Медиум из высшего общества - Каури Лесса

– А вы? – стараясь говорить бесстрастно, хотя внутри все кипело от гнева, спросила я. – Как ваше самочувствие?

– Мое?!..

Он так сильно удивился, что я смягчилась.

Надо сказать, что в этот раз на Дарче не было форменной одежды. Он был одет не броско, но элегантно. А практически невидимые швы на черном сюртуке, идеально облегавшем его стройную фигуру, выдавали работу дорогого портного.

– Что вы здесь делаете, старший дознаватель? Тоже приглашены?

– Я здесь по долгу службы. Считайте, вы меня не видите.

– Я, действительно, не заметила, как вы подошли, – призналась я, возвращая ему платок. Кажется, его платки уже становились традицией. – Больше не делайте так!

На его губах промелькнула и пропала неожиданная улыбка.

– В следующий раз я вас окликну, – пообещал он и вежливо поклонился: – Мне пора. Хорошего отдыха, леди Торч.

За всеми эти разговорами я и не заметила, что последние гости уже прибыли. Бал начинался. Музыку прервал троекратный стук об пол церемониймейстерского жезла, обозначающий первый танец. Император вышел в центр зала под руку с супругой. За ним последовали другие пары. Их плавные движения завораживали. Да, мне случалось бывать на балах, но еще никогда я не видела столько танцующих!

К моему ужасу, ко мне подошли сразу несколько кавалеров и попытались пригласить на танец. Я отказала всем, хотя и не так уверенно, как мне бы хотелось. Они ушли, обиженно оглядываясь.

– Почему ты не танцуешь, дорогая? – бабушка остановилась рядом. В ее глазах отражались многочисленные огни – она явно наслаждалась обстановкой, о которой и помыслить нельзя было в далеком Воральберге.

– Откуда такая популярность? – пробормотала в ответ я, все еще пребывая в изумлении. – Неужели бледность и модное платье делают женщину настолько привлекательной для кавалеров?

Бабушка повернулась и внимательно посмотрела на меня.

– Ты еще не поняла, Эвелинн?

– Нет, – искренне ответила я, – что происходит, бабушка?

– Теперь ты – одна из самых богатых наследниц Норрофинда, – пожала плечами она. – Добыча всегда привлекает хищников.

– Гос-по-ди… – простонала я, приходя в ужас. – Это обстоятельство как-то вылетело у меня из головы!

– Тебе нужно привыкнуть, – улыбнулась бабушка и погладила меня по плечу. – И ты привыкнешь. А не съесть ли нам мороженого?

Я только собиралась отказаться, изо всех сил желая оказаться как можно дальше от королевского дворца, как музыка смолкла и церемониймейстер объявил менуэт. В наступившей тишине ясно слышался возбужденный шум толпы и шелест платьев. Звуки приближались. А затем люди раздались в стороны, словно волны, обнажающие дно океана, и перед нами появился… император.

– Вы окажите мне честь, Ваша Светлость? – поинтересовался он у бабушки, лукаво улыбаясь.

И она, так же лукаво сияя глазами в ответ, произнесла:

– Я, пожалуй, откажу вам, Ваше Императорское Величество. Мой возраст – порука тому, что вы не останетесь в обиде.

Его Величество кивнул, словно ждал именно такого ответа. Похоже, эта их общая шутка имела место на каждом балу, на котором они встречались.

А затем император посмотрел на меня.

Я замерла, не дыша и мысленно умоляя его отвести взгляд.

– Леди Эвелинн, вы подарите мне этот танец?

Как завороженная, я присела в реверансе и подала ему руку. Пальцы у Его Величества были сильные и горячие. Моя рука в его широкой ладони казалась неприлично детской.

Пока мы шли в центр зала, шелест и шепотки следовали за нами по пятам.

Первые несколько па я сделала в полубессознательном состоянии. Я не могла отделаться от ощущения, словно некто вытащил меня, обнаженную, из купальни на городскую площадь в базарный день. Слишком громкая музыка утратила всякую мелодичность и била по ушам, но голос императора ее перекрыл, когда мы сблизились в очередной раз.

– Лисс извинился перед вами за недоразумение, допущенное при расследовании убийства гадалки? – спросил Его Величество.

Я кивнула.

– Он – настоящий служака, преданный своему делу, но иногда перегибает палку, – усмехнулся император.

Не зная, что ответить, я смотрела в сторону. В голове билась какая-то мысль. Я о чем-то должна была спросить Его Величество, но никак не могла вспомнить, о чем именно.

– Почему вы отказали всем претендентам на танец? – через некоторое время поинтересовался он. – Вы же отлично танцуете!

– Благодарю, Ваше Величество. Я… я не люблю танцевать.

– Вы – странная молодая леди, но вы мне нравитесь, – рассмеялся император. – Если Лисс будет с вами бесцеремонен – а в том, что касается дела, он таков, – дозволяю жаловаться на него мне лично. Хорошо?

Не очень соображая, с чем соглашаюсь, я кивнула, и тут, слава богу, музыка стихла.

Снова через всю толпу, от которой разило любопытством и завистью, Его Величество отвел меня к бабушке и вернулся к супруге.

Едва взглянув, бабушка взяла меня за локоть и куда-то повела, бормоча:

– Бедное мое дитя…

Вскоре я обнаружила себя в соседнем зале, где на длинных столах стояли легкие закуски, а бокалы для шампанского напоминали выстроившийся гвардейский полк в парадных мундирах.

– Держи, – бабушка сунула мне в руку хрустальную рюмку. – Выпей! Сейчас же!

Я беспрекословно глотнула напиток, пахнущий травами, и закашлялась. Огненная жидкость добралась до желудка одним прыжком. Мне моментально сделалось горячо во всем теле, да так, что на лбу выступила испарина.

– Что… что это? – выдавила я.

– Любимый напиток императора Стича – кармодонский самогон. Он мигом приведет тебя в чувство, а то ты похожа на привидение и, кажется, готова упасть в обморок. Если бы это был твой первый выход в свет, дитя мое, я была бы в восторге от твоего успеха!

К моему удивлению, жар сменился приятным теплом, а мысли прояснились.

– А сейчас ты не в восторге? – поинтересовалась я, отдышавшись и ставя стопку на стол – пожалуй, одной дозы императорского лекарства от проблем мне было достаточно.

– Эвелинн, я понимаю тебя лучше, чем кто бы то ни было, – заметила бабушка и отпила шампанское из бокала. – Пусть все, что связано с потусторонним миром, для меня великая тайна, но тебя я знаю. Возможно, мне не стоит принимать твое волнение так близко к сердцу… Побудь здесь – людей мало, и воздух чище. А я пойду, поздороваюсь еще с дюжиной старых знакомых.

Бабушка удалилась, так и не выпустив бокала. Проводив ее взглядом, я повернулась к столу и задумчиво посмотрела на закуски. Аппетита решительно не было.

– Ты его любишь? – вдруг услышала я и, еще не обернувшись, поняла, что увижу призрака.

Женщина в белом висела в воздухе передо мной. Простыня, которую она держала, зловеще колыхалась сама по себе, будто живое существо.

– Кого? – стараясь не привлекать внимания, тихо спросила я.

– Императора. Я следила за тобой. От его прикосновений ты замираешь, его взгляда – страшишься. Ты влюблена, как когда-то была влюблена я! Но бойся! Эта любовь может привести тебя в могилу!

Резко махнув простыней, привидение поплыло прочь, чтобы скрыться в одном из портретов, украшающих стены.

«Господи! – мысленно взмолилась я. – Пусть этот вечер закончится как можно быстрее!»

– Я так и думал, что найду тебя там, где народа меньше всего, – раздался знакомый голос.

«Ну почему я не могу раствориться в воздухе, как это делают «мои обожаемые» привидения?» – с этой мыслью я взглянула на подошедшего ко мне Виллема. У него был такой решительный вид, что моя надежда закончить вечер без происшествий мгновенно угасла.

– Здравствуй, Линн, – воскликнул он, беря мою руку и поднося к губам. – Не танцуешь, дичишься людей и подумываешь о том, как бы сбежать… Я прав?

– Здравствуй, Виллем, – не отвечая на реплику, проговорила я. – Сэр Хокун подходил поздороваться, но тебя я не ожидала здесь увидеть.

В темных глазах мелькнул опасный огонек. Виллем был честолюбив, и я, сама того не желая, задела эту чувствительную струну его характера.