А сынок мой хорош! Что я до последнего времени знал о нём? Да ничегошеньки! А ведь был уверен, что, сдувая с него пылинки и одновременно не замечая порой его присутствия, стопроцентно выполняю свой отцовский долг, и этого вполне на будущее достаточно. Выходило, что нет.
А он тихой мышкой сидит у себя в комнате, тихонько щёлкает по клавишам, нам с матерью не мешает. Одно время увлёкся, насколько помню, компьютерными игрушками, но это быстро прошло – не азартный он человек. Даже хакерством, было дело, пробовал промышлять, накачал каких-то программ из интернета, но, опять же, рассудил, мол, не его это призвание – дурить народ и шарить по чужим карманам с помощью интернета… Даже и не упомнишь, когда Илья вдруг занялся компьютерным сочинительством. Ну, прямо-таки в Бальзака или Моцарта от программирования превратился!
Если до того я хоть что-то понимал из его объяснений, то теперь уже чаще молчал, когда он пытался мне растолковать свои высокомудрые изыскания, а вскоре сын и это перестал делать. Видно, догадался, что я не разбираюсь в высоких материях, и в перспективе просветов не видится, потому и тратить силы на объяснение своих грандиозных задумок такому дремучему питекантропу, как я, больше незачем. Если по каким-то бытовым вопросам я ещё мог ему что-то подсказать и дать совет, то в этой сфере от меня уже польза нулевая, а значит, я становился для него совершенно бесполезным артефактом…
– Во сколько завтра совещание? – после долгой паузы спрашиваю у Лёхи.
– В девять утра… Шеф, скажи честно, у тебя всё в порядке? – Штрудель настороженно следит за моей реакцией. – Ты ни в какую новую авантюру не вляпался? А то я тебя знаю…
– Мне и тех приключений, что уже свалились на мою бедную голову, достаточно.
– Ничего, Даник, разрулим! – обещает он и недоверчиво прибавляет на прощанье: – А за твоим сегодняшним собеседником Шварцем мы, на всякий случай, приглядим. Он ещё тот жук…
Супруги дома нет, и я сижу в полной тишине. Не хочется ничего делать, и лучше бы завалиться спать, да сна ни в одном глазу. Пытаюсь очередной раз прокрутить в голове ситуацию с пропажей сына, а вместо этого лезет всякая чепуха вроде посланий полувековой давности от легендарного авиаконструктора, пожелавшего со мной каким-то образом встретиться! Ну, разве это, повторяю себе, не абсурд?! А сказочные «Стражи Времени»?! Тут, честное слово, приляжешь, как белый человек, подремать, а они опять попрут в моих снах косяками… Плохо, когда сны начинают приходить не только во сне, а уже и наяву, а вместе с ними и навязчивые мысли – может, мне и в самом деле пора на полный покой, пока отдельные палаты в психушке конкурентами не заняты?
Вот разыщу сына, а дальше видно будет.
Надо бы продумать варианты общения на завтрашнем совещании в полиции, а голова нисколько не варит. Это не усталость, а какое-то затмение… Принять, что ли, проверенный временем народный стимулятор мышления?
Лезу в холодильник за водкой и какой-нибудь закуской на скорую руку, но не успеваю даже распахнуть дверцу, как слышу, что в дверь кто-то стучит. Мельком гляжу на часы на стене – почти одиннадцать вечера. Кто бы это мог быть? Приличные люди в такую темень по гостям не ходят… Сердечко неожиданно начинает биться – а вдруг Илья вернулся? Но… вряд ли это он, ведь у него есть собственные ключи…
Быстро иду к дверям и выглядываю в глазок, но там ничего не видно. Наверное, ночной гость не включил свет в подъезде.
– Кто там?
После секундной заминки слышу глуховатый голос:
– Соседи снизу. Вы нас затопили. У вас потекла канализация.
Распахиваю дверь, и тут же что-то тяжёлое обрушивается на мою голову. Пытаюсь заслониться руками, но второй удар – ещё сильнее первого – полностью выключает меня…
11
…Старое и основательно подзабытое ощущение выхода из тяжёлого болезненного сна, когда не получается пошевелить даже пальцем, а в ушах звон, и картинка в глазах никак не становится резкой. Сразу оживают болезненно пульсирующие жилки на висках, а во рту сушь, будто с серьёзного бодуна. Такое было, когда я приходил в себя после ранений.
– Ну, пришёл в себя, мент? – слышу хриплый, слегка надтреснутый голос. – Давай, открывай глаза, не притворяйся покойником! Этот номер у тебя не пройдёт…
Но глаза открывать пока рановато. Прежде, чем что-то предпринимать, надо разобраться, кто это так неожиданно ворвался ко мне среди ночи и, как бедняге Моше совсем недавно, настучал по голове. Поизображаем беспамятство, а тем временем прикинем, как наказать обидчика. Бить себя я и в лучшие годы никому не позволял, а сегодня, когда стал слабым и беззащитным пенсионером, мне это тем более не нравится… Короче, последнее слово всё равно будет за мной. Теперь мой черёд доказывать, что я, хоть и не супермен, но тоже чего-то стою.
– Эй, приятель, что молчишь? – напоминает о себе обидчик. – Думаешь, у меня есть желание с тобой возиться?
Кто-то грубо хватает меня за воротник и трясёт. Оказывается, меня уже примотали липкой лентой к стулу. Притом мои руки связаны в очень неудобном положении – сзади, за спинкой. Всё-таки придётся открывать глаза – не затягивать же игру в молчанку до бесконечности.
Оп-па, меня посетил мой старый друг Ханан, у которого я так удачно разжился пистолетом – венгерским дедушкой-парабеллумом! Уж этому-то что надо? Явился за оплатой?
А где его друзья-наркоты – уже вылезли из-под своего вонючего одеяла?
Но сейчас с Хананом двое каких-то незнакомых молодых парней восточной наружности, лениво шарящих по шкафам в нашей квартире. А вот это совсем никуда не годится! Конечно, я не возражал бы, чтобы они нашли бриллианты или пачки денег, которых у нас с женой отродясь не водилось, но копаться без спросу в чужих вещах – недопустимо и пошло. Неосмотрительно они это делают, ох, неосмотрительно!
– Доброе утро, мент! Ты меня узнаёшь? – скрипит Ханан. – Как думаешь, зачем я пришёл?
– Пистолет назад хочешь?
– И пистолет тоже. Но ты мне теперь должен дополнительно три… нет, пять тысяч шекелей за причинённые страдания! И ни шекелем меньше!
Невольно усмехаюсь, потому что ничего, кроме улыбки, этот комический персонаж вызвать не может. И Ханан это замечает:
– Смешно тебе? Посмотрю, как смеяться будешь, когда начну тебя на куски резать.
– А ты когда-нибудь такими вещами занимался?
– Вот на тебе и поучусь!
Сразу заметно, что предводитель мелких торговцев наркотой чувствует себя не очень уверенно. Меня-то он примотал к стулу и посадил посреди комнаты, а сам уселся на диван и никак не может удобно пристроить своё отвисшее брюхо. Поэтому елозит из стороны в сторону, перебирает руками биту, которой, вероятней всего, меня вырубил в дверях, и всё время поглядывает на двух своих помощников – молодых парней, ещё не добитых наркотой до овощного состояния, но с глазами уже навыкате и с полностью отсутствующим взглядом.
– Нет у меня твоего пистолета! Ни черта он не стреляет – ствол ржавый и боёк сбит. Да и пружина почти рассыпалась… Так что выкинул я его в мусорный бак от греха подальше.
– Не ври, мент, это хорошее оружие! – Ханан начинает нервничать, что мне, собственно говоря, и требуется. – Где ты его прячешь? Отдашь – мы спокойно уйдём и тебя не тронем. Ведь правда, парни?
Его бойцы послушно кивают головами и приступают к новому этапу поисков: начинают вышвыривать из серванта посуду.
– Скажи своим дружкам, чтобы не ломали и не били здесь ничего, а то никакого разговора не получится!
– Ага, – радуется Ханан, – значит, договоримся… Парни, быстро сели на диван!
– Зачем? – бурчит один из них. – Я тут в вазочке триста шекелей нашёл. Может, где-то ещё припрятано.
– Говорю, сядь на диван, значит, садись и сиди! – сдвигает мохнатые брови предводитель, и уже мне: – Итак, где пистолет? И не забудь, ты мне ещё денег должен. Те, которые нашли в вазочке, не в счёт.
– Я же сказал, что выбросил пистолет в мусорный бак.
