Попаданец. Чужая империя (СИ) - Грошев Григорий

Глава 10. Командировка

В природе всё гармонично. Когда появились послабления по поводу коронавируса, дисциплинарные гайки в университете тут же принялись затягивать. Я точно помнил, что в 2019-м году с этим было проще в разы. После отмены карантина многие чиновники как с цепи сорвались. Одной девушке прилетело за то, что она завела видеоблог.

Довольно безобидный, как по мне… Но в некоторых видео будущий врач носила белый халат на голое тело. Рассказывала о необходимости прививок, ношения средств индивидуальной защиты. Конечно, видео смотрели не только из-за содержания. Один ролик завирусился, и девушку-второкурсницу отчислили.

— Вы позорите профессию! — отчитывала её Резина, наш куратор, на общем собрании. — А если вы захотите стать педиатром? Кто захочет посещать врача, что изображает из себя девицу облегчённых нравов?

Справедливости ради, все мои знакомые педиатры подрабатывали. Конечно, не в древнейшей профессии, но как минимум один таксовал, а ещё одна дамочка — полировала волосы. Поэтому кураторша была несправедлива. У многих педиатров после первой зарплаты могла возникнуть мысль о подработке… Впрочем, та самая студентка, любительница социальных сетей, была юна и красива.

Резина, вероятно, со старта была пожилой и страшной. Нет, мне не стыдно писать эти слова. Я ведь юный студент, будущий пластический хирург… В случае кураторши медицина бессильна. Понятия не имею, что в нашей сфере забыла Резина. Фамилия у неё такая, с ударением на первый слог.

Мы, само собой, ставили его на второй. А в чате — обменивались колкостями и ассоциациями. Изделия № 2. Зимние шины. Уплотнители для смесителей. Что если она выйдет замуж за человека с фамилией Жжёный и возьмёт двойную? Жжёная-Резина! Рваная-Резина. Горячая-Резина.

Список можно было продолжать до бесконечности. Каюсь, грешен, тоже иронизировал над фамилией куратора. В нашем студенческом чате даже пару раз состряпал мемы, где высмеивал Резину. Видимо, меня настигла карма. Потому что именно кураторша стояла у входа в кабинет и… Снимала нашу попойку на свой телефон.

— Вот, — говорила она в камеру своим противным голосом. — Уединились в резервной аудитории. Выложили сердечко из лепестков. Употребляют. Три бутылки! Вдумайтесь, три! По одной мало?

— Да мы девочек… — начал говорить Бобёр, но я схватил его за руку.

— Это безалкогольное шампанское, — улыбнулся я и протянул стаканчик. — Вот, попробуйте.

Но Резина не повелась на мою провокацию. Она продолжала снимать видео и отпускать всякие колкости в наш адрес. Подошла вплотную! Проговорила на камеру состав напитка, его крепость. По памяти зачитала нарушения инструкции, которые мы с моим товарищем допустили. Ситуация…

— Что это, если не пропаганда нетрадиционных ценностей? — картинно вопрошала Резина. — Нам в профессии такие врачи не нужны!

— Ну что вы, — оправдывался я. — Сегодня же такой праздник. День защитника. Мы с другом хотели выпить за всех…

Возможно, если бы я назвал её по имени-отчеству, женщина бы немного успокоилась. Но проблема в том, что анкетных данных Резиной я и не знал. А за время карантина окончательно одичал… Ситуация была отвратительной. Кураторша наконец прекратила протокольную съёмку. Выключила телефон и слегка сменила тон.

— Отвратительный проступок! — заявила она. — В такой светлый праздник, когда мужчины должны защищать женщин!

— Мы готовы защищать, — мямлил Бобёр. — Просто… Просто мы не думали, что вы сюда зайдёте!

— И хорошо, что я рано зашла, — продолжала женщина. — Даже не могу представить, чем вы собирались заняться после возлияния.

— Что же вы такое говорите, — я попытался возмутиться. — Мы — парни правильные. Девушек любим.

— И где они? — спросила Резина, и глаза её загорелись. — Расскажи, облегчи участь.

— Мы собирались с ними после пар погулять, — соврал я.

— На пары — пьяными! — возмущалась Резина.

— Да сколько тут? — спорил Бобёр. — По полторы бутылки! Это так, горло промочить.

Возмущению Резиной не была предела. Она тут же выдала лекцию о вреде пьянства. О том, что наш вуз — это лицо медицины. Что мы должны навсегда отказаться от зелёного змия, если хотим быть классными специалистами. А потом резюмировала, что стать мы ими сможем лишь после восстановления. Ибо будущее предрешено.

— Ну ладно Бобровский, — причитала чиновница. — Сразу видно, слабак, тюфяк и нюня. Но ты, Алексей! От тебя не ожидала!

— Мы же медики, — ответил я. — Ни разу такого не было, чтобы в 23-е февраля нельзя было выпить шампанского.

— Побойся бога! Всё, идём к декану. Видео я ему уже сбросила.

Я вздохнул. Петра Михайловича мы звали ласково — Дед. Он не обижался на это прозвище, кстати. Да и фамилия у него была такая, что особо не поиздеваешься — Преображенский. Свою ретивую сотрудницу он часто осаживал. Вот и сейчас у меня была надежда, что Дед нас простит.

Со стороны мы, должно быть, выглядели забавно. Впереди шли два студента, понурив головы. А за ними — немолодая женщина, что гордо несла перед собою три бутылки шампанского. Одна — открытая, а две — закупоренные. Да с торжествующим видом! Словно она ожидала от студентов деятельного раскаяния.

— Вот тебе и отметили, — буркнул я. — Враг ты, Бобёр.

Товарищ молчал. Мы пришли к декану. Дед был человеком простым. Ему по штату полагалась секретарша, но её приёмная всегда была пуста. Все знали, что эту единицу он разделил между практикующими преподавателями. Чтобы у них было чуть больше мотивации учить нас, балбесов, будущей профессии.

Дед был не один. В кресле посетителя сидел мужчина в военной форме, на погонах — по четыре маленьких звезды. Сидел так, словно в него вставлена металлическая спица. При виде нас офицер поднялся. Пётр Михайлович сразу же замахал рукой, мол, садитесь. Военный присел. Мы же встали перед столом, понурив головы.

— Вот и залётчики, — объявила администратор с картинным возмущением. — Употребляли алкоголь! С самого утра, Пётр Михайлович!

— Да уж, — вздохнул он. — Наш университет — это храм. И негоже его осквернять такими… Игристыми винами. Идите, Заира Матвеевна. Дальше сами разберёмся.

Глава 11. Предложение

Вот скажите честно, вам нравилось бывать в кабинете студенческой администрации? Мне — да. Дед был забавным, настоящим кардиохирургом. Провёл сложнейшие операции, был светилом. Говорят, что около сорока лет с ним случилась трагедия. Появился тремор рук. Обычный человек с подобным может прожить до старости и не испытывать неудобств. Но хирург — нет.

Ему пришлось отказаться от любимого занятия. Ибо кардиохирург без операционной — это теоретик. Многие нюансы не объяснить. Нужна практика. Нужна твёрдость, точность до микрона. Лучшие компьютеры только приближаются к мастерству ведущих хирургов. Дед отказался от больниц и начал делать научную карьеру.

Сейчас он возглавлял медфак. В принципе, до ректорства было рукой подать, но его всё устраивало. И теперь я смотрел в лицо Деда и пытался понять его отношение к происходящему. Насколько он зол? Быть может, он органически не переносит пьянство? Может, из-за алкоголя у него возник тремор.

— Алкоголизм — это дорога в ад, — начал декан издалека. Я согласно закивал. — Даже лучшие представители профессии поскальзывались и летели в пропасть водки и коньяка. И вина. Ступай, Заира.

Голос его был трагичен. Бутылки так и стояли на приставке стола декана. Дед замолчал, офицер тоже не нарушал тишины. Резина с торжествующим видом ушла, а мы остались вчетвером. Ничего, Дед точно не стал бы делать трагедии из подобного пустяка. Какой медик не любить выпить?

— Да уж, попали вы ребята, — неожиданно вздохнул декан. — Факт распития, как говорится, на лицо. А Заира ещё и выложила это в общий чат. Теперь с вас точно спросят. Ну или с меня, если я вдруг захочу вывести из-под удара двух неплохих специалистов.

— Но мы… — начал я.

— Вы нарушили первую заповедь врача! — перебил декан. — Хочешь выпить — закройся на ключ. Уж не обессудьте. Да, четвёртый курс. Да, хорошие студенты. Особенно ты, Алексей. Но ничего не поделаешь. Придётся оформлять приказ, отчислять…