– Так и будем слушать этот душераздирающий скулёж? – парень быстро передёрнул затвор. – Открывайте дверь. Я выстрелю в воздух. Собака испугается и убежит. Как вам такая идея? А?
Серёжа вернулся и надел ботинки на босу ногу, не завязывая шнурков.
– Откуда она вообще тут взялась? С соседней станции прибежала? – доносился голос Сережи из каморки. – Кто вообще сейчас держит собаку? Ее же кормить нужно. Самому‑то жрать нечего. Одна она вряд ли бы выжила три года. Бродяги рассказывали, зомбаки их мигом рвут. Особенно больших, за мелкими не успевают. Зато потом большие, когда становятся зомби‑псами, запросто их догоняют.
Серёжа вышел из каморки и с уверенным видом, будто делал это не раз, скомандовал наставнику:
– Отпирай!
Борис Валентинович повернул ключ, толкнул дверь наружу и отошел в сторону. Перед станцией сидела большая немецкая овчарка и смотрела на парня, то и дело наклоняя голову на бок, словно пыталась как следует его рассмотреть. Серёжа прицелился как можно выше и выстрелил в воздух.
Собака встала и побежала. Вот только не прочь, а в зал ожидания. Забралась под стол Бориса Валентиновича, словно это ее будка, и улеглась.
Глава 4
Борис Валентинович запер дверь станции, подошел к лежащей собаке и сел на корточки рядом. Овчарка часто дышала, высунув язык, и то и дело жалостливо скулила, будто хотела о чем‑то рассказать.
– Ну что, псина, – улыбнулся наставник. – Скажи мне, ты кусаешься или нет? М? Отвечай, когда спрашивают.
Собака облизнулась, устало вздохнула, словно человек, и положила голову на свои передние лапы.
– Не кусаешься, значит, – не переставал улыбаться мужчина.
Справа от стола стоял мешок. Борис Валентинович хранил в нем разное барахло, которое могло когда‑нибудь пригодиться. Мужчина встал и принялся в нем копаться. Достав небольшую блестящую миску из нержавеющей стали, наставник рассмотрел ее со всех сторон. Затем подошел к общему столу и налил из почти остывшего чайника кипяченую воду.
– Держи вот, – Борис поставил миску на пол рядом с мордой овчарки.
Собака тут же встала и принялась лакать жидкость языком.
– Сережа, что‑то случилось? – из каморки вышла сонная Маша, зевая и потягивая руки в стороны. – Мне показалось, кто‑то стрелял.
– Вы как хотите, а я спать, – махнул рукой Серёжа и ушёл в свою комнату.
Увидев немецкую овчарку, Мария не поверила своим глазам. Демонстративно протерла их руками и снова посмотрела на псину.
– Собака! – взвизгнула девушка.
Маша подпрыгнула в тапочках от счастья и подбежала к столу.
– Откуда ты пришла? – принялась гладить Маша, позабыв про безопасность. – Как тебя зовут? Рассказывай.
– Может тяпнуть, – предупредил Борис Валентинович. – Вроде спокойная, но мы для нее чужие.
– Никого она не тяпнет, – милым голосом сказала Маша, продолжая гладить. – Хорошая девочка. Видно же, не дикая. На шее ошейник. Где ее хозяин?
– Девочка, значит, а я что‑то даже не сообразил посмотреть, – скрестил на груди руки мужчина.
Маша, радостная, словно ребенок, получивший подарок, побежала в каморку. Раздались плохо различимые звуки спора с Серёжей. Маша прикрыла дверь, и разговор, по всей видимости, продолжился. Через минут пять девушка вышла с сердитым выражением лица, красными щеками и тряпкой в руках. Маша подошла к собаке, взяла за ошейник и отвела в сторону. Затем вынула из тряпки пакетик и постелила ее под столом.
– Место! – скомандовала Мария и указала на тряпку пальчиком.
Собака гавкнула и неторопливо побрела под стол. Маша развернула пакетик и вынула оттуда черствые сухари из черного хлеба, местами покрытые зелёной плесенью.
Девушка высыпала их в миску и добавила воды.
– Хрумкай давай, – подвинула миску Мария. – Из‑за тебя пришлось с мужем поругаться. Но не переживай, он долго не злится. Вот увидишь, ты ему обязательно понравишься. Дело времени.
Собака понюхала хлеб и, не став есть, легла обратно на подстилку.
***
Борис Валентинович проснулся от того, что кто‑то дёргает его за ногу. Мужчина открыл глаза и увидел, как овчарка, тихо рыча, схватила зубами его штанину и, мотая головой, тащила на себя.
– Ты что удумала? – вскочил от неожиданности наставник. – Штаны не игрушка. А ватные штаны вдвойне. Где я тебе такие найду потом?
Собака отпустила одежду, подбежала к входной двери и громко залаяла.
– Развлекаетесь? – недовольно спросил сонный Серёжа, открыв дверь каморки.
– Может, ей приспичило? – спросил Борис. – У моих родственников была такая псина, так та просилась на улицу точно так же.
– Борис Валентинович, – серьезным голосом произнес молодой смотритель убежища. – Собаку нужно прогнать, пока не привязались друг к другу. Впереди зима, а она лишний рот. Неизвестно, как всё повернется. Надолго ли метель и как часто будут ходить челноки. Про бродяг я уже молчу. Маша вчера выпросила пайку для животного. И что мне прикажете делать? Какую из бабулек в том углу оставить сегодня без еды? Может, сами покажете пальцем?
– Тише, тише, парень, не кипятись, – выставил вперед руки наставник ладонями к Сереже. – Если надо, то я сам сегодня останусь без питания. Тревожиться пока рано. У нас схрон с продуктами и прочими ресурсами в лагере. Смотрительница станции Стромино отлично мне заплатила за то, что вернули внуков живыми и невредимыми. Да и наменяли мы у барыг достаточно. По моим подсчётам, при хорошем раскладе с голоду умереть не должны.
– Вот и именно, что при хорошем раскладе, – Серёжа поставил чайник на печь. – А он уже не хороший. Никто не рассчитывал на столь раннее похолодание и такие объемы снега.
Борис Валентинович накинул ватник и, посмотрев на себя в зеркальце над умывальником, надел шапку и открыл железную дверь. Собака пулей выскочила наружу и побежала в сторону станции Ерелино. Наставник осмотрел зал, все бродяги еще спали или делали вид. Лай собаки не мог их не разбудить. Решив дать им подремать еще часик, Борис взял лопату для снега и вышел на перрон.
– Вот тебе и благодарность, – с обидой в голосе пробурчал себе под нос мужчина. – Напоили, накормили, спать уложили, а она убежала. Вот так вот просто.
Не успел Борис бросить и трех лопат снега, как издалека раздался знакомый лай. Наставник обернулся и увидел сквозь падающие снежинки фигуру собаки, бегущую к нему. Псина прибежала и остановилась в нескольких метрах перед мужчиной.
– Передумала? – обрадовался Борис Валентинович. – Ну иди сюда. Я не злопамятный.
Собака не подходила. Стала лаять, отбегать дальше от перрона и снова приближаться. Борис подумал, собака с ним играет. Слепил комок из снега и бросил в ее сторону. Но та не обратила внимания и продолжила бегать туда‑сюда.
– Какой же я болван, – осенило вдруг мужчину. – Как я мог сразу не понять. Видно, старею. Ты же зовешь меня, верно?
Борис ударил себя ладонью по лбу.
– Стой там, я сейчас вернусь.
Мужчина взял из убежища свой автомат и повесил его на плечо, надел большой рюкзак, с которым он обычно ходил в ходки, и прицепил охотничий нож в кожаных ножнах к ремню. Дополнительные магазины Борис Валентинович брать не стал. Опытный бродяга почему‑то был уверен, что псина зовет его к мертвому зверю или раненому. Лосю, кабану или еще какой животине.
– Вас прикрыть? – предложил Серёжа, узнав цель похода.
– Думаю, не надо, Серёжа, – ответил наставник. – Схожу на разведку, если что‑то серьёзное, то вернусь за подмогой. – Мужчина развернул голову у самого выхода и, улыбаясь, добавил: – Или пришлю собаку.
За десять минут Борис Валентинович ушел недалеко. Ноги проваливались в снег по колено, а если идти по самой железной дороге, то можно запросто подвернуть ногу, запнувшись о бетонную шпалу.
Прошло еще минут десять. Борис ничего не увидел, что могло бы заинтересовать собаку, но та остановилась и принялась рыть снег лапами.
