Стажер магического сыска 2 (СИ) - Blinddog Alexander

— Отчего же, — старик, по всей видимости хозяин особняка, приглашающе указал рукой на стол. — Присоединяйтесь, юноша. Всегда рады новой компании.

Глеб присел, достал из бумажника несколько купюр, будто случайно показав, насколько тот увесист (хотя раздут он был только за счёт резаной бумаги). В памяти промелькнули скверные воспоминания, что когда он в последний раз играл в карты, проиграл всё, что было. И что тот долг привел к подвалу, где был замучен несчастный Андрей… Глеб встряхнул головой, отгоняя наваждение, положил перед собой деньги и один из близнецов тут же начал тасовать карты.

Первый кон игры сопровождался так же коротким знакомством, где пожилой господин на правах хозяина представил всех присутствующих, на что Глеб мысленно укорил себя: не такая уж большая прослойка состоятельных господ в Парогорске, надо было давно выучить их хотя бы по фамилиям, пригодилось бы в работе.

— А ваше лицо мне кажется знакомым, молодой человек. Но откуда? — спросил толстяк, пристально вглядываясь.

Глеб мысленно чертыхнулся на проклятых газетчиков, из-за которых его лицо ещё несколько недель назад смотрело со всех газетных листов.

— Боюсь, слухи о моей популярности несколько преувеличены, — он небрежно дернул плечом.

— Нет-нет, точно, я вас припоминаю, — толстяк щелкнул пальцами. — Вы же тот молодой сыщик, который душегуба Морозова отправил на вечную каторгу?

Мысленно прокрутилась ещё одна длинная и непристойная тирада в адрес журналистов. Что же, ему под прикрытием в Парогорске теперь не работать. Впрочем, даже из этого «разоблачения» можно было получить бонусы.

— Ах это, — с деланным равнодушием отозвался Глеб и махнул рукой, — ерунда, право слово. Это всего лишь моя работа. Ловить душегубов и отправлять их на эшафот.

Он окинул быстрым взглядом всех присутствующих игроков. Удивление, уважение, заинтересованность. И только один из них на этих словах дёрнулся, будто от удара током и опустил глаза. Господин в песочном костюме, черные волосы обильно тронутые сединой на висках расчесаны на прямой пробор. Хозяин дома представил его как Куропаткина. Он явно что-то скрывал за душой. Но что он мог утаивать? Не платит налоги? Избивает слуг? Или всё-таки знает о судьбе Крапивина чуть больше, чем остальные?

— Очень, очень славные слова, мой друг, — добродушно расхохотался толстяк, поднимая бокал. — Откуда же вы узнали про наш маленький клуб?

— Господин Крапивин сообщил, — как о незначительном пустяке сказал Глеб, пристально вглядываясь в карты.

— Крапивин? — старик удивленно всплеснул руками. — Давненько не слышал о нем ничего.

— Вы не слишком молоды, чтобы водить знакомство с Крапивиным? — подал голос Куропаткин.

Глеб дружелюбно рассмеялся, будто получил незаслуженный комплимент.

— Молод? — переспросил он и провел пальцами по пряди седых волос. — Право, друг мой, не льстите мне, всё-таки у меня в доме есть зеркало.

— И всё же, — настойчиво спросил Куропаткин, — откуда вы знаете Крапивина?

Очередной вопрос, заданный как будто невзначай из банального любопытства. Но актер из Куропаткина был никудышный.

Глеб потянул паузу, пристально глядя на собеседника. Идея родилась мгновенно. Крапивин ведь не был официально похоронен. Для большинства он просто «пропал без вести».

— Ну как же, — неспешно начал Глеб, потянул время, заглядывая в карты и делая ставку, — общались с господином Крапивиным мы не далее как два месяца назад.

У игроков это вызвало лишь легкое чувство любопытство и только Куропаткин вздрогнул так, что выронил из пальцев монету на пол.

— Пару месяцев? — удивленно переспросил старичок. — Где же господин Крапивин пропадал столько лет.

— Уж чего не знаю, того не знаю, — Глеб пожал плечами. — Мы с ним как-то случайно повстречались в заведении «Аврора». Помните, которое принадлежало Рубченко, что девицу Шмит похитил?

Это напоминание вызвало оживленное сердитое перешептывание среди игроков.

— Вот там мы с ним и завели короткое знакомство, с Прохором Потаповичем, — продолжал Глеб. — Он сказал, что если я захочу сыграть в карты не в таком шумном месте, а в уютной приятельской обстановке, то двери этого гостеприимного салона всегда открыты.

На Куропаткина было грустно смотреть, он вмиг сдулся, будто воздушный шарик, из которого откачали воздух, ходил рассеянно, ставил невпопад. Сомнений, что он единственный, кто либо знал о настоящей судьбе покойного Крапивина, либо принял в его фатуме деятельнейшее участие, не оставалось. Глеб даже мысленно укорил себя, что, похоже, нанес слишком сильный удар и рыбка сейчас может сорваться с крючка.

Игра шла едва ли пару часов, как Куропаткин поднялся из-за стола.

— Прошу прощения, господа, но я откланяюсь на сегодня.

— Куда же вы, господин Куропаткин, — с нарочитым разочарованием сказал Глеб. — Вот Прохор Потапович мне столько про вас интересного рассказывал, я бы с удовольствием сыграл бы с вами ещё.

— Рассказывал? — нервно переспросил Куропаткин. — Что именно?

— Что вы очень опасны… — Глеб выдержал паузу и подмигнул. — За карточным столом.

Гости салона добродушно рассмеялись незатейливой шутке, а Куропаткин только выжал из себя нервную кривую улыбку.

— Останьтесь, — просительно протянул Глеб. — Может я ещё что припомню, что о вас Крапивин говорил.

Он хохотнул и Куропаткин нервно опустился на стол, взял карты в руки.

Игра шла своим чередом. Глеб расспрашивал остальных гостей об их жизни, выслушивал истории и анекдоты, но чем дальше, тем яснее становилось — если кто и может пролить свет на обстоятельства биографии покойного Крапивина, так это только Куропаткин. Для всех остальных гостей игорного салона Прохор Потапович был старый, давным-давно забывшийся знакомец. Но как заставить Куропаткина заговорить? Вызвать в полицию на допрос? Мертвый номер, он просто откажется отвечать и всё. Вызывать прокурора, который может выжать из людей самые потайные мысли? На это никто не даст разрешения, как на предложение пытаться прихлопнуть комара пушечным выстрелом. Что ж, Рубченко, гори он в аду, преподал один хороший урок: люди в долгах согласны на услуги.

Хороший игрок знает — самый большой куш можно сорвать, не когда у тебя хорошие карты, а когда у твоего оппонента карта всего лишь чуть-чуть хуже. На сленге такая ситуация называется «авария». Надо всего лишь дождаться её и не оказаться тем, кого в этой аварии сомнет.

Игра шла час за часом, Глебу приходилось напрягать все своё умение, не забывая притворяться в стельку пьяным, когда, наконец подвернулся этот момент.

— Итак, господин Куропаткин, — пьяно пробормотал он, изображая, как непослушными пальцами с трудом приподнимает карты от стола. — Ваше слово.

— Пятьсот рублей.

— У-у-у, большие деньги. Но может сыграем по-взрослому?

— Это как? — нервно спросил Куропаткин.

— Скажем… десять тысяч.

Кто-то из присутствующих восхищенно присвистнул.

— Не знал, что служба в полиции столь прибыльна, — хохотнул толстяк. — Пожалуй, мне стоит оставить свои прииски и надеть мундир!

— Полиция это всё от скуки, — вяло махнул рукой Глеб. — Мне моё наследство и за десять жизней не прокутить.

— Пожалуй я лучше…

Куропаткин потянулся выбросить карты. Карты у него были хороши, но он не захотел рисковать. Чёрт!

— Не спешите с ответом, — быстро остановил его Глеб. — Добавлю к своей ставке кое-что поинтереснее денег.

— Вы о чем?

— Информация. Крапивин… Помните такого? Он мне рассказал один секрет про вас…

Игроки заинтересованно переглянулись, а Куропаткин побледнел.

— Сыграете со мной, — надавил сильнее Глеб, — расскажу, что такого он про вас наболтал. Разумеется приватно. Я умею хранить тайны.

Куропаткин облизнул губы, нервно кивнул.

— У меня нет таких денег…

— Ничего. Я и распиской приму.

Бумага, чернила, росчерк пера и чек на десять тысяч рублей с размашистой подписью лёг поверх груды купюр.

— У меня стрит, — Куропаткин выложил свои карты на стол.