– Тогда пошли, – позвал Тарков…
* * *
Мы прошли несколько узких коридоров убежища и остановились у покрашенной белой краской двери, на которой красуется надпись: «Не тревожить!».
– Помогает? – спросил я, указав на надпись.
– Частично, – буркнул Тарков и вошел внутрь. Я шагнул следом.
Кабинет роскошью не блещет. Диван, проживший не один десяток лет, стоит у стены. Подушка, одеяла и простынь лежат на нём. Значит, Тарков ночует прямо тут.
Шкаф набит потрепанными книгами, рабочий стол пошарпан и завален стопками бумаг, под которыми угадывается ноутбук. Только кресло не вяжется с интерьером. Дорогое, кожаное, удобное. На потолке висит мощная лампа, заливающая помещенье ровным жёлтым светом.
– Садись на диван, – сказал Тарков, устало опустившись в кресло.
Я сел.
– Бардак… – пробормотал хозяин кабинета. Вытащив ноутбук из завала, открыл его и спросил: – Голоден?
– А вы как думаете?
– Потерпишь, я займу тебя максимум на час…
Я обреченно кивнул. Тарков вытащил из стола бутылку с тёмным содержимым и протянул мне. Покачал головой:
– Не пью.
– Это хорошо… Алкоголь – вред. Когда-нибудь он убьёт меня… А может и не он…
– Руслан, ты тот, на кого мы ставили, – заговорил Тарков после недолгой паузы. – Еще мы ставили на твоего друга, Арсения. Хотя, имя он конечно выдумал. Позволь поинтересоваться, ты знаешь кто он такой?
– Сеня? – удивился я.
– Кто ж еще… – прошептал Тарков. Замахнув стакан одним махом, он словно взбодрился и продолжил: – Арсений Ленин человек с неординарными способностями, за недолгую жизнь он совершил немалое. Он лжец, вор, мучитель, убийца, шпион, политический преступник, диверсант… бабник, чёрт возьми! Перечисленное лишь часть, Арсений своего рода уникум. Ты знал, что он несметно богат? Был, конечно. Кого сейчас интересуют канувшие в неизвестность электронные счета?
Я покачал головой. Арсений феномен, с каждым разом я узнаю о нём всё больше.
– Захар Маркин, – сказал Тарков. – Так его звали когда-то. Мальчишка детдомовец, попавший в руки гбшников. Ему было пять лет, когда его определили на обучение в секретную академию. Это был конец восьмидесятых, стране были нужны профи высшего уровня. Универсалы. Бойцы, для которых не существует невыполнимых задач. Захар Маркин был выбран неспроста, хорошая родословная решила многое. Кто были его родители нам, к сожалению, неизвестно, все слишком засекречено…
– Кто сломал его? И кто упрятал в психушку?
– Он сам себя сломал. От всего, через что ему пришлось пройти, сломается любой. Маркина признали непригодным для существования в обществе. Психбольница была местом, которое хоть как-то сдерживало его. Тюрьма, и любое другое место лишения свободы точно не для него, пытались, ничего не вышло. Убить человека для Маркина всё одно, что прихлопнуть назойливую муху.
В этом Тарков безусловно прав, Арсений убийца, и не просто убийца. За то время, что я знаком с ним, удалось составить небольшую характеристику поведения: убивать и мучить ему нравится, это его хобби.
Я вспомнил нашу последнюю заварушку. Арсений получил сильные ранения, слишком сильные, после такого не выживают. Решил спросить:
– Почему он выжил?
– Потому что захотел жить. Шанс был один к тысяче, и Маркин выжил, чем тут же привлёк наше внимание.
– Вы лжёте! – твердо сказал я.
Тарков кивнул:
– Да, это ложь, на самом деле мы начали наблюдать за вами давно. С того момента, как вы наткнулись на нашего агента. Случайно, конечно, но, как показывает практика, случайности не случайны.
Я попытался угадать:
– Вахтанг?
– Он самый, хотя его настоящее имя Еран Кананян. Он один из сотрудников Особого Отдела. До прихода апокалипсиса наша организация была в спящем состоянии, мы просто ждали.
Я не смог сдержаться, повысил голос:
– Ждали апокалипсиса? Вы знали, что он наступит?
Тарков тихо попросил:
– Пожалуйста, не ругайся, эмоциями меня не удивить, будь сдержанным… Что придёт апокалипсис нам было известно. Нам – это Особому Отделу. Именно я узнал об этом в восемьдесят первом, тогда меня завербовали.
Я воскликнул:
– Ты гбшник!
– Да, – кивнул Тарков. – На тот момент я работал в КГБ. Особому Отделу были нужны влиятельные люди. Молодой капитан, коим был я, возлагал надежды.
Я усмехнулся:
– Власть!
– Можно сказать и так, – согласился Тарков. – Особому Отделу нужна власть, но он никогда не лез в политику. Особый Отдел преследовал только одну цель: спасти человечество от угрозы вымирания. Угрозы, которой не существовало. К сожалению, всё оказалось реальным.
– Почему возник апокалипсис? – я с трудом смог успокоится. – Если вы знали о нём, то почему не предотвратили? Почему Особый Отдел был в спящем режиме? Почему всё именно так?
Тарков ответил не сразу. Открыв бутылку, он сделал два мощных глотка, тяжело вдохнул воздух, и хрипло заговорил:
– Есть знания и некие вещи… Особый Отдел существует давно, настолько давно, что даже я не знаю, когда он появился. Его цель во все времена была только одной, наблюдать и ограждать. Наблюдать за человечеством, его развитием и наработками, по мере возможностей помогать, и в большей степени ограждать. Агенты Особого Отдела были во всех странах, они спасали человечество от самоистребления. От ямы, которую люди копали самим себе.
– От ямы? – я резко встал и подошел к столу. Тарков посмотрел мне в глаза, устало посмотрел, обреченно, мои слова застряли в горле. Пересилив себя, я все-таки выдал: – Судя по тому, что произошло, у грёбанного Особого Отдела ни хрена не вышло!
– Молодость и глупость… – Тарков отвёл взгляд. – Мне надоела твоя болтовня, Руслан. Всё, что ты говоришь, ерунда. Я слышал это много раз, за сегодняшний день трижды. Сложно работать с дураками…
– Взялся за гуж… – начал я.
Тарков рассмеялся:
– Извини, Руслан, но я окончательно убедился, что ты не тот, кто нам нужен. И Захар Маркин тоже не прошёл. Был шанс, что вы те, кого мы искали, но, увы, это не так. Жаль, что всё так. Ты можешь быть свободным.
Странный всё-таки человек этот Тарков, слишком странный. Кажется, что он видит меня насквозь и знает всё, что я планирую сказать. Кто он?
В кабинет вошёл полковник Терентьев. Кивнув начальству, он указал мне на выход и сказал:
– Выходи.
Я вышел в коридор. Терентьев закрыл дверь и пошёл по коридору в направлении, с которого мы недавно пришли. Повернувшись, раздраженно позвал:
– Пошли уже, сейчас тебя накормят и с другом встретишься…
* * *
Увидев Арсения, я не сразу узнал его. Впалые щёки и усталые глаза, осунувшийся и сильно исхудавший, нет прежнего задора, нет веселья и чёткости движений, трясущаяся рука пытается запихнуть ложку в рот. Помотало тебя, дружище…
Сев на стул, я посмотрел на друга. Несколько секунд потерявшие смысл глаза смотрели на меня, а затем в них зажегся огонь. Сеня улыбнулся и тихо сказал:
– Ну привет, мент!
Я улыбнулся в ответ:
– Привет, гбшник!
Сеня тихо посмеялся и скривился от боли. Ложка упала в тарелку с супом. Подняв трясущиеся руки, он с тоской посмотрел на них и пробормотал:
– Тело не слушается меня… я проиграл… иногда так бывает…
Под белой футболкой, которая скрывает тело Арсения, угадываются повязки. Пуля в живот, пуля под ключицу, и в грудь. Левая кисть зажила, но в центре ладони остался розоватый рубец-звездочка. С обратной стороны рубец поуродливее.
– Ты восстановишься, – твёрдо сказал я, пытаясь успокоить друга. То, что Арсений друг, решил давно. В нынешней ситуации друзей у меня не так уж много, всего один, ведь Пашка перестал быть другом. Были ли его действия предательством сложно понять, в этом нужно разбираться, но могу сказать однозначно – наши отношения испортились.
Минут пять мы просидели в тишине. Помещение, переделанное под столовую, никто не посетил, нам благосклонно позволили поговорить в полном одиночестве. Думаю, что без скрытого наблюдения всё же не обошлось.
