Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия

— А ты попробуй спросить его.

«Обязательно. Как только встану на ноги, я это сделаю».

— И если он скажет, что втрескался?

«Придётся стреляться. Немедленно. На шести шагах, через платок».

— Ну что ты всё время меня смешишь?!

«Не хочу, чтобы ты плакала».

— Олежка, помолчи. Нельзя тебе разговаривать!

«Я хочу с тобой говорить! Опять же: кто знает, что будет завтра».

— Завтра ты будешь отдыхать после операции. И послезавтра тоже.

«Ты меня поняла, я думаю».

— Мне не нравится твоё настроение.

«Да всё нормально. Просто нам с тобой ничего, совсем ничего нельзя откладывать на потом».

Я наклонилась к нему, погладила спутанные волосы, коснулась губами лба.

Олег умолк. Видимо, очень устал. Да и пульс снова ослаб и участился. Девушка со шприцем ещё раз нас навестила.

Когда вертолёт сел у входа в медицинский центр главного корпуса, Олег открыл глаза, встретился со мной взглядом и, слабо улыбнувшись, подмигнул.

«Не реветь! Когда мозги на место встанут, я с тобой свяжусь!»

Неутомимая девушка со шприцем появилась снова, и Олег после укола мгновенно выключился. Его вытащили из вертолёта и быстро повезли на операцию.

Глава 7

Со мной все пытались по очереди связаться: Юра, Лерка и даже Ларс. Я не открыла ни один контакт. Валялась на кровати в нашем с Олегом блоке и притворилась спящей. И они, похоже, поверили, перестали меня вызывать. Потом я просто лежала и смотрела в потолок. Спать я не могла.

Я знала, что операция давно и успешно закончилась, что Олег лежит, как и полагается, без сознания в полной неподвижности, и за ним прекрасно ухаживают лучшие специалисты.

И всё-таки было тошно. И страшно. И чувство полного бессилия выматывало душу.

Я пыталась призвать на помощь здравый смысл. Ругала себя, ставила себе в пример своих мужчин, которые долгие годы жили в постоянном ожидании того, что я что-нибудь этакое выкину, уйду в астрал на долгие месяцы, сбегу в неизвестном направлении, дам кому-нибудь бутылкой по голове… И как-то же они со всем этим жили. И вели бизнес. И построили дом. И вырастили ребёнка. Они вырастили, не я, к сожалению. Я лишь только, как пиявка, тянула из них кровь и нервы, и это мне бесконечно прощалось.

И вот первый раз за долгое время с кем-то из родных случилась серьёзная беда, и я уже не знаю, как мне быть, куда кидаться. Как, в конце концов, провести в одиночестве эту ночь в этом месте и не сойти с ума. После того, как я перебралась к ребятам в Комарово, я никогда не оставалась на ночь одна. Тогда это безумно бесило. Тогда мне хотелось свободы, одиночества и возможности на чём-то безнаказанно вымещать раздражение. А сейчас, казалось бы, вот оно, всё, как заказывала. А оказывается, очень неуютно.

Поэтому, когда я почувствовала в горле знакомый комок хурмы, решила ответить.

«Ты хотела, чтобы я рассказал о той двери. Я вернулся и готов».

«Хорошо. Найди мой блок».

«А я уже у входа».

Я встала и пошла открывать, по пути включила в холле нижний свет.

Май шагнул за порог, взглянул на меня и спросил с тревогой:

— Что такое? С мужем плохо?

— Нет, с ним всё в норме, с чего ты взял?

— Ты… ты сильно расстроена. Ты плакала.

— Вот уж что-что, а мои слёзы тебя вообще не касаются! Никак!

— Извини, — вздохнул он.

— Садись, рассказывай.

Май прошёл к столу, сел. Я подошла к кофеварке.

— Кофе будешь?

— Если не трудно.

Пока я готовила кофе, Май молчал. Даже не шевелился. Я поставила перед ним чашку, сама со своей присела напротив.

Май погрел руки о чашку, осторожно отпил глоток. На его предплечье я заметила длинный кусок гидрогелевого пластыря, который покрывал свежую воспалённую царапину.

— Покалечился?

— А, это? — Май рассеянно тронул край пластыря. — Да, ты ж видела, покалечиться там было раз плюнуть. Я не заметил сначала, думал, это не моя кровь.

— Олег выжил только благодаря тебе. Спасибо тебе огромное.

— Я рад, что успел.

— Скажи мне, Май, почему ты так настойчиво меня опекаешь?

Он взглянул на меня поверх чашки и легко пожал плечами:

— Я бесконечно обязан правящей семье. Это глубоко личный долг, и пока я жив, все Вебстеры будут под моей опекой.

Вполне достойный ответ, но он меня не устроил.

— Я далеко не самый ценный артефакт в нашем семействе. Но как мне тут недавно сказали, ты практически постоянно отираешься именно вокруг меня. И я понимаю, что это правда. И мне не нравится, что всем это очевидно.

Май как-то странно на меня посмотрел и снова пожал плечами:

— Ну, мы-то с тобой знаем, что за этим ничего не кроется. Если кому-то что-то кажется, это не наши проблемы.

— А за этим точно ничего не кроется? Может быть, я чего-то не знаю? Не вижу?

Май явно почувствовал себя не в своей тарелке. Он отставил чашку и наклонился вперёд:

— Я когда-нибудь чем-то тебя оскорбил или обидел?

— Нет.

— Тогда зачем ты обижаешь меня?

Наверное, я покраснела. Потому что Май как-то изменился в лице и поспешно сказал:

— Ладно, всё, забудь. Всё нормально.

— Хорошо. Тогда пора вспомнить, зачем ты пришёл.

— Дверь, — Май начал говорить, слегка жестикулируя. — Начнём с того, что это не просто дверь. Это такой комплекс дверей. На пути между входом в скалу и выходом на самом верху колодца на разных высотах есть ответвления, коридоры. Их пять. Они все заканчиваются оборудованными дверями. Открыты они были в разное время. Самая старшая — от двадцати до пятнадцати лет назад. Самая молодая — не больше года. Вся эта смертоносная конструкция из железок и стекляшек поставлена была, наверняка, недавно. До этого подъём был построен из дерева. Дерево пришло в негодность. Я нашёл много обломков старой деревянной конструкции. Они сгнили. Там везде стоки скальных вод. Ну и ловушка… — Май перевёл дыхание. — Внизу и наверху есть электропроводка и система обыкновенных электрических тумблеров. Только владелец этих дверей знал, что именно надо переключить, чтобы ничего не взорвалось. Видимо, случайно отключить защиту практически невозможно. Вероятно, если бы вы произвольно пощёлкали внизу выключателями, взрыв тоже неминуемо произошёл бы.

— То есть на это сооружение ушли годы, силы и средства.

— И немалые.

— И как можно было всё это делать годами и не привлечь ничьего внимания?

Май неопределённо скривился:

— Да кто их проверял, эти глухие леса? Вот, похоже, что Юрию впервые пришла эта мысль.

— Мысль, может быть, пришла и впервые. Но там, когда пролетаешь над скалой, там же выворачивает от близости нескольких дверей. Что, там никто мимо не пролетал?

— Видишь ли, — Май развёл руками. — Ты судишь по себе. А людей, настолько точно и чутко фиксирующих мембраны, очень мало. Единицы. Даже те ребята, из ангара… — Май печально вздохнул. — Даже среди них таких сильных задверцев, как ты, не было. Мне даже кажется… Да нет, я уверен, что как задверец ты значительно сильнее меня. Так что ребята из безопасности и из сканеров могли нарезать круги над этой конструкцией и не почувствовать ничего особенного, помимо общего фона.

— Но ты-то почувствовал?

— Я — да. Валард тоже. А целый взвод гвардейцев — нет. Даже внутри они не особенно ориентировались. Что, впрочем, большая удача. Их дело было разбирать и выносить обломки, а не получать лишнюю информацию.

— Ну, как выясняется, кроме меня, тебя и Лерки есть ещё один… по крайней мере один задверец, который не слабее нас.

— Но работал он точно не один, — кивнул Май. — Найти эту скалу он мог и сам. А построить это одному физически невозможно.

— Понятно. Дальше?

Май вопросительно поднял брови.

— Какая дверь была открыта первой? С какой стороны? Куда ведут остальные?

— А, — он потёр лоб, собираясь с мыслями. — Первой была открыта самая верхняя, крышка колодца. Она ведёт в Дерзкий мир…

— Даже так?

— И что странно, она была открыта снаружи.