— До скорого, хомячьё!
За выступление вы получаете 200 баллов
Сандра встретила нас со сложным выражением лица.
— Мёрдок, ты — гений, — сказала она.
— Знаю, уже отмечаю.
Я достал бутылку и приложился от души, ибо гений, и мне полагается.
— Как ты догадался?
— Гениальность! — просипел я, абсорбируя алкоголь.
— Мне об этом никто не говорил! Оказывается, эти датчики не считывают эмоции. Чем громче кричит толпа — тем лучше! Ты их натурально вывел.
А. Так вот почему от благодарного Линтона я получил всего 150 очков. Их просто меньше, и радуются они не так интенсивно, как психуют реальные хомяки.
— Ты поживи с моё, Сэнди, — похлопал я её по плечу. — И не такие вещи знать будешь.
Иствуд нашего сдержанного оптимизма не разделял.
— При любом исходе этот концерт закроет нам дорогу к реальной сцене навсегда, — сказал он.
— Не закроет. — Я передал ему бутылку по-братски. — Мир делится на хомяков и нонконформистов. Когда хомяк визжит и ссытся от ярости, нонконформист радуется. Я формирую нашу будущую аудиторию в реале. Она будет немногочисленной, зато эти люди будут ценить нас за то, что мы делаем, а не за то, что мы — виртуальные клоуны, которые должны их развлекать.
Иствуд кивнул, относительно успокоенный. А вот Ромыч посмотрел на меня как-то странно. И как-то не по-своему сказал:
— Нихера они не нас ценить будут. А тебя.
Посраться по этому поводу мы не успели, хотя всем очень захотелось. «Мы, живые» вышли на сцену, и Ваня завопил моим голосом:
— Виртуальная х**та учит нас жить! А что он вообще знает о жизни? А кто он такой? Мы его не звали! Пошёл он на**й!
Взвыла толпа на реальном стадионе. Ваня, довольный, покачался в лучах славы и дал отмашку.
Услышав первые аккорды, я покачал головой, отвернулся и отключил слух.
Обнесли Green Day, что тут скажешь. И схрена ли это он вообще упоролся в панк? И ладно в нормальный панк, а то в попсу какую-то. Ещё чуть-чуть, и каверы на «Тараканов» пойдут. «Король и шут» и другие застольные песни...
Когда выступление «Живых» закончилось, экран высрал следующую информацию:
Выступление в реале: 240
Выступление в виртуале: 70
— Живые на сто десять очков впереди, — сказала Сандра сквозь зубы.
— Ща мы им порвём очко сто десять раз подряд! — заявил я.
— Не мы, а ты, — возразила Сандра. — Сейчас сольные состязания.
— Блин... — Я поморщился.
Одно дело — в кабаке с гитаркой посидеть. Другое — перед безмозглой толпой агрессивных хомяков.
— Давай, Мёрдок! — хлопнул меня по плечу Иствуд. — Покажи им!
— Удачи! — пискнула Вивьен.
Я пошёл на сцену. Достал стул, некогда сп**женный у Сандры, сел на него, отрегулировал стойку и достал штатную гитару.
Посмотрел на экран. Посмотрел на людей, собравшихся на стадионе, и улыбнулся:
— Знаете, что? Я вот шёл на сцену и думал. Думал, какой же это зашквар — метать бисер перед хомяками. Я тут душу рву, а... Да не, мне от вас ничего не надо, вы не подумайте плохого. Вся эта ваша слава, признание, деньги эти ваши... Просто кому-то то, что я делаю — надо, а кому-то — нет. Вам вот — нахрен не надо. Так что наденьте наушники и послушайте Катю Лель или Софию Ротару, пока я сыграю песню для тех, кому она нужна. Линтон! Это — тебе.
И Линтон отозвался.
Я улыбнулся и заиграл, тихо, не стараясь никого ввергнуть в состояние ах*я. Просто и спокойно. А когда я запел — Линтон пел вместе со мной:
Время со свистом — прочь
День обратился в ночь
Лето, осень, зима и весна
Я здесь один, ты здесь одна...
Дивный ты наш новый мир
Словно бесплатный сыр
Дружно набьём закрома!
Я здесь один, ты здесь одна,
и это -
Сон, от которого мы не очнёмся
Нас согревает фальшивое солнце,
Я здесь — один, ты здесь — одна,
Вместо свободы вокруг нас —
тюрьма!
Сдерживаемая энергия прорвалась, и я, сам не заметив, переключился на более хардовую версию этой песни. Ритм ускорился. Струны звучали, как апокалипсис.
И я пел не один. Со мной вместе пел целый город.
— Спасибо, — сказал я, когда песня закончилась и утихли овации. — За то, что не спите.
И после этих слов на меня хлынула новая волна аплодисментов.
— А может, — сказал я, задумчиво глядя перед собой, — чтобы проснуться, нужно всего-то лишь умереть, а? Я так тосковал по реалу. Я запомнил его диким, необузданным, полным возможностей. Но я видел его таким, потому что у меня было при жизни достаточно денег, чтобы жить, как я хочу. А сейчас я гляжу на это позорное сборище и понимаю, что на самом деле реал — тюрьма. В которой надзиратели время от времени устраивают бои с тотализатором или пидорские театральные постановки. И никто этого толком не замечает. Все сидят на жопе ровно и радуются, что им дали пожевать вкусненького и потыкать пальчиком в красивенькое. Ладно б в бабу, а то в экран. А здесь, у нас — внезапно, не так. Здесь всё — игра. И все мы это прекрасно понимаем. Мы — проснулись. Нас согревает солнце, пусть фальшивое, но — согревает ведь. Наше. Что ж, с пробуждением. Всех нас — с пробуждением.
И я заиграл вновь.
TRACK_68
Выступление в реале: 80
Выступление в виртуале: 175
Под такие надписи я ушёл со сцены.
Что там творится в реале — не знал, да и знать не хотел. Наверное, послушались и надели наушники. Вполне в духе реала: слушать и безоговорочно исполнять то, что, тебе скажут из какого-нибудь гаджета. Одни исполняют приказанное по официальным каналам, другие — по оппозиционным. Это называется свободой и собственным мнением.
— Мёрдок, они слушали, — сказала Сандра «за кулисами».
— Да знаю, я там был и всё видел, — буркнул я, как всегда, чувствуя себя опустошённым после особо эмоционального выступления.
— Я не про местных. Я про реал. Реакция была слабая, но они — слушали.
Я внимательно посмотрел на Сандру.
— Да х*ли толку, что они слушали! — психанул Ромыч. — Мы, бля, конкурс сольём!
— Господи, да как тебе только система двадцать один год дала?! — поразился Иствуд. — Мёрдок до них достучался, как ты не понимаешь! Мы создаём свою аудиторию, людей, которые нас понимают, верят в...
— И чё?! — заорал на него Ромыч. — Да всем по**й! Одни побеждают, другие — х*й сосут! Тебе, мож, сосать нравится, я ничё не говорю, но я не такой.
В наступившей тяжёлой тишине раздался задумчивый голос Вивьен:
— Кунилингус сюда не относится, как я поняла?
Рома стремительно покраснел до корней волос и взвизгнул:
— Заткнись!
— Я просто спросила!
— Рот завали, слышь! И вообще не базарь, когда не дома, поняла?!
— Но мне ведь сегодня петь...
— Слышь!
Этот некрасивый п**дец оборвался звуками появления на сцене Вани Воронцова.
— Ух, ни**я себе, вся сцена в ё**ных соплях после этой ху*ты. Разнылась, пидарасина нарисованная. Поняла, что сливает, и разнылась. Типа, она гордая, типа, ей ни**я не надо. Ну-ну, ага. Сиди, дрочи, ёп. Непризнанный. А я щас одну бомбическую хреньку залабаю, называется «На**й нужен виртуал».
И заиграл.
То, что он исполнял сольно, отличалось от группового творчества примерно никак. Я с интересом слушал тупорылую музыку и тупорылый текст, состоящий из мата практически полностью.
— Следующая песня — «Я е**л корпорации»! — объявил Ваня. — Я написал её сразу после того, как от**бал корпорацию.
Мне захотелось закрыть лицо рукой.
Почему-то именно в этот момент мне сделалось мучительно больно за каждый цент, потраченный каждым хомяком на этот концерт. Они что, заслужили вот этот п**дец? Может, конечно, и заслужили... Но б**дь, это — музыка уровня «на разогреве у местечковой группы, про которую почти никто не знает».
