Шли долго, солнце успело окончательно укрыться за горизонтом. А все потому что двинулись не по дороге, а напрямую. Сложнее, но надежнее. Пришлось и через небольшой лесок пройти, и через скалы перебираться.
Удивительно, но даже тут, далеко от населенных мест, встретили нескольких зомби, которых я зарубил топором. Уж не знаю, как они сюда попали, и что им было нужно, но факт.
Десять километров прошли часа за три, когда стало уже окончательно темно. Сперва фонарями не пользовались, но когда перебирались через скальную гряду, я наплевал на осторожность и разрешил включить их. Навернуться с горы вообще никому не улыбалось, это было бы очень печальным концом истории.
И ближе к полуночи мы оказались на окраине поселения. Здесь было несколько домов, улочки извивались, словно змеи. В некоторых домах горел свет, но не электрический, естественно, а свечей и масляных ламп. Не удивлюсь, если там даже лучину использовали.
– Ну, что делать будем? – спросил Овод, когда мы укрылись в лесополке на окраине села.
– Сперва нужно узнать, где эти уебки вообще сидят, – проговорил я. – Это нужно у кого‑нибудь из местных спросить.
– Не думаю, что мы кого‑нибудь из местных на улице встретим, – проговорил Олег. – Поздно уже. Да и мало ли, может эти дезертиры что‑то вроде комендантского часа устроили?
– Может быть и так, – пожал я плечами. – Но вы как вообще считаете, местные сильно довольны, что ими эти пидорасы командуют? Скорее всего не очень.
– Ну они их защищают наверняка, – проговорил Овод. – Так что, хрен его знает.
– И взамен ничего не берут? Сомневаюсь. Скорее всего, еду, бухло они налогом собирают. Может быть, баб еще. Толпе мужиков без баб тяжело будет. Да и, блин, они ведь грабят на дорогах. А с местными добрые и милые?
– Так что ты предлагаешь‑то? – спросил Олег.
– Сперва просто постучимся в один из домов, – ответил я. – И вежливо попросим рассказать все, указать дорогу. Ну и все остальное, что знают. А там пойдем и посмотрим.
– Не настучат? – усомнился Овод.
– Не дадим, – пожал я плечами. – Для гарантий безопасности свяжем, мордами в пол уложим. Как разберемся, вернемся и освободим. Ладно, пошли, чего сиськи мять.
Я поднялся и двинулся в сторону села. Двигаться вприсядку или тем более ползти не стал: так я вызову еще больше подозрений. А так… Я в военной форме, в бронежилете, с оружием. Могут и за одного из них принять. Овод тоже в серой, почти такой же, как ментовская. Олег только выбивается, но это ничего. Мало ли, кто с нами идет?
У первого дома нас встретила собака. Естественно заполошным лаем. Вот ведь блядство. О них я не подумал, хотя стоило бы. В частных домах собак часто держат – воров отваживать, либо просто чтобы была. А сейчас собака вообще вещь незаменимая, особенно если они зомби чувствуют.
– Быстрее пошли, уйдем – успокоится, – проговорил я. – Ведите себя естественно. Вы тут хозяева, не гости.
Мы ускорились. Собака проводила нас лаем и воем, но потом заткнулась. Из дома проверять так никто и не вышел. Боятся скорее всего. В окна глянули, во дворе никого не увидели, вот и все.
Прошли через улицу, вышли на следующую, идущую в другую сторону, повернули. И тут я углядел один дом. Вместо нормального забора там было ограждение чуть выше пояса. Похоже, они тут никого особо не боятся. И в окне тоже горел свет.
– Идем, – решил я, подошел к калитке, перегнулся через нее и отомкнул щеколду. Забросил автомат за спину и растегнул хлястик на набедренной кобуре. Там был Ярыгин, на Лебедева я его менять не стал. Зато патронов к нему завались теперь.
Открыв калитку, я двинулся прямо к дому через двор. Цивильненько тут все было, палисадник с цветами и клумбами из старых покрышек, дорожка к крыльцу выложена бутовым камнем. Хозяйственных построек особо не видно. Скорее всего, животных тут не держали.
Ну да. Хозяйство вести – не хером трясти.
Я подошел к двери и не придумав ничего лучше, просто постучал в нее кулаком. Створка отозвалась глухим гулом. С полминуты ничего не происходило, и я ударил в нее еще раз.
Скрипнули половицы под чьими‑то ногами, и с той стороны послышался женский голос:
– Кто?
– Мы, – ответил я. – Серый отправил. Поговорить нужно.
Да, лучше представиться так. Не думаю, что местные дезертиры особо терпят отказы. И местное население к этому уже приучено должно быть.
Дверь открылась, и я увидел в проеме женщину. Лет тридцати, наверное, не старше. Смуглая, темноволосая, одета просто в халат. Так. Это не лучший вариант, мужчины обычно приметливее и рассказать такой смог бы больше. Но хер с ним, нечего нос воротить.
– Что ему надо‑то? – спросила она.
– Пустишь? – вопросом на вопрос ответил я.
Она посмотрела на меня с сомнением и какой‑то обреченностью, выдохнула, но перечить троим вооруженным мужикам не стала. Посторонилась, и сказала:
– Заходите. Только не шумите, пожалуйста, дети спят.
Тут еще и дети…
Мы вошли в дом. Разуваться на входе не стали: берцы все‑таки, пока там шнуровку развяжешь, пока завяжешь. А если форс‑мажор какой‑то, то что тогда, босиком бегать? Ну уж нет.
Прошли по коридору в комнату, достаточно просторную. Тут было два дивана друг напротив друга, а у окна на тумбе стоял большой плоский телевизор. Наверное, его сейчас выбросить можно было, толку уже никакого. И вряд ли вещание когда‑то восстановится.
– Ну так чего ему нужно? – чуть потише проговорила она. Похоже, действительно опасается разбудить детей.
– Как зовут? – спросил я.
– Лена, – ответила она.
– Хорошо, Лена, – я выдохнул. – Дело в том, что мы не от Серого. И вообще не отсюда.
– Это как? – она чуть посторонилась.
– Стрельбу сегодня на дороге слышали?
– Да, – она кивнула. – Оттуда потом еще тела привезли. Несколько мужчин заставили могилы копать, а сами погрузились в УАЗы и куда‑то поехали.
– Так вот, это мы постреляли. И дело в том, что они убили нашего друга. И мы теперь собираемся убить их всех.
Она выдохнула и потерла лицо ладонями, посмотрела на меня. Кажется, не поверила.
– Они плохо с вами обращаются? – спросил я.
– Да уж, – ответила она. – Отбирают все. Но хотя бы зомби сюда не пускают, отстреливают их на подходе.
Ну как, как и предполагали. Какая‑никакая власть.
– Защитить вы себя и сами себя сможете, если скооперируетесь, – проговорил я. – Когда мы разберемся с ними, то оставим вам оружие.
– А от меня‑то чего вам нужно? – она посмотрела мне прямо в глаза.
– Нужно знать, где они расположились. Сколько их осталось в селе. Есть ли возможность скрытно к ним подойти.
– Да уж, – повторила она. – То есть, вы народные мстители какие‑то?
– Можете считать, что партизаны, – ответил я. – Ну так что, поможете?
– Не знаю, – она покачала головой. – Если вас убьют, а вскроется, что я помогла, то мне потом не жить ведь. Расстреляют.
– А что, уже были расстрелы? – спросил Овод.
– Всякое было, – вздохнула она. – Были люди, которые их власть оспорить пытались. В братской могиле теперь лежат.
– Жестко, – сказал гвардеец.
На самом деле, я тут ничего жесткого не видел. Если бы я был в составе подразделения, то тоже попробовал бы подмять под себя какую‑нибудь нетронутую эпидемией деревушку. Другое дело, что постарался бы сотрудничать нормально. Они нам еду – мы им защиту и ресурсы, которые вывозили бы с мародерки. Когда у тебя под боком город, не мародерить его просто глупо, там ведь столько всего лежит.
Особенно если в городе все сдохли быстро, и магазинов и прочего размародерить никто не успел.
Снова вспышка перед глазами. Группа крепких негров, раздетых по пояс и со связанными за спинами руками. Стоят возле стены какой‑то хижины. У всех в глазах отчаяние, кроме одного – самого высокого и крепкого, с такими рельефными мышцами, что позавидовал бы любой культурист.
И я с автоматом в руках перед ними. Рядом товарищи.
Командир дает приказ, и мы разряжаем по магазину в эту толпу, чернокожие падают один за другим. Я меняю магазин, запасливо засунув пустой в карман разгрузки, а потом иду к ним. Проконтролировать, ну и добить тех, кого не сразу, чтобы не мучились.
