Новое чувство невероятной свободы вдруг охватило меня. Как будто нечто, сковывавшее меня, разом рухнуло, и я могу теперь делать всё, что сама сочту нужным и правильным, ни на кого не оглядываясь. Тот факт, что немцы оставались в неведении, подогревал это ощущение тайной свободы. Немцы – в неведении, а наши – далеко. Я сама принимаю решения и одна отвечаю за всё, что делаю…
Часть шестая
Сорок третий год
– Сведения, полученные от Немезиды, полностью подтверждают информацию, которой мы уже располагаем. Поздравляю, Николай Иванович! Это – самый настоящий успех, особенно если учесть, какой новаторский канал связи вы используете.
– Благодарю за поздравление. Какая именно информация нашла подтверждение?
– А вот какая: в эзотерических подразделениях «Аненербе», главным образом, симулируют науку и деятельность. Господа получали жирное финансирование: частично от фонда «Наследие предков», частично – от рейха. Рейх в прошедшем году значительно урезал свои вложения. Чтобы не потерять больше, эзотерики имитируют полезную работу и кормят заинтересованных лиц обещаниями. Вероятнее всего, что тут действует система круговой поруки. Банкирам-жертвователям по большей части безразлично: они имеют свои преференции. Гитлера с переменным успехом удаётся водить за нос, знает ли Гиммлер цену своим специалистам – пока не ясно. Факт тот, что конкретных результатов никто не может назвать.
– Всё так, да не так. Колдовство реально ощутимо. Мои специалисты чувствуют на себе. Почему же надо считать, что остальные занятия лишены смысла?
– Пользы лишены. Они бесполезны.
– Можно сформулировать по-другому: ориентированы на долгосрочную перспективу, как всякое фундаментальное исследование. В любой момент возьмёт и вскроется полезная информация, найдётся действенный артефакт, новаторская технология.
– Ты веришь в это?
– Да.
– А почему до сих пор не собрал группу специалистов и не посадил их медитировать, чтобы им вдруг открылась какая-нибудь полезная информация? А? Почему? Или я не всё знаю: сидят, медитируют?
– Нет. Твоя правда. Не до того сейчас.
– А им, выходит, до того?… Моё мнение: барышне нечего ловить непосредственно на рабочем месте. Мы уже получили от неё основное, что было важно знать, и вы – тоже. Что она там сидит – очень удачно. Если накопают нечто действительно интересное, она будет в курсе дела. Свободного времени у неё довольно. Свобода передвижений есть. Надо наметить другие точки приложения её усилий – вне отделения оккультных исследований.
Николай Иванович надолго задумался. Собеседник его не торопил, а подумать было о чём.
Перед Тасей хотели было поставить новую, сложную и ответственную задачу: разрушать боевую магию «шестого этажа». Разрушать аккуратно, незаметно, причём не участвуя, а находясь всего лишь рядом. Вначале эта задача казалась неразрешимой: ведь студии шестого этажа надёжно экранированы. Но любой экран перестаёт существовать, если есть возможность настроиться на конкретного человека, который находится там, за экраном.
Таисия была уже знакома с одним участником боевых сеансов – спиритом Шминке. Потом Тася передала, что ежедневно проводит обеденный перерыв, а также часть времени после работы в кафе, где собираются сотрудники секретных отделений «Аненербе». Она не только прислушивалась к разговорам, но и старалась мысленно прощупывать людей. Тася умела работать очень деликатно и осмотрительно, но если кто и застукал бы её за этим занятием – беда не велика: отчего же девушке с большими оккультными способностями не развлечься?
Глядя, как выражаются нейроэнергеты Лаборатории, «через неё», подключилась Ольга Семёновна. Та опытным глазом вычислила несколько боевых магов и торжественно объявила: «Теперь я займусь ими сама!» – «Не через Таисию?» – насторожился Николай Иванович. «Нет, напрямую. Я буду аккуратненько наблюдать за ними. Только начинают действовать, только ещё готовятся – я с моими бойцами тут как тут, поглаживаем их по головушкам!» – «Что, если вас вычислят?» – «Не вычислят: мы не станем вступать в прямое взаимодействие, мы их будем поливать чистой энергией, из Космоса». – «Действуйте, только не засветите Таисию!» – «Исключено… Стойте! Ой, извините, Николай Иванович! Я сейчас…»
Ольга Семёновна сидела перед ним через стол, прикрыв глаза рукой, и пространство кабинета осязаемо наполнялось энергией. Его терпение было вознаграждено совершенно неожиданной новостью: «Мне удалось заглянуть за экран! Самой!» – «Каким образом?» – «Экран стал слабее».
Версия Ольги Семёновны была такова. Экран, применённый специалистами «Аненербе», имеет материальный носитель – некие мембранные, полупроницаемые пластины, вероятно, металлические, – но этот носитель не мог бы выполнять свои функции нейроэнергетического экранирования без поддержки соответствующих заклинаний. «Он весь пронизан заклятиями. Немцы виртуозы: они на этом собаку съели!» Между тем в настоящее время наблюдается резкое ослабление действия заклятий.
«С чем вы это связываете?» – задал Бродов свой традиционный вопрос. «С Тасей. С её постоянным присутствием в здании. Чистая, сильная энергетика сама по себе действует разрушительно на структуру заклинаний». Не дожидаясь вопроса, женщина объявила, что не видит опасности прямого разоблачения Таисии. Той необходимо скрывать свою принадлежность к другому эгрегору, но не чистоту и силу собственной энергетики. На основе характера энергетики её не в чем подозревать.
Вывод напрашивался: чем больше времени Таисия проводит в стенах оккультного отделения, тем сильнее её присутствие подтачивает основы местной энергетической структуры. «Неужели один человек способен нарушить энергетику такой могучей организации?!» – не поверил Бродов. «Капля камень точит. Важна не сила воздействия, а точка приложения усилия».
Что же теперь, держать Таську при «Аненербе» лишь в роли энергогенератора? Больно расточительно: она способна на тонкую и сложную работу! Чем бы она ни занималась, она будет продолжать вольно и невольно оказывать влияние на учреждение, в котором работает.
Николай Иванович принял решение.
– В принципе согласен. Есть конкретные идеи?
– Пока одна: пусть сама подумает и предложит свои варианты.
Николай Иванович слегка удивился ответу, который показался ему «беззубым», но возразить тут было нечего.
– Не удивляйся, – добавил собеседник. – У нас придаётся большое значение личной инициативе сотрудника. У тебя как называется направление? «Поиск». И даже: «глубокий поиск»! И у нас то же.
– Хорошо. Передадим ей задание подумать.
Бродов, по обыкновению, пешком отправился через площадь из гостей – восвояси. Солнце сверкало, снег сверкал, стоял великолепный трескучий мороз. Вдвойне, втройне великолепный тем, что вымораживает немцев с итальянцами на Кубани. Им приходилось несладко, даже пока сила была на их стороне. Под Сталинградом их теснят уже с начала зимы. А сегодня мы перешли в контрнаступление и на Кавказе. Теперь побегают с голой жопой по тридцатиградусному морозу, вспомнят Подмосковье!
Напряжённое, мучительно долгое ожидание этого контрнаступления вылилось у него в такие шапкозакидательские настроения. Казалось, что новый, молодой, свежий и полный нерастраченных сил год обязан принести перемены к лучшему…
Хорошо посидели ночью за новогодним столом. Молодёжь резвилась – приятно посмотреть! Девушкам удалось подключить Таську и даже – ненадолго – Игоря. Даже у нечувствительного к тонкому плану бытия Николая Ивановича было полное ощущение, будто ребята – тут, в комнате, принимают участие в общем веселье. Душевно прошло и затянулось надолго, как в мирное время. Он разрешил сотрудникам, кроме занятых на дежурстве в отряде, отоспаться утром, сколько понадобится, и самому себе дал целых полтора часа поблажки…
Давно не виденное из-за беспрерывной непогоды низкое солнце приятно слепило глаза, иллюзорно пригревало и сулило только хорошее.
