Где наша не пропадала. Трилогия (СИ) - Малыгин Владимир

С местными по этому поводу я решил не заморачиваться и не договариваться, а постараться самому добыть какую‑нибудь дичину в лесу, что благополучно вскоре и проделал.

А всего‑то отошёл от стен этого сельца на… Да не знаю, на сколько, не считал! Просто шёл и шёл, выдерживал нужное мне направление, осматривал округу с помощью сканера. Радиус обнаружения сделал небольшим, не хочу далеко бегать за добычей. Не чурался и собственного зрения. Ну и прислушивался, само собой.

Встреча с возможной едой, как это всегда бывает, оказалась почти что неожиданной.

Почти – потому что на сканере‑то я увидел живое существо рядом со мной и успел приготовиться.

По лесу я уже нормально так наловчился ходить, почти как эльфы. И шумел, хотел бы на это надеяться, не больше их. Поэтому и увидел первым эту косулю. Прямо на меня вышла!

А она меня нет, не увидела! И не услышала…

Хорошо, когда есть магия… Удар воздушным кулаком оглушает зверя, сбивает его с копыт. Пока оленуха кувыркается по кустам, я успеваю подскочить к ней, выхватывая на бегу нож, навалиться на круглый тугой бок…

Ну а дальше всё просто…

Ну а когда разделал тушку, когда развёл костёр и начал жарить заднюю ногу целиком, только тогда и задумался. А зачем я именно её убил? Куда мне столько мяса? Всё не утащу, придётся оставлять… Нет, понимаю, что мясо в лесу не пропадёт, но… Но можно же было устроить охоту на кого‑нибудь поменьше размерами? Наверное, можно. Только вот на свою беду подвернулась мне в этот момент именно она.

Ждать, пока приготовится весь окорок целиком, не стал. Отреза́л от исходящего соком и жиром мяса наиболее прожарившиеся куски и жадно их поедал. Без ничего. Не было у меня ни соли, ни специй. Да и хлеба давно не видел. Наши с Гериком, да пошлют ему боги этого мира достойное посмертие, продовольственные запасы гоблины погрызли.

Правда, первый кусок начинал есть с некоторой опаской. А ну как он обратно вернётся? Не понравится ему в желудке, не приживётся он там…

Нет, не вернулся, не попросился наружу, на свежий воздух. И рядом с костром я просидел до тех пор, пока от задней ноги косули не остались одни лишь обглоданные кости. Тут же, пыхтя и отдуваясь, пристроил на импровизированный вертел ещё один шмат мяса. Нужно же и о завтрашнем дне подумать… Желудок – он ведь та ещё неблагодарная зараза, вчерашнего добра не помнит…

Дальше – проще. Идти куда‑то с полным животом, а брюхо у меня раздулось, как после седьмой бутылки лимонада в старой рекламе, просто не хотелось. Не было сил. Хотелось только полежать тихонько, да покемарить спокойно. Как‑то разом навалились и непомерная свинцовая усталость, и последние бессонные ночи…

Единственное что сделал, так это в сторонку от кострища отполз. На опушку под кусты спрятался. Как бы укрылся под ветками от посторонних глаз…

Вот честно говорю – сил не было вставать. А мешок так и остался лежать на прежнем месте, забыл я как‑то про него…

Проснулся ближе к утру по вполне понятным причинам, отошёл немного подальше, сделал свои дела. Ну и осмотрелся пока сидел, говорю же, в привычку снова начало это у меня входить.

Отметок много, но никого опасного для себя в пределах его действия не обнаружил. Успокоился, вернулся к костру за вещами и завалился на прежнее место, пристроив под голову мешок. Так удобнее, чем на локте спать.

Заснуть сразу не смог, сначала немного покрутился с боку на бок, потом воспоминания навалились. Тут‑то и не выдержал, поднялся на ноги. Ну и как оно обычно бывает, именно в этот момент до моих ушей далёкий вой и долетел… Нечеловеческий, знакомый… И такая жажда крови была в этом вое, что плечи в ознобе передёрнулись. И точно такой же вой я уже слышал, когда орда пришла под стены Эринбауэра!

Подхватил и прицепил на пояс саблю, мешок за спину забрасывал уже на бегу. Рассвет ещё не наступил, но ночная темень начала отступать, сменилась предрассветной рваной серостью. Так что можно было бежать обратным путём без опаски наколоться на какой‑нибудь острый сук.

Уклонялся на бегу от хлещущих по лицу веток, перепрыгивал через упавшие трухлявые стволы деревьев, летел по лесу, словно крылья за спиной выросли. Один раз остановился, проверил, что у меня впереди творится, заодно и отдышался немного. И помчался дальше.

Ну и хорошо, что ушёл от посёлочка недалеко. Успел…

Выскочил из леса как раз к тем самым воротам и с ходу ударил огнём по столпившейся рядом с ними чёрной массе, подсветил площадку. А там же ворота с развалившейся башенкой… Вот и полыхнуло сухое дерево словно порох. Светло стало, как днём.

Вслед за огненным шаром к воротам ушли воздушные лезвия. Только два их и успел выпустить. Сразу же спохватился, перешёл на пресс. И постоянный контроль сканером окружающего меня пространства. А радиус‑то, радиус! Он же у меня небольшим так и остался! Резко расширил зону обнаружения.

Повезло, что все чёрные оказались впереди. Не нужно ни за кем гоняться по лесу.

С толпой у ворот разобрался быстро, за несколько ударов бешено колотящегося о рёбра сердца. Всё‑таки быстро бежал, запыхался сильно. Потому‑то и бил в полную силу, не сдерживался. Размазал всех тонким слоем по площадке. И через ворота не пошёл, ещё чего не хватало идти по этой кровавой мешанине, да под жарко полыхающей, покосившейся набок башенкой. Она же того и гляди рухнет.

Пролез рядышком, между разошедшимися в сторону брёвнами тына, выдернул из ножен клинок и пошёл вперёд. Зачищать от разбежавшихся по посёлку гоблинов…

Из стариков уцелели только те, кто проживал на противоположной от ворот стороне. До них гоблины просто не успели добраться. Да и то только благодаря вставшим намертво в воротах тем самым воинам. Старики стариками, но боевой опыт никуда не денешь… Они успели вооружиться и принять на себя основной удар. Полегли, но выиграли время для посёлка, и кому‑то из жителей повезло уцелеть…

Всех остальных, кто проживал вблизи ворот и ближе к центральной площади, чёрные успели вырезать. А потом появился я и гоблинам стало не до стариков…

Прикончил я не всех. Приблизительно десяток точно сумели вырваться за стены и уйти в лес. Ими я займусь чуть позже, а сейчас нужно помочь раненым. Есть и такие. Ну и потушить разгоравшийся пожар. Надвратная башня рухнула, горящие брёвна докатились до ближайших избушек, и те быстро разгорались… Одна труха кругом, крыши вспыхивают, словно порох.

Через час добил последнего сбежавшего гоблина и вернулся на пепелище. Поселение выгорело не полностью, основная масса домишек уцелела, их огонь не коснулся. Да и сгореть дотла ничего не успело, кроме ворот, ограды рядом с ними и той самой башенки. В основном огонь сжёг крыши и обуглил наружные стены жилищ.

Возвращаться было тяжело. Ведь придётся смотреть в глаза этим людям. Как ни крути, а гоблины пришли по моему следу. И можно сколько угодно утешать себя доводами, что, мол, рано или поздно они всё равно сюда бы пришли, но…

Вот именно, всё дело в этом «но»… Не стал возвращаться к реке, женщин и детей пожалел? Теперь смотри в глаза этим немногим сумевшим уцелеть старикам, смотри и запоминай эту боль…

Пока я гонялся за гоблинами по лесу, жители успели собрать на местной площади своих погибших. Никто мне и слова не сказал, только провожали взглядами всё время, пока подходил к ним. И расступились, разошлись, освобождая дорогу.

Остановился, постоял, помолчал, поклонился, попросил вслух прощения. И ушёл. Всё в той же полной тишине.

И вернулся на третий день. Вернулся, чтобы сказать – гоблинов на реке больше нет…

Только пусто было в покинутом стариками посёлке. Ушли они. Убитых похоронили тут же, на бывшей площади, ставшей погостом.

Заходить в брошенный посёлок не стал, глянул только издалека на свежевыструганный прямой крест над братской могилой и ушёл…

Беженцев догнал через день. Старики шли неспешно, часто останавливаясь и устраивая основательные привалы. Обходить стороной малочисленный караван не стал, нужно довести дело до конца. Вышел, издалека обозначив своё присутствие и коротко рассказал об уничтожении гоблинского поселения. И сразу же ушёл, в полной тишине. Да и не ждал я никаких слов. Наоборот, любые слова для меня сейчас были бы невыносимы. Зато на душе не то что стало легче, но хоть сердце перестало сжимать когтистыми лапами.