Четвертое крыло (ЛП) - Яррос Ребекка

"Только от себя", — бормочу я. То, что я думаю сделать с ним, когда он так смотрит на меня, наверняка погубит меня, а сегодня я не уверена, что мне есть до этого дело. Это опасная комбинация. "Тогда почему ты здесь, Ксаден?"

"Потому что я не могу остаться в стороне". Он звучит как угодно, только не радостно от такого признания, но у меня все равно перехватывает дыхание.

"Разве ты не должен праздновать там?" Все остальные празднуют.

"Мы выиграли битву, а не войну". Он отталкивается от двери и делает один шаг, сокращая расстояние между нами, и поднимает мою косу с плеча, медленно проводя большим пальцем по прядям. "И я подумал, что ты все еще можешь быть расстроена".

"Ты сказал мне забыть себя, помнишь? Так какого хрена тебя волнует, что я расстроена?". Я складываю руки на груди, предпочитая гнев похоти.

"Я сказал тебе, что тебе придется выработать в себе тягу к убийствам. Я никогда не говорил, что ты это переживешь". Он распускает мою косу.

"Но я должна, да?" Я качаю головой и отступаю в центр комнаты. "Мы проводим здесь три года, изучая, как стать убийцами, продвигая и восхваляя тех, кто делает это лучше всех".

Он даже не вздрагивает, просто наблюдает за мной в своей наблюдательной, раздражающе спокойной манере.

"Я не злюсь, что Джек мертв. Мы оба знаем, что он хотел убить меня после Парапета, и в конце концов он бы это сделал. Я злюсь, что его смерть изменила меня". Я постукиваю себя по груди прямо над сердцем. "Даин сказал мне, что это место лишает человека приятности, чтобы показать, кто он на самом деле".

"Не буду спорить". Он наблюдает за мной, когда я начинаю шагать.

"И я продолжаю думать о том, что когда я была моложе, я спросила отца, что случится, если я захочу стать всадником, как мама или Бреннан, и он сказал мне, что я не такая, как они. Что мой путь был другим, только это место отбросило мою цивилизованность, мои любезности, и оказалось, что моя сила более разрушительна, чем любая из их". Я останавливаюсь прямо перед ним и поднимаю руки. "И я не могу обвинить в этой силе Таирна, не то, чтобы я это сделала. Сигнатуры основаны на всаднике, только подпитываются драконом, а значит, это всегда было там, под поверхностью, только и ждало, чтобы высвободиться. И подумать только…" У меня в горле образовался узел. "Все это время у меня была крошечная надежда, что я буду как Бреннан, и это будет поворотом в моей маленькой басне. Что моя печатка будет чиниться, и я смогу собрать все сломанные вещи обратно. Но вместо этого меня заставляют разрывать их на части. Скольких людей я убью этим?"

Его глаза смягчаются. "Столько, сколько ты выберешь. То, что сегодня ты обрела силу, не означает, что ты потеряла себя".

"Что со мной не так?" Я качаю головой, мои руки сжимаются в кулаки. "Любой другой всадник был бы в восторге". Даже сейчас я чувствую, как сила кипит под моей кожей.

"Ты никогда не была похожа ни на одного другого всадника". Он придвигается ближе, но не прикасается ко мне. "Наверное, потому что ты никогда не хотела быть здесь".

Боже, как я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы стер все уродство этого дня, чтобы я почувствовала хоть что-то, хоть что-то, кроме этого нахлынувшего стыда.

"Никто из вас не хотел быть здесь". Я бросаю взгляд на реликвию восстания на его шее. "Вы все прекрасно справляетесь".

Он смотрит на меня, действительно смотрит, и мне кажется, что он видит слишком много. "Большинство из нас сожгли бы это место дотла, будь у нас такая возможность, но каждый отмеченный хочет быть здесь, потому что это наш единственный путь к выживанию. Для тебя все иначе. Ты хотела спокойной жизни, полной книг и фактов. Ты хотел записывать битвы, а не участвовать в них. В этом нет ничего плохого. Ты можешь злиться на то, что сегодня убила человека. Ты можешь злиться на то, что человек пытался убить твоего друга. Ты можешь чувствовать все, что хочешь, в этих стенах".

Он уже достаточно близко, чтобы я чувствовала тепло его тела через тонкий хлопок халата.

"Но не за их пределами". Это не вопрос.

"Мы наездники", — говорит он, как будто этого объяснения достаточно. Он берет мои руки и прижимает их к своей груди. "Так что делай все, что тебе нужно, чтобы выплеснуть это. Хочешь кричать? Кричи на меня. Хочешь ударить что-нибудь? Ударь меня. Я выдержу".

Ударить его — это последнее, что я хочу сделать, и внезапно мне надоело бороться с этим.

"Давай", — шепчет он. "Покажи мне, на что ты способна".

Я приподнимаюсь на носочки и целую его.

Хотя это и не запрещено, курсантам настоятельно рекомендуется не заводить сильных романтических привязанностей во время обучения в квадранте ради эффективности подразделения.

— Статья пятая, раздел седьмой

Кодекс всадника дракона

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ

Его тело застывает на один удар, на два, а затем он крутит нас невероятно быстро, прижимая меня спиной к двери, толкая раму. Стоп. Он берет мои запястья в одну руку и держит их в плену над моей головой. "Вайолет", — простонал Ксаден мне в рот. Мольба в его тоне наполняет мои вены совсем другой силой. Знание того, что он так же, как и я, находится под влиянием нашего влечения, приводит меня в восторг. "Это не то, чего ты хочешь".

"Это именно то, чего я хочу", — отвечаю я. Я хочу заменить гнев на похоть, смерть дня на пульсирующую уверенность в собственной жизни, и я знаю, что он способен дать мне все это и даже больше. "Ты сказал делать все, что мне нужно". Я выгибаю спину, прижимаясь кончиками грудей к его груди.

Его дыхание меняется, и в его глазах появляется война, которую я твердо намерена выиграть.

Пришло время прекратить танцевать вокруг этого невыносимого напряжения и сломать его.

Он наклоняется, его рот в нескольких сантиметрах от моего. "И я говорю тебе, что я — последнее, что тебе нужно". Едва сдерживаемое рычание его голоса прорывается вверх через грудь, и каждое нервное окончание в моем теле вспыхивает к жизни.

"Ты предлагаешь кого-то еще?" Мое сердце бешено колотится, когда я решаю, что он блефует.

"Нет, блядь". Безошибочная вспышка ревности сужает его глаза на мгновение, прежде чем его бедра прижимают меня к двери, и мое мгновенное облегчение от его ответа сменяется толчком чистой похоти. Я вижу, как его пресловутый контроль висит на грани, шатко балансируя на острие ножа. Все, что ему нужно, это один. Немного. Толчок. И я собираюсь бесстыдно толкнуть.

"Хорошо". Я наклоняю голову к его голове и затягиваю его нижнюю губу между своими, посасывая, прежде чем слегка прикусить ее зубами. "Потому что я хочу только тебя, Ксаден".

Слова разрывают что-то внутри него, и он сдается.

Наконец-то.

Наши рты сталкиваются, и поцелуй становится горячим, жестким и совершенно неконтролируемым. По моему позвоночнику пробегают волны желания, когда он берет мою задницу в свои руки и притягивает меня к своим бедрам, моя спина бьется о выступ двери позади меня, а я использую ее как рычаг, чтобы прижаться к его силе.

Я обхватываю ногами его талию и сцепляю лодыжки. Мой халат поднимается при этом движении, но меня это не волнует, не из-за его всепоглощающих поцелуев. Ласки его рта и движения его шершавого языка крадут все логические мысли, и мой мир сужается до этого поцелуя, этой минуты, этого мужчины. Мой. В этот момент Ксаден Риорсон — мой.

Или, может быть, я — его. Какая, блядь, разница, пока он продолжает целовать меня?

Тепло заливает мое тело, заставляя каждый сантиметр моей кожи гореть, а его рот скользит по моей шее в чувственной атаке, заставляя меня стонать.