Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия

— Сейчас я попробую до тебя добраться. Может, вместе справимся.

— Нет, даже не пытайся. Всё равно не получится. Даже если ты сюда влезешь, мы тут ничего не разгребём. Я ранен.

Я просунула руку с фонарём поглубже в завал и попыталась осветить Олега с ног до головы. Сначала я не увидела ничего особенного, потом, повернув фонарь под другим углом, увидела большой осколок стекла, воткнувшийся Олегу справа под рёбра. С обеих сторон от стекла из раны лениво пузырилась кровь.

— Бортовой номер вертолёта помнишь? — спросил Олег.

— Чёрт… Нет!

— И я нет. Я его даже не посмотрел. Иди наружу. Посмотри номер, вызови помощь. Нас найдут по пеленгу. Так будет быстрее, чем ты будешь показывать кому-то из наших карту… Бегом!

Вертолёт не живой, его волну не найдёшь, на расстоянии номер не подсмотришь.

Я вскочила и, подсвечивая себе дорогу, бросилась к вертолёту.

«Юра! Мы попали в историю. Олег ранен. Срочно нужен медицинский вертолёт. И несколько человек для разбора завалов».

«Где вы?»

«На востоке от южного залива. Ищите по номеру вертолёта. Я смотрю на него. Видишь?»

Юра подключился глубже.

«Вижу. Всё понял. Держитесь».

На ходу стряхивая с себя пыль, я побежала обратно.

— Олег, как ты?

— Живой пока, — вздохнул он.

Я положила включённый фонарик на какую-то поверхность сбоку и стала оттаскивать мусор со своей стороны, чтобы подобраться к Олегу поближе.

— Спокойнее, Катюша, спокойнее… Снизу ничего не тащи, а то рухнет что-нибудь сверху, только себя завалишь.

— Слушай, помолчи уже, сама разберусь.

Я расшвыривала обломки, обдирая руки и глотая пыль, пока не добралась до конструкции, которая завалила Олега. Металлическая рама держалась крепко, и давить Олега насмерть не собиралась. Но поднять её было, действительно, невозможно.

— Всё, Катюша. Не дёргайся больше. Ждём.

— Нельзя нам ждать. Надо что-то сделать с этой стекляшкой.

— Не повезло мне… Да и обидно. Вот зачем вёл здоровый образ жизни? Знал бы, что печень себе проткну, мог бы почаще коньячком баловаться…

— Тебе всё хиханьки, — вздохнула я.

«Мама! Что там у вас?!»

«Всё плохо, Лера. Вот, смотри».

Я по большому кругу осветила фонарём всё, что было вокруг меня, потом осветила Олега и торчащее в боку стекло.

«Мама, стекло надо вынуть. Оно заострённое, если оставить, опустится глубже. Делай, я буду смотреть».

Я положила фонарь так, чтобы он светил на рану и осторожно выдернула стекло. Его острый треугольный конец был погружён в тело очень глубоко. Кровь побежала ручьём.

«Сожми разрез с двух сторон».

Я зажала пальцами, но кровь бежала сквозь пальцы так же бойко.

«Не так. Не пальцами. Ладонями, с силой. Надо пережать повреждённые сосуды».

«Хорошо, Лера. Я попробую».

«Мама, мы будем у вас через полчаса».

«Ты летишь сюда?»

«Два вертолёта, медицинский и гвардейский. Я с ними. Но нам не успеть раньше, чем через полчаса».

«Хорошо, мы ждём».

«Мама, если кровь не остановить, он не дотянет. Постарайся, пожалуйста!»

— Что? — спросил Олег, наблюдавший за мной.

— Помощь прибудет через полчаса. Раньше никак. Слишком далеко мы с тобой улетели.

— А ещё что?

— Ничего. Лера рассказывал мне, что я должна сделать.

Я попыталась зажать рану с силой. Кровь потекла значительно медленнее. Но руки у меня очень быстро устали.

— Катя, ты делаешь мне больно.

— Ничего не поделаешь. Так надо. Терпи, если хочешь дождаться врачей.

Через минуту Олег стал дрожать.

— Что с тобой?

— Мне холодно.

За моей спиной у входа раздался какой-то шорох. Потом я чётко расслышала торопливые шаги. По завалу зашарил луч света.

— Есть кто живой? — раздался голос Мая.

— Мы здесь, Май!

Через секунду он был рядом. Его фонарь был мощнее моего. Он поставил его в стороне и принялся со всех сторон рассматривать завал.

— Что ты делаешь?

— Прежде всего его нужно отсюда вытащить.

— Я бы помогла, но…

— Сиди с ним и занимайся раной. Я справлюсь сам.

Он ещё пару минут разглядывал хитросплетение балок, потом принялся за дело. Что-то вытаскивал, что-то подпирал, что-то сдвигал. Наконец, просунул под раму, придавившую Олега, какую-то длинную толстую железяку и, отдышавшись, сказал:

— Я сейчас приподниму эту штуку. Тебе придётся вытащить его. Сил хватит?

— Я вообще-то ещё не умер, к вашему сведению, — подал голос Олег. — Я ещё и сам смогу поучаствовать.

— Ну, тогда всё в порядке, — согласился Май.

Мне пришлось отнять руки от раны и взять Олега сзади за плечи.

— На счёт «три». Приготовились. Один. Два. Три!

Май нажал на свой рычаг, конструкция дрогнула, и железная рама чуть приподнялась. Олег с моей помощью выкарабкался из-под завала и тут же обмяк, почти теряя сознание. Май бросил железку, оттолкнул меня в сторону и быстро выволок Олега на воздух.

«Мама!» — почти закричал Лерка. — «Вы молодцы, но срочно останавливайте кровь!»

Май уже потрошил свой рюкзак и доставал аптечку. Я разрезала рубашку Олега, чтобы добраться до раны. Крови было очень много. Олег дрожал от озноба, лицо стало белым, а губы посинели. Я пыталась сдвинуть края разреза и зажать их, но кровь всё равно текла.

— У меня здесь есть препараты первой помощи, но я не уверен, подходят ли они… — сказал Май, изучая свою аптечку.

— Свяжись с Леркой… с Валардом. Он подскажет.

Их контакт длился довольно долго.

«Мама! У Мая есть ампула коагулянта. Он эффективный, но у пожилых он провоцирует тромбозы. Врач говорит, риск есть. Но без укола папа может не дождаться нас. Надо колоть. Ты согласна?»

«Согласна».

Май открыл инъектор и быстро сделал укол. Потом достал влажную салфетку, тщательно вытер руки и потеснил меня:

— Ну-ка, отдохни. Я тебя подменю.

Я отодвинулась, а Май зажал рану вместо меня.

То ли у Мая было силы больше, то ли подействовал укол, но кровь перестала течь струёй, только иногда капала из-под ладоней Мая.

Олег изредка открывал глаза, но, кажется, мало что видел. Потом попросил пить. Я сбегала в вертолёт, взяла бутылку с водой, умыла Олега и напоила. Он немного ожил, даже за руку меня взял.

Мы ждали бесконечно долго.

Наконец, послышался шум двигателей, и на площадку один за другим сели два больших вертолёта.

Через минуту Олег был уже в руках медиков. Лерка перекинулся с ним парой слов, пока его перекладывали на носилки, и вернулся к нам с Маем, помог нам немного отмыться от крови и пыли.

— Что тут произошло? — спросил Лерка.

— Это была защитная ловушка, и они в неё попались, — хмуро пояснил Май. — И ещё не так уж серьёзно отделались, если честно. Я пойду, гляну повнимательнее на это безобразие.

Он ушёл внутрь скалы.

— Мама, вы молодцы! — тихо сказал мне Лерка. — Врач, когда я вас ему показал вначале, сказал, что надежды практически нет. Мы не успевали. И не успели бы.

— Если б не Май.

— Да. Но всё позади, теперь нечего бояться, мама. Если мы успели, теперь всё будет в порядке. Вот врач идёт.

Я повернулась к мужчине, который шёл к нам от вертолёта.

— Что скажешь? — спросил его Лерка.

— Его жизнь вне опасности. Сейчас закончим настройку системы и стартуем. Два вопроса, пожалуйста! Полных лет раненому?

— Пятьдесят пять, — ответила я.

— Хронические заболевания?

— У него нет…

— У него прогрессирующий очаговый фиброз лёгких, — перебил меня Лерка. — Осложнение после тяжёлой нелеченой пневмонии в молодости.

— Понятно, — врач кивнул. — Я сделаю необходимую коррекцию.

Он повернулся и побежал к вертолёту.

Я что-то совсем растерялась. Грозная формулировка, которую выдал Лерка, напугала меня, хотя я толком и не поняла ничего.

— Лера, почему папа мне не сказал?

— Он не любит никого грузить, — хмуро отозвался Лерка. — Прежде всего — тебя.

— Тогда почему ты мне не сказал?

Лерка напрягся и отвернулся, покусывая губы.