Ольга Погожева
Добрым словом и пистолетом
ГЛАВА 1. Безобразная сцена
«Главное – не размер собаки в драке. Главное – размер драки в собаке!»
Марк Твен
Служба столичной полиции находилась на набережной Виктории. Джен редко бывала в этих местах, поэтому не сразу нашла, которое из зданий относится к уголовному розыску. Зато дальше пошло веселее.
– Старшего инспектора Ллойда срочно вызвали к суперинтенданту Гиббсу, – любезно подсказал пристав на входе. – Вы можете обождать в его кабинете. Мистер Ллойд говорил, что ждёт вас, мисс Эвергрин.
Джен прошла по широкой лестнице на второй этаж шумного здания, где сновали люди в штатском и в форме, а приставы то и дело волочили каких-то бедолаг на допрос к детективам-инспекторам. На Джен, как только она миновала холл, никто не обращал внимания.
Носились секретари со стопками бумаг, кричали в телефонные трубки служащие, дымили в кабинетах констебли, и в целом отдел уголовного розыска столь разительно отличался от тихой, как могила, лечебницы, где трудилась Джен, что она едва справилась с нараставшим беспокойством. Как брат работал в этом безумии, она решительно не понимала.
Дверь с блестящей табличкой «Ллойд Дж.Э., старший инспектор», она нашла сразу за лестницей. Пристав в коридоре любезно указал направление, так что она уже готовилась постучать в дверь, как та неожиданно распахнулась.
Вылетевший наружу смуглый всклокоченный парень дико оглядел её и простонал:
– О нет, только не ещё одна!
И пулей метнулся в другой конец коридора, откуда доносился зудящий шум нескольких печатных машинок. Вышедшая из кабинета бледная и решительная леди в светло-сером плаще стремительно прошла следом, даже не заметив съёжившейся у стены Джен.
Заглянув в кабинет и убедившись, что он пуст, Джен аккуратно прикрыла дверь и пошла следом за леди в сером. Эвелин Ллойд, жена брата, могла и не узнать её, поскольку пребывала в явном возбуждении, но Джен уже видела молодую невестку. Джон прислал фотокарточку сразу после свадьбы, вместе с долгим письмом, в котором описывал, как ему повезло встретить столь необыкновенную женщину.
Эвелин Ллойд и впрямь казалась необыкновенной: фарфоровая кожа, белоснежные локоны, собранные в идеальную причёску, изысканное серебристое платье под светлым пальто, тонкая и вместе с тем подтянутая фигура. Не из болезненно-бледных девиц, которые падают в обморок от истощения – нет, миссис Ллойд выглядела великолепно не только благодаря удачной комплекции, но и в силу отменного физического здоровья, которым так и дышала стройная фигура и каждая точёная черта совершенного и в этот миг – разгневанного лица. Мелкая дробь каблучков миссис Ллойд звучала тем увереннее, чем быстрее невестка приближалась к другому концу коридора.
Джен остановилась, пропуская клерка со стопкой бумаг, и шагнула в сторону, когда леди Ллойд решительно толкнула последнюю дверь, с надписью «Секретариат».
– Мне нужна мисс Миранда Джонсон, – чётко и холодно произнесла Эвелин Ллойд.
Дверь захлопнулась, и Джен поколебалась несколько секунд, размышляя, войти или обождать в коридоре. Нерешительно оглянулась на суетливую жизнь отдела уголовного розыска, нервно поправила очки и, несколько раз вдохнув, осторожно приоткрыла дверь.
– Миранда, я спешил как мог, – картинно прижимал руки к груди всклокоченный смуглый парень. Получалось не слишком убедительно, поскольку фору ему Эвелин Ллойд дала приличную. Хотел бы – предупредил о намечавшемся скандале. – Но миссис Ллойд ветром пронеслась!.. Хотя «ветром», пожалуй, слабовато. Скорее, ураганом…
В приёмной секретариата оказалось всего четыре стола. За тремя столами сидели молодые клерки, при появлении миссис Ллойд вскинувшиеся от печатных машинок. Один даже подскочил и так и застыл в полуприсяде, во все глаза разглядывая посетительницу. Джен его понимала – Эвелин Ллойд выглядела эффектно. Редкая, почти слепящая красота, обманчивая хрупкость – и вечерний наряд под лёгким пальто. И холодный аромат дорогого парфюма.
Джен поёжилась в собственном плаще, понимая, сколь жалко смотрится на фоне невестки. Джон, едва вернувшись в город после четырёх лет службы в Ирландии, пригласил сестру в театр и ресторан, чтобы познакомить с молодой женой. Однако утренняя смена в психиатрической лечебнице затянулась, и Джен так и не переоделась. Но не собиралась же она, в конце концов, соревноваться с невесткой в красоте? Настоящая леди знает себе цену.
– Я хочу знать, – ледяным тоном обратилась Эвелин Ллойд к единственной женщине-секретарю в кабинете, – по какому праву вы подбрасываете моему мужу конверты с подобным содержанием?
И хлопнула на стол тонкий пакет, в каком обычно присылали заказные письма. Джен скользнула за порог, тихо прикрыв за собой дверь, и вытянула шею, пытаясь разглядеть содержимое. Наружу показался лишь уголок фото и сложенного письма, но секретарь заметно побледнела.
Или, точнее сказать, посерела, с учётом смуглой кожи.
Мисс Миранда Джонсон оказалась из переселенцев, и тем удивительнее, что ей дали работу в управлении – и на столь ответственной должности.
Впрочем, судя по тому, сколь безукоризненно вела себя секретарь уголовного розыска, на неё не в первый раз оказывали давление. И она привыкла давать отпор.
– Я могу ошибаться, миссис Ллойд, но это личное письмо. Тот факт, что оно вскрыто вами…
– Говорит о том, что мне дорог мой муж, и что я не доверяю неизвестным адресатам, – отрезала Эвелин Ллойд. – Старший инспектор – должность достаточно ответственная, чтобы лица, имеющие проблемы с законом, желали ему быстрой смерти. Мисс Джонсон, я работаю в промышленности и хорошо разбираюсь в ядах…
– Это угроза?
– …и знаю, что человека можно убить, даже если он всего лишь возьмёт в руки отравленный лист бумаги. Однако вы с должным умением уводите разговор в сторону. Если вам неудобно говорить при коллегах, мы можем поговорить снаружи.
Беседовать снаружи, где сновало ещё большее количество людей, чем сидело внутри, мисс Джонсон явно не устраивало. Джен съёжилась у порога, пользуясь тем, что клерки в кабинете увлеклись представлением. Когда две женщины дерутся из-за одного мужчины – это всегда незабываемое зрелище.
И ни смуглый парнишка, прибежавший предупредить, ни трое секретарей управления не желали его пропускать.
– Я не написала ничего предосудительного, – помолчав секунду, проронила мисс Джонсон. – Уверена, Джон сочтёт так же. Если, конечно, это письмо к нему попадёт.
– Джон? – поразилась миссис Ллойд, вновь хватая пакет со стола. – Он для вас просто «Джон»? С каких пор, мисс Джонсон?
– Джон сам пожелал, чтобы к нему обращались по имени. В управлении нет титулов и привычных вам условностей, миссис Ллойд.
– О, я понимаю! – нахмурилась Эвелин. – Вы-то ничем не рискуете, пренебрегая условностями. Чудо, что вас взяли в управление! Женщину и переселенку… Но Джон уже достаточно пострадал, чтобы рисковать репутацией из-за подобных писем!
– И пострадал он из-за вас, – вскользь заметила мисс Джонсон, откидываясь на стуле. – Однако вы продолжаете игру, в которой никогда не победите. Джон всё же лорд, пусть и широких взглядов. Или вы думаете, что лондонское общество вас примет? Не элитарку? Даже не британку? С крайне сомнительными родственными связями? Вас ещё не принял даже собственный свёкор, лорд Энтони Ллойд. Я ничего не забыла?
– И тем не менее, я пекусь о репутации мужа – и о вашей жизни, Миранда, – не сбавляя тона, отрезала миссис Ллойд. – А потому предупреждаю: впредь воздержитесь от подобных посланий. Мой муж не нуждается ни в экзотических фото на память, ни в нежных признаниях. Прошу вас как женщина, – с трудом вытолкнув первое слово, проговорила Эвелин. – На будущее – держите себя в руках.
Леди Ллойд уже развернулась, чтобы красиво уйти, но её догнало едва слышное:
