Добрым словом и пистолетом - Погожева Ольга Олеговна

– А то что?..

Джен видела, как вспыхнули скулы невестки, когда она резко обернулась. Белоснежная кожа от этого едва порозовела, но румянец оказался столь заметным, что Миранда Джонсон даже замерла. А может, увидела в лице Эвелин Ллойд что-то, чего уже не видела Джен.

– Предупредительного в воздух не будет, мисс Джонсон, – странно хриплым, надтреснутым голосом вытолкнула Эвелин.

Джен показалось, что воздух в кабинете внезапно похолодел, схватываясь хрустящими корочками льда. Впрочем, нет, не показалось: изо рта вырвалось облачко белого пара. Такого же белого, как и мертвенная кожа миссис Ллойд.

Миранда посерела ещё больше, видимо, лишь теперь осознав, что преступила черту, а смуглый парень ошарашенно оглянулся на стремительно расцветавшие кружевные узоры на окнах. Неуютно заёрзали секретари, впервые отрываясь от завораживающей красоты миссис Ллойд. Молодые клерки сидели в одних рубашках, и Джен понимала их беспокойство. Магия льда убивала быстро. Вот только не станет же супруга старшего инспектора применять запрещённую в городе магию стихий? Это было разрешено лишь в домашних условиях и на производствах.

– И нет, мисс Джонсон, – негромко проронила миссис Ллойд в мёртвой тишине кабинета. – Это письмо не попадёт к моему мужу.

И швырнула на стол стремительно заледеневший пакет.

Тот разбился на мелкие осколки вместе с содержимым, и Миранда отшатнулась, едва не упав со стула.

Эвелин резко выдохнула. Облачко ледяного пара ещё не развеялось, когда миссис Ллойд медленно отвернулась, выходя из кабинета. С каждым шагом лицо её стремительно разглаживалось и расслаблялось, возвращая живые краски на белую кожу, так что к моменту, когда Эвелин достигла порога, она наконец разглядела Джен.

– Джен? – неуверенно спросила она. – Мисс Джен Эвергрин?

Ослепление яростью и ревностью прошло; Эвелин Ллойд прозрела. Джен слабо улыбнулась.

– А вы – миссис Эвелин Ллойд, – подтвердила она. – Моя невестка.

Эвелин явно растерялась. Вспыхнула вновь, оглядываясь на замерший кабинет.

– Прошу прощения, джентльмены, – извинилась она. – Что помешала работе. Боюсь, сегодняшняя сцена станет не лучшей визитной карточкой, но…

– Да мы понимаем, – прочистил горло смуглый парень. – Женские секреты! Клянусь, мы разболтаем не дальше третьего этажа уголовного розыска!

Секретари дружно закивали, предвкушая новый повод для сплетен, а Эвелин лишь сокрушённо покачала головой, вновь оборачиваясь к Джен.

– Вы гораздо красивее, чем на фото, – неловко сказала она. – Джон столько о вас рассказывал… А я так оконфузилась с этой сценой! Подождём в его кабинете? И начнём знакомство заново?

Джен бросила быстрый взгляд на напряжённую Миранду и кивнула.

– Я сейчас к вам присоединюсь, – пообещала она.

Эвелин коротко кивнула и, не глядя больше на секретаршу, вышла в коридор. Джен нерешительно приблизилась ко вскинувшейся мисс Джонсон.

– Я – Джен Эвергрин, – представилась она. – Сестра старшего инспектора Ллойда. Не переживайте: я поговорю с братом и невесткой. Я тоже тяжело пробивалась в мужской коллектив и знаю, как легко женщине потерять рабочее место. Любой повод станет фатальным. Уверена, у вас всё скоро разрешится.

Миранда неверяще вскинула на неё влажные глаза. С трудом сглотнула. Секретарь управления была, несомненно, привлекательна – ухоженная, с безупречным макияжем и маникюром, с тщательно уложенными тёмно-каштановыми прядями. Наверняка имела успех у мужчин – или могла бы иметь. Угораздило же её влюбиться в женатого мужчину!

Однако Джен не осуждала. Не имела права.

– Спасибо, – коротко, но искренне поблагодарила мисс Джонсон. – Вы очень добры. Я понимаю, что совершила глупость. И это на меня совсем не похоже.

Джен мягко улыбнулась, склонилась через столешницу, накрыв своей ладонью холодные пальцы секретарши. С пациентами профессора Присли работало – телесный контакт усиливал ментальные способности, помогая успокаивать самых буйных.

Сейчас же ей требовалась самая малость – успокоить разволновавшуюся женщину. Силы и спокойствие, в окружении коллег-зубоскалов, ей точно пригодятся.

– Всё будет хорошо, – пообещала Джен.

Уже у порога её нагнал смуглый парень, окинул откровенно заинтересованным взглядом.

– Хосе Суарас, – представился он в лоб, протягивая смуглую ладонь. – Ассистент старшего инспектора Ллойда и ваш большой поклонник!

Джен вложила свои пальцы в его ладонь, крепкую и горячую, и сдержанно улыбнулась.

– Поясните?

– У-у, какая холодность, сеньорита! – удивился Суарас. – Похоже, мистера Джона окружают сплошь ледышки! Хотя не сказать, что он сам парень с огоньком… Но я так думаю, сеньорита Джен: это дремлющий вулкан! Видал я старшего инспектора в деле…

– И? – заинтересовалась Джен.

– И я очень рад, что мы с ним на одной стороне! – решительно закончил мысль Хосе. – Вы на него совершенно не похожи! Джон излишним сочувствием никогда не отличался. Ну, внешне, по крайней мере.

– Вы давно знакомы? – заинтересовалась Джен.

– С самой ирландской кампании, – понизив голос, признался Суарас. Оглянулся и подобрался к Джен почти вплотную, доверительно ухватив под локоть, – а вы тоже менталистка, как и брат, мисс Эвергрин?

Джен мягко высвободилась, потому что нахальный ассистент, кажется, переходил границы приличий. На глазах у всего отделения – не лучшая визитная карточка, как выразилась бы Эвелин Ллойд.

– Да, – коротко улыбнулась она, и Суарас мигом подобрался. Даже края короткого плаща одёрнул.

– А я так и понял, – невозмутимо кивнул он. – Когда вы в кабинете Миранду мигом так успокоили. И… телекинезом владеете? – не выдержав, шёпотом уточнил Хосе.

Джен покачала головой, поправляя очки.

– Это крайне редкий дар, мистер Суарас. Из известных мне менталистов – только мой брат. Но Джон сам по себе сокровище, – свела всё в шутку Джен.

– Разрушительное, – пробормотал ассистент. – Значит, влияете на мысли других людей? Или чувства? Подавляете эмоции? Копаетесь в чужих мозгах, сводите с ума?

Джен вздохнула. Менталистов осталось мало, потому про них и распускали самые безумные слухи. Обычно люди со способностями к ментальной магии рождались лишь в семьях потомственных элитаров – потомках тех самых бриттов, которые века назад основали империю. Разумеется, ментальная магия тогда немало этому способствовала, потому что коренные народы островов владели лишь магией стихий. В основном, стихиями воды и воздуха. Со временем вырождались, так что из всего спектра магических возможностей оставались жалкие крохи – как, например, магия льда, которой явно владела миссис Эвелин Ллойд.

Вот только что толку в самых незаурядных способностях, если против тебя воюет маг-менталист? Стоит ему добраться до твоего сознания, как ты повернёшься спиной к врагу и выплеснешь всю ярость стихии на своих же солдат…

Главное – вычислить. И забраться в голову.

Разумеется, на это были способны единицы магов-менталистов. Но единиц хватило. Шотландцы сдались первыми, ирландцы всё ещё боролись – даже сейчас, спустя века. Маги стихий рождались у них с завидной регулярностью – в отличие от магов-менталистов среди британских элитаров. Как говорил Джон – тревожный знак. Ирландцы неукротимы, а стоит им почувствовать слабину…

В юности брат поддерживал идею отца о том, чтобы заключать браки в своем кругу, с целью рождения новых магов-менталистов.

Похоже, в день, когда он повстречал будущую супругу, все его идеи развеялись, как сон. Потому что Эвелин не только не принадлежала к элитарам. Не была она и британкой. Хуже всего – она владела магией стихий, а это верный признак низкорожденности. Ведь стихийность – след дурной крови в любом имперце. След коренных народов.

И этого Джону люди их круга не простят.

Джен вздохнула. Скандал, да и только! Снова их семья отличилась! И если им с братом всё равно, то отец, похоже, вновь откажется от общения с детьми на долгие годы.

– Я ещё никого не сводила с ума, – ответила Джен. – Но я могу попытаться, если вы настаиваете, мистер Суарас.