Попаданец. Чужая империя (СИ) - Грошев Григорий

Бобёр буквально сник. Он едва не рыдал. Мне же происходящее напоминало сюрреализм. Неужели плакала моя карьера пластического хирурга? Конечно, потом можно восстановиться. Но потеряешь как минимум год. И твоя биография навсегда запомнит этот факт.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил я и не узнал собственный голос. — Это ведь… Это ведь шампанское!

— Даже и не знаю, — вздохнул декан. — Вот этому капитану нужно двое помощников хирурга. Желательно с военной кафедрой. Как раз обсуждали с ним этот вопрос. Но вы ведь даже не сдали госэкзамены…

— Мы готовы! — запричитал Бобёр. — Готовы! Я всё умею. Только не отчисляйте. Не отчисляйте, меня мама убьёт!

— Мы оба — на военной кафедре, — вставил я. — И практику проходили. Я устав читал, профессор!

Конечно, никакой устав я не читал, и это было очевидно всем. Декан замолчал. Военный осмотрел нас придирчиво, в особенности — руки. Поглядел даже на животы. Я почувствовал себя лошадью на рынке.

— Так точно. Срочно требуется закрыть две единицы медработника, — объявил он. — Мы обсуждали пятикурсников, однако, им предстоят испытания в виде государственных экзаменов. Нас же ожидает командировка. Обучение, повышение квалификации, учения в полевых условиях. Ввиду отсутствия точных дат, пятикурсников взять в роту не представляется возможным.

— А куда ехать? — спросил я. Уж лучше помочь военному, чем потом восстанавливаться.

— В Курскую область, — ответил офицер командирским голосом. — Доставка нашим транспортом. Я пришёл лично просить перед Петром Михайловичем, так как кадры необходимы немедленно. Отправка к месту командировки запланирована на сегодня.

— А вещи? — воскликнули мы хором.

— Выдадим форму, — сказал военный. — Зимние сапоги и всё необходимое. Денежное довольствие — три тысячи рублей в сутки. Подъёмные — по десять тысяч на руки. Сухой паёк. На месте дислокации вы сможете докупить необходимое в военторге. Решение нужно принять немедленно.

Три тысячи рублей! У меня в голове тут же включился калькулятор. Это же получается… Девяноста тысяч в месяц! Фантастические деньги. Такими темпами я смогу и какую-нибудь квартиру-студию себе купить. Миллиона за три, в ипотеку. Бобёр прошёл путь от апатии до эйфории за долю секунды.

— На период командировки, — вставил профессор, — стипендия продолжается начисляться. В повышенном размере.

— Едем! — вскричал Бобёр. — Мы с моим другом готовы искупить вину перед университетом… Показать, чего мы достойны!

Тут уже засмеялся декан. Он осмотрел этикетки, а потом — брезгливо убрал со стола шампанское. Подошёл к шкафу, достал графин с коньяком и четыре рюмки. Коробку каких-то конфет.

— Вот и славно решился ваш вопрос, товарищ капитан, — сказал он довольным голосом. — А то вы задачи ставите, конечно. Наши ребята армии боятся, как огня. Впрочем, не было бы счастья… Хорошие студенты. Крепкие. Заодно и послужат немного. Сколько времени займёт… Командировка?

— Месяц максимум, — отчеканил военный. — По окончанию командировки — сертификат участника.

— Участника чего? — спросил я.

Но мой вопрос утонул в озере веселья. Довольный Бобёр тут же поднял свою рюмку. Это же надо, пить коньяк с самим деканом! Я не любил этот напиток. Отвратительное пойло, как по мне… Но ради такого момента готов был потерпеть.

— Так, Лёшенька… — сказал декан. — Дверь закрой. Да-да, на замок. Что же ты хочешь? Первая заповедь — основа основ. Ну, господа, с Днём защитника Отечества вас!

К сожалению, наша командировка закончилась гораздо раньше, чем через месяц. Гораздо раньше.

Глава 12. Здравствуй, армия. Здравствуй и прощай

Увы, мечта Бобровского о ночи с Алкой так и осталась несбыточной. Прямо у входа в медфак, с нарушением всех мыслимых и немыслимых правил парковки, стоял армейский УАЗик. Правда, никто не спешил клеить табличку «Я паркуюсь, как чудак». Ибо за рулём сидел крайне серьёзный военный с огромной кобурой на груди.

Салон оказался просторным. Мы загрузились внутрь и поехали на север Москвы. После двух рюмок коньяка наш капитан немного расслабился. Сказал, что ему очень нравится медрота. Что снабжение в последние годы резко возросло. Что ему всего двадцать девять, а он уже дослужился до командира. Вот только…

— С персоналом — ну просто швах, извините за выражение, — говорил он. — Госпитальный взвод я худо-бедно закрыл. Приёмно-сортировочный — с горем пополам. Но операционно-перевязочный! Где я столько сотрудников возьму?! Вынуждены прибегать к помощи вузов. Кроме вас за февраль командировали ещё пять старшекурсников. Конечно, не хочется отрывать студентов от занятий. Но что поделать? Рота сама себя не укомплектует.

Звали нашего капитана Аркадий Юрьевич. И у меня в голове ну никак не укладывалось то обстоятельство, что ещё утром я был студентом, а сейчас — откомандированный сотрудник. Я — сотрудник! Конечно, трудовая книжка у меня была. Я даже позвонил в больницу и рассказал, куда забрали их почётного медбрата. Иваныч, мой непосредственный начальник, был очень рад. Вот только просил потом отправить ему по вайберу приказ.

— А где мы спать будем? — спросил Бобёр. — Ну, это же армия.

— Комфортные утеплённые палатки, — сказал Аркадий. — Евро-раскладушки. Да вы не переживайте, парни, это всё быстро закончится. Если понравится — жду в своей роте через полтора года. Четвёртый курс? У нас интернатуру пройдёте. Можно даже защититься.

— От кого? — в ужасе спросил Бобёр.

Мы с Аркадием рассмеялись.

— От комиссии ваковской, — ответил я за командира. — Боба, ну ты индеец! Я бом-бом.

Тут уже военный посмотрел на меня с недоумением. Ну конечно, в армии они вряд ли знают актуальные мемы. Офицер нам ещё много чего рассказал. О том, как отказался от практики в пользу руководства. И что его очень тяготит отсутствие профессионального роста. Что пенсия не за горами… Я же воспринимал нашу поездку исключительно как способ заработать.

Три тысячи рублей в день! В небольшом лесу, сразу на выезде из Москвы, притаился военный аэропорт. Как мне показалось сразу — маленький. Но я ошибался. Тут были вертолёты и небольшие самолёты. А ещё — десятки брошенных деталей. Лежали они, где попало. Куда только смотрит охрана природы? Аэропорт был компактным: несколько ангаров, административные помещения, взлётные полосы.

Экскурсию нам никто не провёл. Оказывается, нужно было шевелиться, и очень быстро. Это же армия! Сама мысль о том, что мы полетим в Курскую область на самолёте, казалась странной. Тут же недалеко! Я до этого никогда на самолётах не летал. Да и другой мой Боба — тоже.

— Вам туда, — махнул рукой Аркадий Юрьевич. — О вас уже доложено.

— Хорошо, — ответила Боба.

— Так неправильно, — покачал головой офицер. — Теперь говори: так точно, товарищ капитан!

— Есть, товарищ капитан! — сказал я за своего друга. — Разрешите выполнять приказ?

Капитан сдержанно улыбнулся и кивнул. Мы вошли в огромный ангар, похожий на склад Вайлберриз или Озон. Длинные, бесконечные стеллажи. Вот только на них не посылки, а одежда, обувь, амуниция… Ящики, коробки, пакеты, сумки. И — никого. Ни души. Мы долго бродили по складу, стремясь найти хоть кого-то.

— Ты слышишь этот звук? — спросил Боба.

Я напрягся. Действительно, откуда-то из глубины раздавалось нечто, похожее на вибрацию. Словно вдалеке стену сверлят перфоратором. Но как-то уж очень замысловато. Протяжный звук — тишина. Длинная вибрация — тишина. Мы двинулись в сторону источника звука. Быть может, там дезинфицируют одежду? Вибрация напоминала работу какого-то аппарата.

— Это там, — сказал Боба, показывая рукой на дверь.

В глубине склада располагалось отдельное помещение. Здесь звук уже был выраженным и громким. А ещё я понял, что это никакое не оборудование. И не дезинфекция. Слишком смачно. Слишком сладко.

— Заходим, — решительно произнёс я и открыл дверь.

Увиденное впечатлило. На огромной горке из спальных мешков и палаток лежал военный. Форма его была смята, как и лицо. Кожные покровы гиперемированы, то есть переполнены кровью. Стойкий запах спирта валил с ног. К нему примешивался «аромат» давно немытого тела. Да, таинственный звук — храп военного. На погонах было по две маленьких звёздочки. В званиях я не разбирался, но прикинул, что это всяко меньше капитана.