Падение клана Шэ. Том 1 - Ян Ло

Цзиньюань покраснел.

– Бай Лици… да, да, вы правы. Евнух Лю, передайте всë так, как сказал советник Бай.

Евнух послушно удалился, Бай Лици же подошëл ближе и склонился в поклоне.

– Приветствую ваше высочество. Простите мне мой неподобающий вид, я поспешил встретить вас, как только узнал о приезде, и даже не успел одеться как следует.

И вправду, Бай Лици был одет по-домашнему скромно и волосы небрежно перехватил лентой. Но он и в лучшие дни чуждался роскоши, за это Цзиньюань особенно его ценил.

– Не надо, советник Бай, мы же добрые друзья! Вы вышли встречать меня несмотря на жару, я очень тронут. И… благодарен за помощь.

– Ну что вы, мой господин. Как я мог не убедиться, что вы в добром здравии? Весь двор волновался о вас!

– Я тоже волновался о семье… и о вашем здоровье, советник Бай.

Это были не пустые слова. Цзиньюань с беспокойством отметил, что с их последней встречи Бай Лици ещë больше исхудал. Если б не болезненная хрупкость и ранняя седина, пробившаяся в тëмных волосах, его можно было бы назвать мужчиной в расцвете сил. Однако неизвестная болезнь день за днëм подтачивала его. Порой советник неделями не выходил из своих покоев, и, судя по его измождëнному виду, только что оправился от очередного приступа.

Десять лет назад он, как один из трёх цзиньши, удостоившихся высшей отметки на экзамене, прибыл в столицу, чтобы занять пост в секретариате. Однако болезнь, подкосившая его, не позволила как следует исполнять обязанности. Он бы так и остался на родине, но наследный принц, очарованный его образованностью, ясностью мыслей и глубиной суждений, слишком к нему прикипел. Он сделал Бай Лици своим советником и с тех пор не разлучался с ним, то и дело призывая в столицу лучших лекарей, чтобы отыскали средство от его болезни. Но пока всё было тщетно.

– Я пригласил бы вас выпить чаю, ваше высочество, но лучше вам пройти сейчас ко дворцу и встать на колени.

– Но… я собирался вымыться и переменить платье, как же я в таком виде покажусь отцу?

Бай Лици улыбнулся.

– Разве ваше сердце не призывает немедленно ворваться в покои отца и повиниться? Император не примет вас сразу, но вы должны проявить сыновнюю почтительность и настойчивость. Недаром говорят: если в сердце есть стремление, то и камень просверлишь.

– Да, вы правы, как всегда. – Цзиньюань вздохнул. – Я виноват перед всеми. Но у меня были причины!

– Я с радостью их выслушаю, но не прежде его величества. Посетите меня, когда сочтëте удобным. Наследный принц сейчас на охоте, но скоро вернëтся, и я должен быть во всеоружии, чтобы мы разрешили эту ситуацию на пользу императорской семьи и государства.

– Вы так мудры и добры, советник Бай! Конечно, я приду. – Цзиньюань улыбнулся. – У вас заваривают лучший чай во дворце.

Бай Лици поклонился.

– Как же я рад видеть вас в добром здравии! Поистине ваша улыбка освещает мой день, ваше высочество.

Он порой выдавал подобные странные фразы, которые больше пристало говорить членам семьи. Сперва Цзиньюаня это смущало, но потом он привык. Мало ли у кого какая манера выражаться?

Он последовал совету Бай Лици и несколько часов стоял на коленях перед дверями тронного зала, прежде чем они распахнулись и евнух объявил, что он может войти.

Отец был человеком отходчивым, хоть и бурно выражал свои чувства. По его мрачному, но спокойному лицу и тени матушки-императрицы за занавеской Цзиньюань понял, что гроза только что отгремела.

Он поклонился в пол.

– Недостойный сын приветствует отца!

Придворные часто говорили об их с отцом сходстве во внешности и характере, и Цзиньюань теперь не был уверен, что это хорошо. Например, сам бы он на отцовском месте строго себя наказал. Да ещё и пнул.

– Недостойный… – повторил отец. – Вот именно! Куда провалился твой отряд, хотел бы я знать?! Где ты пропадал?!

– Сын отвечает отцу! – Цзиньюань встал на колени, но головы не поднял. – Возвращаясь домой с южных границ, я решил остановиться на отдых в школе Горного Ветра, проведать учителя Жуань-цзы.

Отец его не перебивал, и Цзиньюань продолжил, ободрëнный молчанием.

– Войдя в ворота, я увидел лишь трупы. Демоны с Агатовой горы убили всех и разграбили школу, забрав нефритовую флейту учителя и прочие ценности. Я не мог этого стерпеть и…

– Значит, зря я взял этого Жуань-цзы твоим наставником! – Отец зашагал из стороны в сторону всë быстрее. – Его школа пала от рук кучки бандитов, а ученик его только и умеет, что делать глупости!

– Кучки бандитов?! – Цзиньюань вскинул голову. – Отец! Я проник в глубины Агатовой горы и увидел всë своими глазами! Там обитают сотни демонов… я не стану описывать их при матушке, так они ужасны!

Отец остановился.

– Ты был внутри Агатовой горы? Ты обезумел?!

– Но я отобрал у них Зеркало глубин! И вызволил могущественного мастера!

Он решил не говорить, что Фэнбао тоже демон. Отец был и так достаточно зол.

– Зеркало глубин? – Отец огладил бороду. – Да, я слышал про него. Сильнейшее оружие царства Ся… И где же оно?

– Я отдал его владельцам. Клану Шэ.

Все умолкли, словно птицы, затаившиеся перед грозой.

– Давным-давно… – начал император спокойно, но за этим спокойствием таилась угроза. – …клан Шэ преподнëс Зеркало глубин императору Юйчжэну из царства Ся. Династия У родственна династии Цзян. А значит, ты ходишь по моей земле, раздавая моë наследство простолюдинам! И кто ты после этого?! А?!

– Учитель Жуань-цзы говорил мне, что император отдал Зеркало глубин клану Шэ в знак скорби о погибшей наложнице. Разве мыслимо отбирать то, что было подарено?! – Цзиньюань вскочил и заговорил быстрее, не давая отцу впасть в гнев. – Государь! Ваши подданные взывают о помощи! Лучшие мастера Цзянху собираются взять штурмом Агатовую гору, чтобы раз и навсегда уничтожить демонов! Если мы не поможем им, мерзкие твари продолжат разорять Цзянху! А когда они покончат с мастерами, за кого они примутся?!

– Молчать! – прогремел император, и Цзиньюань немедленно опустился на колени. Он исподтишка взглянул на матушку-императрицу, она же ответила ему лëгким кивком. Значит, отец всë же выслушает. Она как никто знала его сердце.

И действительно, отец упал в кресло, массируя седые виски.

– Я тебя разбаловал… – утомлëнно произнëс он. – Ты слишком дерзкий, слишком прямолинейный, вечно тебе нужно за кого-то заступаться. Почему тебе не брать пример со старшего брата? Он ревностно служит Западной Шу и своему императору, всегда почтителен и обходителен. И даже твой Второй брат, хоть и удалился от дел, всё равно никогда мне не перечил!

– Но народ… – Цзиньюань заметил, что матушка делает ему знак рукой, и умолк, хотя слова так и рвались наружу.

– Школа Серебряного Ручья и школа Горного Ветра принадлежат к священным. Знаешь ты, что это значит, или мне придëтся учить тебя тому, чему Жуань-цзы не удосужился?!

Цзиньюань промолчал.

– Триста лет назад соратники императора Юйчжэна поклялись на его священном мече, что они и их потомки будут защищать владения людей от демонов. Мы вечно благодарны им за это. Но каждый исполняет свой долг и свои обязанности! Твоя обязанность – сохранять войско готовым к битвам и следить, чтобы на южных границах было спокойно. А моя обязанность как отца – наказать тебя за потерю людей, самовольную отлучку и растрату сокровищ. Возвращайся в своë поместье и не смей выходить, пока не напишешь сочинение о том, каков долг правителя и что такое сыновняя почтительность! А теперь – вон!

Цзиньюань похолодел. Он хотел крикнуть, что времени нет, что так поступать несправедливо, но тут вмешалась матушка.

– Ваше величество, неразумный сын вбежал к вам, не причесавшись и не переменив платье. Он даже не поел с дороги. Позвольте мне сперва поухаживать за ним, как подобает матери.

Отец махнул рукой.

– Это ты его разбаловала. Ты всё время жалеешь его, потому что он сирота без матери. Хоть наряди его как куклу, мне всë равно. Он наказан с завтрашнего утра!