— Всё в порядке? — спросила Вилма, обернувшись к нам.
— Да, — подтвердила Хильда. — Вы погуляйте, а я, пожалуй, вернусь в гостиницу.
— Не болтай ерунды. Не думаешь ведь, что мы тебя бросим? Арриго нас отвезёт.
— Конечно, — кивнул тот обеспокоенно.
Мы дошли до машины — вместительной и солидной, с хромом на дисках и радиаторе. Девушки сели сзади, я впереди, на место рядом с водителем. Мотор заурчал, и мы покатили по вечерней столице. Вилма приобняла подругу, но ни о чём не спрашивала. Молчали и мы с Арриго — он аккуратно рулил, я смотрел в окно.
Когда мы добрались до гостиницы, я пожал ему руку:
— Надеюсь, ещё увидимся.
Я и Хильда вылезли первыми, Вилма чуть задержалась, но ненадолго. Арриго посигналил нам на прощание и укатил. В гостиничном вестибюле я спросил у администратора, можно ли забронировать билеты на поезд по телефону. Он подтвердил и взялся за трубку.
Мы поднялись на лифте, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Я ещё с четверть часа простоял на балконе, глядя на россыпь ночных огней в городских кварталах.
Долго лежал в кровати без сна, но всё-таки задремал.
Мне приснилось наше с Хильдой знакомство. Я будто пересматривал видео, то ставя его на паузу, то включая на перемотке.
Мелькнула первая сцена, когда мы чуть не подрались с Бьёрном. Смотрелось глупо, надо признать. Кадры замелькали быстрее, всё затемнилось — в «фильме» настала ночь, но вскоре снова вернулось яркое освещение.
Мы стояли возле коттеджа утром. На двери проступил рисунок — драккар с квадратным парусом, Хильда с подзорной трубой в руках. А другая Хильда, не нарисованная, спрашивала меня, не я ли это изобразил.
Конечно, не я.
Но кто?
В то утро я почти не задумался над этим вопросом — счёл произошедшее чьей-то шуткой. Теперь, однако, отношение изменилось.
С того рисунка начались мои сны о «змеях».
Художник специально меня направил?
Или, наоборот, нечаянно прокололся и раскрыл информацию, которую предпочёл бы держать в секрете?
Сон замедлился почти до стоп-кадра.
Теоретически автором рисунка мог быть и кто-нибудь из сокурсников, и преподаватель, и работник столовой, и клерк из башни…
Да кто угодно.
Но он, наверное, захотел бы понаблюдать, какой эффект производят его художества. Он ведь приблизительно знал, когда Хильда пойдёт на завтрак. Мог притаиться в эти минуты где-то поблизости…
И теперь, подумав об этом, я ощутил чьё-то присутствие позади. Может, я ощущал его и в тот раз, но не обратил внимания…
Обернулся — и понял, что вывинчиваюсь из «фильма».
Отчаянным усилием попытался удержаться на грани сна.
Художника не увидел, но круговое движение породило несколько вспышек-ассоциаций.
Смерч…
Часовая стрелка…
Скользящая тень от гномона…
Снова тень — но уже громадная, от скалы с остроконечной вершиной…
И сон развеялся.
Но я его запомнил — и прокручивал в памяти раз за разом, пока мы завтракали в буфете и ехали на вокзал. Мои спутницы не хотели затевать разговор, а я не навязывался.
Мы заняли места в сидячем вагоне, и поезд тронулся.
Мост с юга на хаб, «ротонда», затем мост с хаба на север.
Снег за окном.
Я вытащил книжку, но взгляд бездумно скользил по строчкам. Сосредоточившись, я всё же вчитался. Хильда и Вилма рядом молчали, лишь иногда обмениваясь короткими репликами.
У третьего фьорда мы пересели в карету.
В доме нас встретили родители Хильды.
— Пожалуйста, пригласите Роалда, — сказала она. — Я сообщу решение.
Глава 6
С Роалдом связались через переговорную трубку, и арка-телепорт сработала почти сразу. Северный «эльф» был по обыкновению щеголеват и собран. Войдя в гостиную, он вежливо поздоровался. Воцарилась напряжённая тишина.
— Хочу поблагодарить за терпение, — сказала Хильда. — Никто из присутствующих здесь не торопил меня, хотя дело важное и касается всех вас в той или иной степени. Я пыталась мыслить рационально, испытывала сомнения буквально до последней минуты. Хотя подспудно решение уже вызревало, я не осмеливалась проговорить его вслух.
Она посмотрела на меня:
— Тимофей, я действительно не уверена, что подхожу для этой работы. Мы уже говорили на эту тему, повторяться не буду. Всё мною сказанное — чистая правда.
Затем она перевела взгляд на Роалда:
— Вы совершенно правы — брак будет неполноценным, если я буду жить на другой оси. Единственный способ сохранить нашу договорённость и соблюсти традицию — отказаться от контракта с ямским приказом. И да, у нас с вами есть все шансы стать достойной семейной парой, чьё кредо — взаимное уважение.
Хильда сделала паузу.
Флюидный сквозняк пронёсся по комнате — словно ветер, облетев все оси по кругу, теперь ворвался сюда, пропитанный запахом горячей степи и морского бриза, дорожной пыли и подмосковных лесов.
— Но я, — продолжила Хильда твёрдо, — сделала выбор. Он окончательный и осознанный. Моё место — у ямщиков, несмотря на все мои страхи. Ямщицкий дар, проявившись, стал для меня сюрпризом и привёл в замешательство, однако я не готова от него отказаться. Таково моё слово снежной дворянки. Прошу простить меня, Роалд.
Её родители затаили дыхание. Жених же молчал несколько секунд, глядя ей в глаза, затем произнёс негромко и ровно:
— Благодарю за откровенный ответ. Мне искренне жаль, что наша договорённость теряет силу. Но у вас действительно редкий и замечательный дар — противиться его зову будет неправильно. Счастлив был нашему знакомству.
Он поклонился ей, учтиво кивнул остальным собравшимся и покинул гостиную. Мы ощутили короткое колебание флюида — Роалд опять прошёл через арку.
Хильда тихонько всхлипнула. Мать шагнула к ней, обняла. Герцог смотрел на жену и дочь, он был хмур и сосредоточен — уже обдумывал, вероятно, как отзовётся новость в светских кругах.
— Понимаю, папа, — сказала Хильда, — я подвела тебя…
— Не без этого, — буркнул тот. — Но решение принято, слово сказано. Теперь нужно думать, как с этим быть. И вынужден согласиться, пренебрежение открывшимся даром — не лучший из вариантов…
Подойдя к дочери, он сухо поцеловал её:
— Буду у себя в кабинете. Надо работать.
Когда он вышел, Хильда призналась:
— Надеялась, что он примерно так и отреагирует. Хотя всё равно боялась, что рассердится сильно…
— Конечно, он не в восторге, — сказала мать, — но втайне тебя поддерживает, я знаю. Нам-то с ним повезло — была свадьба по любви, редкая удача при нашем статусе… И подруга твоя, смотрю, не слишком удивлена…
— Ну-ка признавайся, — сказала Хильда, взглянув на Вилму. — Ты знала, что я решу в итоге? По-твоему, я правильно поступила?
Та улыбнулась:
— Мне-то всё было ясно сразу. Но я хотела, чтобы ты и сама это поняла.
— Мама, — пожаловалась Хильда со вздохом, — я всё-таки неправильная дворянка. Психованная, как выразился бы Тимофей. Мне периодически хочется побить то моего напарника по работе, то единственную подругу. Вот как сейчас.
Вилма рассмеялась, а следом заржал и я, облегчённо выдохнув.
— Я уже догадалась, — сказала Хильда, — ты тоже рад, Тимофей.
— Естественно. Сама-то ты рада?
— Да. Просто ещё не осознаю до конца, что всё уже прояснилось… Ну, и вообще, не могла же я сбежать из дуэта? Всё-таки в экипаже должен быть кто-нибудь, имеющий хотя бы зачатки здравого смысла…
— Сурово, но справедливо, — сказал я. — Ладно, теперь вы в узком кругу хотите поговорить, насколько я понял? В комнате подожду.
Поднявшись в гостевые покои, я посмотрел в окно. Холод отступал, и солнце опомнилось, пробилось сквозь тучи, впившись лучами в снег. На дороге, ведущей в город, влажно поблёскивала брусчатка. Явственно обозначились проталины на обочинах.
Через полчаса ко мне постучалась Хильда.
— У нас с тобой, — сказала она, — теперь будет куча времени для общения с глазу на глаз, но кое-что хочу спросить сразу. Мы ведь не бросим наши попытки что-нибудь выяснить насчёт змееглазых? Продолжим поиск?
