– Ешь, пока не остыло.
Джону, разумеется, не понять. На него женщины пачками вешались, вот только брат их с должным умением не замечал. Долг, учёба, дела – всегда на первом месте. Женщины? А что женщины? Успеется…
Успелось.
– Расскажи, как ты познакомился с Эвелин, – попросила Джен, когда с ужином было покончено. Чай в столь поздний час – почти моветон, но зато лучший способ, чтобы развязать язык. Даже без всякой магии. – Ты писал, что она необыкновенная, и я с тобой соглашусь. Эвелин потрясающая и производит яркое впечатление, но всё же? Как вы познакомились?
Джон Ллойд мечтательно улыбнулся, отхлёбывая обжигающий чай из кружки.
– Мы познакомились в Ирландии, – ответил старший инспектор Ллойд. – Я возглавлял британскую разведку и засветился среди местных бандитов. Эвелин О’Рид пыталась меня убить.
ГЛАВА 3. Добрый друг
«Первое впечатление зачастую правдиво».
Константин Вольф
Храм всех святых в Вестминстере находился не слишком далеко от дома Джен: на новеньком служебном «Ситроене» Джона они доехали к месту меньше, чем за час. Пожалуй, если бы Джен всё ещё посещала церковь, она бы познакомилась с храмом гораздо раньше. А заодно и с его викарием, доктором Константином Вольфом. Досадное упущение.
– Служба в субботу короткая, – пояснил Джон, когда они подъезжали к месту. – Константин попросил обождать его внутри, пока он сменит священническое облачение.
– Может, снаружи? – предложила Джен, оглядывая высокое здание церкви в неороманском стиле. Вылезать в промозглую ледяную слякоть не хотелось.
– С каких пор ты предпочитаешь мёрзнуть на холоде, Дженни? – удивился старший инспектор, паркуясь у входа. – Имей в виду, мотор я всё равно заглушу! Продрогнешь за минуту.
– А ты стал жестоким, Джонни, – вздохнула Джен. – Раньше ты снимал пальто, чтобы просто укрыть меня от дождя.
– И сейчас сниму, – смягчился брат. – Сразу, как внутрь зайдём.
– Несносный мальчишка, – нахмурилась Джен, когда старший инспектор легко выскочил из-за руля, захлопывая дверцу.
Прихожане ещё не разошлись и собирались группками, делясь последними новостями за неделю. Часть прихожан всё ещё окружала круглого и добродушного пастора, а несколько человек выстроились к викарию. Помощник пастора оказался невысоким молодым мужчиной, на вид немногим старше Джона. На спокойном невыразительном лице жили только умные глаза, серые и непрозрачные, какие обыкновенно встречаются у людей со стальной волей.
То, что перед ними доктор Константин Вольф, Джен поняла сразу. А доктор Вольф сразу заметил их. Может, потому, что Джон, не скрываясь, помахал рукой, чтобы привлечь внимание.
– Они его вопросами ещё на час задержат, – вздохнула Джен, разглядывая прихожан. Те и впрямь не торопились уходить из уютного храма в неприветливую лондонскую весну.
– Поторопим, – оценив ситуацию, отозвался брат.
– Джонни, ты что творишь! – шёпотом возмутилась Джен, когда невидимая сила подтолкнула прихожан прочь от викария и поближе к выходу. – Остановись сейчас же!
– Я же легонько, – так же шёпотом повинился менталист-телекинетик. – Смотри, Джена, народ даже не понял.
Прихожане и впрямь недоуменно оборачивались, глядя друг на друга и не понимая, откуда взялась толчея. Вроде никто не толкался, но их неотвратимо тянуло к выходу.
– Джон!
– Что? – пожал плечами брат. – Мы не можем ждать до обеда!
– Тебя засудят!
– Если докажут.
– Применение ментальной магии… против людей! И доктор Вольф, раз видит чужую ауру, прекрасно понимает, что сейчас происходит.
Викарий и впрямь понимал. Даже посмотрел поверх голов прихожан прямо на Джона – сурово и укоризненно.
– Я же не с целью навредить. Я с добрыми намерениями, – не отрывая пристального взгляда от недоумевающих прихожан, ещё на полшага сдвинувшихся к двери, пояснил Джон. – У них наверняка уйма дел. И Вольф только спасибо скажет.
– У вас двойные стандарты, старший инспектор, – нахмурилась Джен. – Это так ты работаешь в уголовном розыске?
– Я по-разному работаю, – не стал отпираться бывший разведчик. – И ты знаешь, чем грозит каждая минута промедления.
Джен вздохнула. Знала, конечно. Вот только подобные методы приведут старшего инспектора Ллойда за решётку. Для их отца – позор ещё больший, нежели предъявленные невестке обвинения.
– Перестань, – пихнула брата локтем Джен. – И отойди назад.
Джон нехотя повиновался, пока Джен быстро подходила к группе прихожан. Придвинулась плотнее, так, чтобы касаться локтями ближайших людей. Замерла на миг, впитывая чужие эмоции. Радость, умиротворение… покой, желание делиться…
…И выдохнула, вытесняя их своими.
Спешка… много дел… пора прощаться… скорее, скорее…
Влиять на эмоции толпы немногим сложнее, чем копаться в единственном пациенте. Толпа управляема. Особенно если все стоят близко друг к другу, и волны, расходящиеся от источника, так или иначе коснутся всех. Как лесной пожар.
Если вдуматься, у ментальной магии много общего с магией стихий.
– Жду вас в воскресенье, – улыбнулся викарий, услышав первые спешные прощания.
Джен впервые услышала голос доктора Вольфа – под стать внешности, мягкий и ненавязчивый. Почти усыпляющий.
Слабый менталист – всё равно менталист.
– Впечатляюще, – сдержанно обратился к Джен викарий, когда последний из прихожан спешно покинул храм. – Однако не менее преступно, чем то, что только что провернул ваш брат, мисс Эвергрин.
– Но зато менее грубо, доктор Вольф, – развела руками Джен, не удивляясь осведомлённости викария. – Если вы знаете Джона, то согласитесь, что он не успокоился бы, пока не вышвырнул всех силой.
– Я знаю Джона, – подтвердил Константин Вольф. – Времени на добрые слова и уговоры он действительно не теряет. Но это от нервов, не со зла.
– Поклёп, – припечатал старший инспектор, подходя к другу. – Я могу вовремя остановиться.
– Просто не хочешь, – спокойно согласился викарий. – Ждите здесь. Я скоро.
Доктор Вольф действительно обернулся рекордно быстро, неся в руках медицинскую сумку. Взял благословение у пастора и лёгким шагом направился к ним. Без облачения, в штатском, викарий оказался ещё стройнее и мельче, почти одного роста с Джен.
– Едем за город, – не сбавляя шага, просветил доктор Вольф. – Я покажу мысль наглядно.
Джен предпочла бы перебраться на заднее сидение, но викарий-доктор не дал.
– Хочу на вас полюбоваться, мисс Эвергрин, – без тени улыбки проронил он. – Вы столь разительно отличаетесь от брата, что я затрудняюсь найти сходство. У вас даже аура разная.
– Не выдумывай, – нахмурился Джон, заводя мотор. – Мы оба менталисты. Один отец. У матерей не было магических способностей. Значит, и наследуем одну ауру – от отца.
– Есть оттенки, – помолчав, откликнулся доктор Вольф. – И они имеют значение.
– Видеть следы чужой ауры – ваш единственный дар, мистер Вольф? – полуобернулась Джен.
– Это – и склонность к естественным наукам. У людей это талант, у магов – призвание.
– Как у профессора Зборовского? – улыбнулась Джен.
Гению века, профессору Яну Зборовскому, завидовали лучшие умы Европы. Разумеется, зависть эта проявлялась в узких кругах, потому что простые обыватели не слишком интересовались, кто автор многих полезнейших изобретений.
– Ян – гений, – просто отозвался доктор Вольф. – А я просто хороший специалист.
– Так аура на теле Миранды действительно принадлежала Эвелин?
– Вне всяких сомнений, – тут же отозвался Константин. – Иначе я бы отразил доли вероятности в отчёте. Магия, убившая Миранду Джонсон, принадлежала Эвелин Ллойд. Но это не значит, что Эвелин Ллойд – убийца.
После откровений, какими брат поделился прошлым вечером, Джен уже не была бы так уверена.
– Непроизвольный выпуск магической силы? – несмело предположила она.
