Падение клана Шэ. Том 1 - Ян Ло

– Пожалуй…

Бай Лици наклонился вперëд. Его глаза блестели, сейчас он выглядел не хрупким больным, а азартным охотником, напавшим на след косули.

– Так ответьте, мой принц, чем плоха такая выгода?

– Пожалуй… ничем, – сдался Цзиньюань.

– Да, и я так считаю. К тому же вы – один из самых умелых воинов императорской армии, значит, вам и носить этот прекрасный меч! – Бай Лици сжал руки перед грудью. – Я представляю, как величественны и прекрасны вы будете на коне, перепоясанный таким оружием!

Его восторг немного смутил Цзиньюаня.

– Это будет большая честь для меня… – пробормотал он.

– Значит, решено. – Советник подлил ему ещë чаю. – Завтра наследный принц попросит аудиенции у императора и изложит ему свои соображения. Вы же ожидайте в своей усадьбе, читайте философов, наймите учителя, покажите, что вы усердно трудитесь, размышляя о сыновней почтительности и долге.

Цзиньюань представил как он, опытный командир, ищет учителя, и ему стало стыдно.

– Советник Бай, может быть, вы захотите быть моим учителем? Ведь мы давние друзья, перед вами мне не стыдно показать своë невежество.

– Не стыдно? – притворно рассердился Бай Лици, но его глаза улыбались. – А должно быть! Невежество постыдно всегда! Вы никогда не относились к учëбе серьëзно, но я с удовольствием приму ваше приглашение, если здоровье мне позволит.

Он закашлялся вдруг, на его щеках выступил нездоровый румянец. Цзиньюаню стало жаль его, и он заторопился уходить… но у выхода вспомнил о вещи, давно волновавшей его.

Юйчжэн… Он давно подозревал, но теперь всë встало на свои места.

– Советник Бай, я слышал легенды о том, что император Юйчжэн смог подчинить себе демона. Это правда?

Бай Лици улыбнулся.

– Да, такие легенды ходят по Цзянху. Учëные же считают, что это иносказание и демоном был назван особенно яростный боец. Разве такой человек, как государь Юйчжэн, всю жизнь сражавшийся с демонами, захотел бы мараться о нечистое, порочное создание?

– Да… наверное, не стал бы, – задумчиво ответил Цзиньюань и откланялся, провожаемый внимательным взглядом Бай Лици.

Следующие две недели он провëл в своей усадьбе как в золотой клетке. Ему было запрещено выезжать лично инспектировать армию, он мог лишь получать записки и отвечать на прошения. Даже старший брат Цзиньлэ не пришëл увидеться, но передал через Бай Лици, что аудиенция прошла удачно и отец всерьëз задумался о штурме Агатовой горы.

Бай Лици на правах учителя был единственным человеком, имевшим право навещать Цзиньюаня. Несколько часов в день они и правда всерьëз занимались учëбой, а остальное время играли в вэйци и пили чай.

Цзиньюань скучал по Лай Баню – вот кто смог бы разделить его одиночество и успокоить! А со временем заскучал и по Фэнбао. Этот демон, конечно, на стенку бы полез от ничегонеделанья, но как весело было бы с ним отрабатывать приëмы!

Бай Лици всегда был благодарным наблюдателем его тренировок и восхищался им, но сам, по слабости здоровья, никогда не участвовал.

Цзиньюаню и не нужно было восхищение – он хотел шуток и подначек, распаляющих кровь.

Наконец, на третью неделю отец вызвал его во дворец.

Цзиньюань не спал всю ночь перед аудиенцией. Бай Лици помог ему даже выбрать наряд – сдержанный и подходящий к случаю. Помог и написать сочинение – пусть и смехотворное для любого чиновника, но искреннее, и даже не лишëнное изящества в выборе цитат.

И всë же Цзиньюань не верил в успех до тех пор, пока не преклонил колени в тронном зале.

Отец, которому заранее доставили сочинение, находился в благостном расположении духа.

– Никуда не годится! – провозгласил он, возвращая свиток. – Ты смышлëн в военном деле, Цзиньюань, и солдаты тебя любят. Неспособность к составлению красивых речей ты искупаешь искренностью и жаром сердца. И никто не может упрекнуть тебя в корысти или нечестных намерениях.

– Недостойный сын не заслуживает такой похвалы отца! – произнёс Цзиньюань не поднимая глаз.

– Это мне решать, чего ты заслуживаешь. – Отец тяжело вздохнул. – Мальчишка, тебе ещë учиться и учиться! Мы бы всë разрешили мирно, соберись ты с мыслями и выскажись разумно, как твой старший брат. Смотри на Цзиньлэ! Повторяй за ним! И тогда, может быть, добьëшься почëта.

– Да, отец. Я буду во всëм слушаться старшего брата!

Он произнëс это искренне, ведь считал Цзиньлэ мудрейшим человеком, хоть и не всегда соглашался с ним.

Старший брат стоял поодаль, у отцовского трона, и выглядел как всегда невозмутимым. Ростом и статью он, пошедший в матушку-императрицу, уступал Цзиньюаню и отцу, и черты лица у него были обманчиво мягкие, но горделивая осанка словно делала его выше и значительнее.

Поймав мимолëтный взгляд Цзиньюаня, он ободряюще улыбнулся уголком рта.

– Отец, Цзиньюань почтительный младший брат, мне не на что жаловаться. Он легко распаляется, но отходчив. И пусть его сочинение не изящно, в нëм видно искреннее раскаяние. Прошу вас, простите этого негодника! Впредь я буду наставлять его лучше.

– Хорошо, Цзиньлэ, ты прав. Цзиньюань ещë молод, он всему научится. – Отцу явно не терпелось покончить с этим. – Ты прощëн, Цзиньюань.

Цзиньюань низко поклонился.

– Сын благодарит своего отца!

– Ладно, ладно. А теперь к делу. Отбери тех, кого считаешь достойными, возьми столько людей, сколько считаешь нужным, и привези мне… так и быть, половину сокровищ Агатовой горы. Сокровища эти должен венчать священный меч императора Юйчжэна. Военное министерство не будет чинить тебе никаких препятствий.

Цзиньюань открыл рот, чтобы возразить, но не смог издать ни звука. Половина! Но ведь это было несправедливо!

– Отец… – начал он, но император жестом остановил его.

– Если это не слова благодарности, ничего не желаю слышать!

– Я… – Цзиньюань справился с желанием встать и выбежать из дворца, яростно бросив всë и от всего отказавшись. Он больше не ребëнок. Так нельзя. Шэ Юэ и весь клан Шэ ждут его… – Я лишь хотел сказать, что сперва мне нужно найти мастера-музыканта, что сыграет перед Зеркалом глубин. Я вызвался помочь клану Шэ в поисках и не могу взять своих слов назад.

Отец снисходительно улыбнулся.

– Клан Шэ… ладно, ладно. Как только подготовишь все бумаги для Военного министерства, так и быть, отправляйся. Принц должен держать своё слово.

Цзиньюань снова поклонился, но скорее, чтобы скрыть выражение лица.

Домой он вернулся как в воду опущенный. Требовать у мастеров из Цзянху половину их же сокровищ! Это было ещë более несправедливо, чем не помогать им вовсе!

– Пришëл господин Бай, – объявил слуга.

Цзиньюань не хотел никого принимать, но это был Бай Лици, поэтому он потребовал принести подогретого вина.

– Это та грань выгоды, о которой вы говорили? – встретил он Бай Лици горьким упрëком.

– Что вас так расстроило, ваше высочество? – Бай Лици опустился рядом с ним на подушки и, хоть и был гостем, наполнил его чарку.

– Как будто вы не понимаете! – Цзиньюань выпил залпом и сам налил себе ещë. – Я должен прийти к священным школам Цзянху и потребовать у них половину их же собственности! Разве это справедливо?

– Вы обещали им безвозмездную помощь?

– Нет, но…

– Тогда в чëм же несправедливость? Множество солдат Западной Шу погибнут, возможно, во время штурма. Разве же их жизни ничего не стоят?

– Стоят, – угрюмо согласился Цзиньюань, наливая себе ещë вина.

– Без них наша оборона ослабнет. Что, если царство Лян решит напасть на нас, узнав о том, что мы потеряли воинов? Вступятся ли за нас вольные бойца из Цзянху?

– А если они не согласятся отдавать сокровища?!

– Тогда вам придëтся их заставить, – неожиданно жëстко сказал Бай Лици.

– Я не желаю! – Цзиньюань поборол дрожь и схватил кувшин, осушив его залпом.

– Это крайняя мера. – Бай Лици оттаял и ласково коснулся его рукава. – Мой господин, не принимайте мои слова близко к сердцу. Я советник, я должен предполагать и рассматривать любой исход!