Да уж. В каких только делах я не участвовал. Боюсь, что рано или поздно я вспомню о себе такое, чего предпочитал бы не знать. Сейчас… Наверное, с потерей памяти и того опыта у меня новая личность.
– Я уверяю вас, что если вы нам все расскажете, проблем с ними больше не будет, – сказал я. – Мы убили уже больше полутора десятков из них. Нам нужно знать только где они живут, и сколько их осталось.
– Ладно, – снова выдохнула она. – Помогу. Это действительно очень плохие люди.
– Тогда расскажите нам, – сказал я. – Важна любая мелочь.
– Они заняли три дома на противоположной окраине села. Вы их сразу увидите, это богатые дома, двухэтажные. Один с красной крышей, два с синими. Там заборы высокие, кирпичные еще.
– А что с жильцами? – спросил Овод. Похоже, что ему хотелось услышать лишние доводы о кровожадности бывших военных.
– Да ничего, – пожала плечами Лена. – Одного не было в селе, когда все началось, остальные собрались и уехали еще до начала эпидемии. Все‑таки тут неспокойно было.
– Ладно, – сказал я. – А сколько их?
– Тридцать с небольшим, я не считала точно. Но целая толпа. Только они не все там, скорее всего. Некоторые женщин себе в селе нашли, было тут несколько одиноких. И могут с ними ночевать.
Ну, этого стоило ожидать. Вдовушки или просто незамужние. А тут статные парни, военные, у которых еще и тестостерон так и прет. Ничего удивительного, что они нашли себе компанию.
С одной стороны, это хорошо – с ними можно будет разобраться по‑одному. С другой… С другой – сделать это совсем бесшумно тупо не получится. А если грохот поднимется, стрельба – тогда поднимутся все остальные. А их, получается, еще почти полтора десятка.
В трех домах… Ну смотря, что там за дома. Правда, если штурмовать будем, то с одним разберемся, а вот остальные всполошатся.
Жесть они там разместились, тридцать человек в трех домах. Чисто казарма. Хотя опять же, может это коттеджи‑особняки, раз ими состоятельные люди владели.
Стоп. Куча народа уже уехала, и их сейчас по‑любому по тревоге собрали. Так что далеко не факт, что в селе кто‑то остался. Так что имеет смысл сперва ударить по основному скоплению народа, а потом уже разобраться с остальными.
– Ага, – сказал я.
– Вооружены они примерно так же, как и вы, – сказала она, похоже рассмотрев плохо застиранное кровавое пятно на моей разгрузке. – Еще у них машины были. Два броневика, один на «Хаммер» похож, второй – не знаю, как называется, на танк, только без пушки. И УАЗики были. Но сейчас только броневик остался один, он, скорее всего, не работает.
Тоже важно. Но если там и движок крякнул, то пушка и прочее должно быть в порядке. Значит, добраться до БРДМ им дать никак нельзя. Залезет кто‑то внутрь, и хуй мы его оттуда выковыряем.
– Ну и все, вроде, – сказала она. – Если что‑то еще конкретное узнать хотите, то спрашивайте.
– Как до них добраться‑то? – спросил Овод.
– По этой улице пройдите, выйдете на главную, там еще мечеть стоит, сразу увидите. И дальше по дороге на Судак. Там слева будут эти три дома, они рядком стоят, только участки большие.
Ну вроде все. Все, что хотели, выяснили, можно идти.
– Спасибо, – сказал я. – А теперь закройтесь дома. Если услышите крики и стрельбу, не выходите. Там с утра понятно будет, кто победил.
– Да понятное дело, – сказала она.
Связать бы ее по‑хорошему, но совсем некрасиво будет. Да и не думаю я, что заложит нас. Если бы мы ополчение собирали бы среди местных, тогда да, по‑любому кто‑нибудь сдал бы. А ей зачем это делать?
– Пойдем мы.
– Удачи, – пожала она плечами. – Если вас всего трое, то она вам понадобится.
Это уж точно.
Мы вышли из дома, и снова оказались во дворе, потом проследовали на улицу, я закрыл за собой калитку. Дул легкий ветерок, гоняя ночной прохладный воздух. Мы двинулись на юг, в сторону Судака.
– Спокойная она какая‑то, – проговорил Олег, почесав в затылке. – Видит, что мы воевать тут собрались, а спокойно все рассказала.
– А куда ей деваться? – усмехнулся я. – Мы ведь тоже спокойно себя вели. Могли начать угрожать детям, тогда точно все выдала бы, даже то, чего не знала бы.
– Как тебе такое в голову‑то пришло? – спросил Овод, внимательно посмотрев на меня, даже пытаясь заглянуть в глаза. – Детям угрожать.
– На войне разное приходится делать, – ответил я. – Пошли быстрее, не на прогулку вышли же.
Сказать, что село заселено густо, было нельзя. Свет горел, наверное, только в десятке домов. Хотя, это может потому что большинство людей уже спит. Или просто зашторили окна.
И действительно, нужные дома мы узнали сразу. Хотя бы по тому, что возле одного из них стоял БРДМ, а рядом периодически вспыхивал красный огонек. Кто‑то курил. Я тут же утянул парней в сторону, мы прижались к одному из заборов, спрятались за кустами.
У этого дома крыша была красной, но воображения он не поражал. Обычный коттедж, примерно такой же как тот, где мои товарищи выживали первые недели после эпидемии. Двухэтажный. Хотя и мы там десятком человек жили и вполне нормально.
– Караул, – проговорил Овод.
– Скорее всего, еще есть, – ответил я. – Вряд ли он тут один стоит, или просто покурить вышел.
– Ну и что делать будем? – спросил Олег.
– Я его уберу, – ответил я. – Постараюсь тихо. Но вы будьте рядом, если начнется – палите во всех, кто движется.
– Уверен? – спросил Овод. – Может быть, щелкнем его и отойдем? А потом вернемся.
– Сейчас они не думают, что за ними может кто‑то прийти, – ответил я. – Если мы сделаем так, то до утра вернуться точно не сможем. Так что будьте готовы, а я пошел.
Я двинулся все так же вдоль заборов. Оставалось только надеяться, что тут собак нет. Хотя… Если бы были, то залаяли бы все, отозвались тому, что нас спалил на окраине. И на всю округу вой бы стоял.
Так что работаем.
Я вытащил из ножен клинок, самый обычный, армейский, с двусторонней заточкой и долами для облегчения. К нему еще шли ножны, которые легко можно было превратить в кусачки. Что‑то подсказывало мне, что я не очень‑то такие любил, предпочитая американские, но те достать было сложно. Хотя они часто попадались среди трофеев.
Но я умел с ним работать, это я тоже знал.
Продолжая медленно двигаться мимо заборов, скоро я приблизился на достаточное расстояние для того, чтобы почувствовать запах сигаретного дыма. Похоже дезертир курил одну за другой, тупо чтобы не уснуть. Наверное, недавно на пост встал.
Быстро перебежав к задней части БРДМ, я огляделся, но никого не увидел. А потом медленно двинулся к углу. Благо, дорога была асфальтовой, камешки под ногами не хрустели, да и умел я ходить бесшумно.
Солдат так и стоял и курил. На груди у него висел «двенадцатый», сам он был в бронежилете и разгрузке. Меня он пока что не заметил.
Я вдохнул, досчитал до четырех и выдохнул. Поехали.
Резко выскочив из‑за укрытия, я преодолел расстояние до парня, схватился левой рукой за автомат, а правой вбил нож под челюсть. Повел в сторону, рассекая вены и артерии, а потом заткнул ему рот прижал к боевой машине.
Выдернул клинок и фонтан крови ударил в сторону, забрызгав мою ладонь и рукав. Я медленно опустил парня на землю, продолжая удерживать и не давая закричать.
Он забился руками, задергался, но прошло полминуты и потерял сознание. Но так его оставлять нельзя, нужно добить.
Резким ударом я вогнал нож ему в глаз. Секунда – и все. Мертв. Выдернув лезвие из раны, вытер его о его же рукав. Повернулся и махнул рукой. Овод и Олег двинулись в мою сторону.
Я же продолжил осматриваться. Два дома рядом, такие же коттеджи. Решеток на окнах нет, что уже само собой хорошо. Но удержать их можно легко, если только мы не решимся спалить их всех живьем на хрен. Хотя у нас нет ничего горючего, разве что топливо из БРДМ сливать. А там соляра, хрен ее нормально разожжешь.
В окнах свет не горел, по крайней мере в тех, которые я видел.
