Он сделал паузу и внимательно посмотрел на меня:
— Леонид Иванович, я понимаю, что мои геологические познания хороши, но как вы могли предсказать существование такого месторождения в районе, который никогда не исследовался геологами? Это… это почти невероятно.
Я выдержал его взгляд, мысленно составляя правдоподобное объяснение. Пришлось опять петь старую сказочку:
— Комплексный анализ, Андрей Дмитриевич. Изучение всех доступных данных о геологической структуре Восточной Азии, сопоставление с известными нефтеносными районами, физико-географические наблюдения… — я сделал неопределенный жест рукой. — И, конечно, некоторая доля интуиции.
Не знаю, насколько Архангельский удовлетворился этим объяснением, но он промолчал и вернулся к работе. Следующий час мы провели, составляя предварительную геологическую карту месторождения.
Воронцов, присоединившийся к нам после завершения консервации буровой установки, внес неожиданное предложение:
— А что если при разработке использовать наклонно-направленное бурение? — спросил он, вглядываясь в схему пласта. — Учитывая структуру коллектора, можно значительно увеличить производительность скважин.
Архангельский задумался, затем восхищенно хлопнул в ладони:
— Гениально! При такой пористости породы направленное бурение действительно многократно повысит отдачу! Почему об этом никто не подумал раньше?
«Потому что эта технология станет массовой только в шестидесятых», — подумал я, хотя сам недавно натолкнул в разговоре Воронцова на эту мысль, но вслух сказал:
— Перспективная идея. Стоит включить в наш отчет как рекомендацию для будущей разработки.
Наш научный симпозиум прервал стремительный приход Александрова. Наш военный специалист, обычно невозмутимый, выглядел встревоженным.
Глава 6
Быстрый отход
Давненько я не видел нашего разведчика таким обеспокоенным. Видимо, стряслось что-то серьезное. Хотя, и так все понятно.
— Японский разведывательный самолет совершает облет нашего района, — сообщил Александров без предисловий. — Летает по кругу уже второй раз, явно фотографирует.
Я вышел из палатки и задрал голову. Действительно, серебристый биплан с красными кругами на крыльях кружил над долиной на небольшой высоте. Характерный стрекот его мотора перекрывал все остальные звуки утра.
— Срочное совещание, — скомандовал я, возвращаясь в палатку. — Александров, соберите всех руководителей групп.
Через пять минут в тесном пространстве технической палатки собрались все ключевые участники экспедиции. Воронцов, Архангельский, Александров, Кравцова, Перминов. Лица усталые после бессонной ночи, но глаза светятся тем особым блеском, который появляется у людей, стоящих на пороге великого открытия.
— Товарищи, основная задача экспедиции выполнена, — начал я, оглядывая соратников. — Наличие нефтяного месторождения подтверждено. Получены образцы, проведены предварительные анализы, составлена схема залегания пласта. Теперь наша главная цель — сохранить полученные сведения и благополучно доставить их в Москву.
Александров, сидевший у входа в палатку, глухо произнес:
— Только что получено сообщение от нашего агента в Цицикаре. Перехвачена японская радиограмма. Они запрашивают дополнительные силы для контроля над железной дорогой, включая наш участок.
— Когда ожидается прибытие? — спросил я, хотя внутренне уже знал ответ.
— По косвенным данным, завтра к полудню, — Александров положил на стол перехваченную шифровку. — Состав из Мукдена уже формируется.
— Значит, у нас меньше суток, — я обвел взглядом присутствующих. — Начинаем подготовку к эвакуации. Александров, вы отвечаете за план отхода. Приоритет — избежать прямого контакта с японскими силами.
Военный специалист кивнул, развернув карту района:
— Предлагаю двигаться малыми группами. Основной маршрут через Цицикар, запасной — в обход города через деревни Лунтань и Сяохэ. Дальше по тракту до границы.
— Утверждаю, — кивнул я, затем повернулся к Кравцовой. — Вы с Перминовым немедленно отправляетесь в Цицикар. Задача — получить в консульстве все необходимые документы и подготовить транспорт для отхода основной группы.
— Есть, — четко ответила Кравцова, делая пометки в блокноте.
— Воронцов, организуйте маскировку буровой скважины. Никаких следов настоящего бурения. По легенде у нас обычная инженерная разведка под сваи.
— Уже готовлю специальный цементный раствор, — кивнул инженер. — С добавками, маскирующими запах нефти. Внешне не отличишь от обычного грунта.
— Архангельский, на вас самое ценное — образцы и документация. Разделите их на несколько частей и подготовьте к транспортировке. На случай непредвиденных обстоятельств дублируйте самые важные данные.
— Я сделаю копии всех карт и схем, — ответил геолог. — Контейнеры для керна готовы, образцы упакованы и защищены от повреждений.
Я обвел взглядом эту сплоченную команду и испытал прилив гордости. Каждый знал свое дело, каждый понимал важность нашей миссии.
— Действуем без паники, но максимально быстро, — заключил я. — У нас есть все шансы вернуться с триумфом.
Последние часы экспедиции пролетели в лихорадочном темпе. Каждый занимался своим участком работы, понимая, что времени в обрез, а результат превосходит самые смелые ожидания.
Буровая установка полностью демонтирована и замаскирована под обычное строительное оборудование. Скважина запечатана специальным составом, скрывающим следы нефти.
Все образцы упакованы в непромокаемые контейнеры и распределены между членами экспедиции для минимизации риска потери.
Документация скопирована Архангельским, а сами чертежи и схемы упакованы в водонепроницаемые тубусы. Самые ценные пленки я хранил в специальном тайнике, в подошве моего сапога. Вполне стандартный тайник, всем давно известный, но может быть, спасет в крайнем случае.
К вечеру вернулась Кравцова, прибывшая из Цицикара на грузовике.
— Документы получены, — доложила она. — Консульство подготовило транспорт до границы. Официальная версия — завершение этапа технических работ и переброска экспедиции на другой участок.
— Отлично, — я проверил время. — Выдвигаемся на рассвете. Ночью продолжаем маскировочные работы и готовим легенду для Ли.
Наступил вечер. Техническая палатка превратилась в командный центр, где Архангельский проводил последний, самый тщательный анализ всех полученных образцов.
— Это необходимо увидеть собственными глазами, Леонид Иванович, — сказал Архангельский, указывая на разложенные по столу образцы. — Для полного понимания качества находки.
Он взял один из наиболее насыщенных кернов и поднес к нему спичку. Порода вспыхнула почти мгновенно, выделяя ровное пламя с голубоватым оттенком. В воздухе распространился характерный запах горящей нефти.
— Видите? — в глазах геолога горел подлинный научный восторг. — Пламя почти без копоти, яркое, устойчивое. Признак высококачественной, легкой нефти с минимальным содержанием примесей. По предварительной оценке около тридцати пяти-сорока градусов по шкале API. Просто сокровище!
Я внимательно наблюдал за горящим образцом. Даже с моими знаниями из будущего, этот момент производил неизгладимое впечатление.
Одно дело знать об открытии теоретически, и совсем другое — физически держать в руках доказательство, добытое нашими собственными усилиями.
— Теперь окончательный вывод можно сформулировать без малейших сомнений, — торжественно произнес Архангельский, аккуратно гася образец. — Мы обнаружили гигантское нефтяное месторождение высочайшего качества. По приблизительным оценкам запасы составляют не менее двух с половиной миллиардов тонн, с потенциалом до трех-четырех миллиардов.
Воронцов, наблюдавший за демонстрацией, присвистнул от изумления:
— Черт возьми, этого хватит, чтобы обеспечивать всю страну горючим десятилетиями!
— Именно, — подтвердил я. — При условии, что мы успешно доставим эти сведения в Москву. Поэтому сейчас главная задача — безопасная транспортировка образцов и документации.
