но почему-то я не устоял и упал в траву. Машинально потрогав место удара, нащупал что-то похожее на дротик. Голова закружилась, перед глазами возникло Пашкино лицо, сильно размазанное, плывущее. Голос прозвучал далеко и неразборчиво:
– Поспи, друг. Так будет проще…
* * *
– Будет буянить – просто успокоим.
– Думаю, что не будет, меня он послушает. Крайние меры точно не понадобятся.
– Надеюсь на это…
Обладатель прокуренного голоса мне не знаком, а вот Пашкин голос я опознал с лёгкостью. Услышав звук закрывшейся двери, спросил:
– Почему я связан и слеп?
– Очнулся! – обрадовался Пашка.
По глазам ударил свет дневных ламп, пришлось зажмурится. Какой идиот додумался надеть мне на голову мешок?
– Рус, не обижайся, – взмолился Пашка. – Так было нужно…
– Развяжи меня! – потребовал я. – Хочу нос тебе сломать!
– Позже сломаешь.
Свет перестал быть ярким, глаза привыкли. Потолок усеян лампами дневного света, относительно тепло, лежу на чем-то твёрдом связанный по рукам и ногам.
– Развяжешь? – спросил я.
Пашка склонился надо мной и поинтересовался:
– Буянить не будешь?
– Только нос сломаю! Паша, твою мать, что происходит?
– Руслан, ты находишься в убежище Особого Отдела. Извини, но это вынужденная мера, ты теперь объект.
Я взбесился:
– Какой, нахрен, объект? Паша, развяжи меня! Даю несколько секунд! Не развяжешь, за себя не отвечаю!
Тотальное напряжение, в попытке разорвать путы, принесло лишь боль и усталость. Я сдался, но не на долго, пусть только развяжут. Получу свободу действий и начну убивать. Хотя, это вряд ли, но покалечу точно!
– Буйный кролик попался!
В помещение кто-то вошёл, запахло сигаретным дымом и еле уловимым перегаром.
– Кролик? – взвыл я. – Кролик, вашу мать? Кто-нибудь объяснит, что тут происходит?
– Паша, приведи объект номер один, – потребовал вошедший. – Увидев друг друга они должны успокоится.
– Господин Тарков, это крайне рискованно. Он опасен.
– Кто объект номер один? – посмотрев на Пашку спросил я, потому что курильщика мне не видно.
– Твой знакомый… – устало ответил он. Показалось, что всего лишь парой слов скинул гору с плеч. Все-таки есть у него совесть, или её остатки.
– Арсений Ленин, он же Тарас Маркин, твой погибший напарник, – сказал вошедший и представился. – Я Арсений Тарков, глава Особого Отдела.
Я рассмеялся, громко и звонко. Стало легко, стало хорошо. Сеня, везучий сукин сын, ты выжил!
Закончив смеяться, сказал:
– Зря вы нас захватили, Сеня накажет всех, долго вам его не удержать.
Вошёл ещё кто-то, покашлял и сказал:
– Проснулся, кролик.
Голос показался мне знакомым.
– Зря вы так, полковник, – тихо сказал Пашка.
Вспомнил обладателя голоса, это полковник Волков, нет сомнений.
– Здравствуйте, полковник! – весело поприветствовал я. – Не желаете развязать подопытного? Или боитесь? И как там Рост?
– Развяжи его, Паша, – приказал Тарков.
– Но… – начал Пашка. Волков перебил его:
– Развязывай, этот не опасен, пусть первым всё узнает. Думаю, дёргаться не будет, с головой он дружит.
Получив свободу действий, я сел и начал разминать запястья. Полковник Волков стоит в дверном проходе, подперев плечом косяк, и улыбается. Тарков унылого вида мужик, возрастом явно за пятьдесят. Одет он в строгий чёрный костюм и отлично вычищенные туфли. В правой руке стакан с неизвестным содержимым, точно не яблочный сок, в левой тлеющая сигарета. Пашка невинно стоит в стороне. Поймав мой взгляд, он попытался оправдаться:
– Руслан, извини, ситуация…
Я хрустнул шеей и спрыгнул на пол. В руке Волкова волшебным образом возник пистолет.
– Не советую проявлять агрессию, – сказал Тарков. – Мы не враги, а всего лишь заложники обстоятельств. Всё могло быть иначе.
– Где Сеня? – злобно спросил я.
За спиной Волкова появился человек. Толкнув его, вошёл в комнату и остановился рядом с Тарковым. Улыбнувшись, поздоровался:
– Здравствуй, Руслан!
Я узнал голос, тот человек беседовал с Пашкой, когда я очнулся.
– Полковник Терентьев, – представил Тарков.
Я засмеялся:
– Полковников как грязи развелось.
Волков усмехнулся, Терентьев остался невозмутимым.
– Товарищ танкист, – обратился я к Волкову. – Скажите, а правда, что ваш берет к голове шурупом прикручен?
Тот оскалился:
– Что позволяешь себе, сержант?
Терентьев посмотрел на Волкова и устало попросил:
– Займись делом, Борис. И, пожалуйста, сними берет.
Злобно выдохнув, Волков исчез, не забыв громко закрыть дверь. Я щёлкнул пальцами:
– Минус один.
– Нет, ну правда, зачем он берет всегда носит? – спросил Пашка. – Под Че Гевару косит?
– Кто его знает… – Тарков лениво затянул почти истлевшую сигарету. Посмотрев на окурок, затушил его пальцами и спрятал в карман пиджака. Странный дядя, мусорить он явно не любит. Даже в урны…
– Что будем делать? – спросил я. – Убивать вас пока не стану, но это пока. Даю вам шанс оправдать ваши действия. Если не оправдаете, то пеняйте на себя.
Терентьев тихо посмеялся и сказал:
– Весёлый малый, мне он нравится, на такого где сядешь, там и слезешь. Не то, что некоторые…
Кого он имел в виду под некоторыми я не понял. Тарков двумя глотками допил содержимое стакана, вытащил из внутреннего кармана пиджака сигарету и закурил. Выпустив облако дыма, сказал:
– Стоять мне надоело. Руслан, следуй за мной, поговорить надо.
Я нахмурился, а Терентьев возмутился:
– Тарков, ты хорошо подумал? Этот парнишка опасен даже без оружия.
Тарков смерил меня взглядом и спросил:
– Обойдёмся без фокусов, верно?
Я, подумав, кивнул. Бежать можно только в паре с Арсением. Пока не освобожу его, рыпаться не надо, поэтому попробую войти в доверие.
