— Я бы продолжил, да.
— Я с тобой. И ещё мне хочется выяснить, что всё-таки случилось у Нико с Эвой.
— Ну, оба этих вопроса — из одной оперы, как мы подозреваем.
— Ага. Родителям я пока не рассказывала про наши сомнения насчёт «змей». Не хочу их волновать понапрасну. И ты им тоже не говори, пожалуйста.
— Не буду.
— Контракт подпишем, тогда решим, как дальше искать. А пока бездельничаем! Эх, жаль, что Олаф уже уехал…
С бездельем мы справились на ура.
До вечера я в основном валялся в комнате на диване, читая книжки, пока дамы обсуждали новости. Ужин прошёл спокойно — глава семейства потихоньку свыкался с новым положением дел и хмурился меньше.
Ночью змееглазые не приснились.
На следующий день вернулось если не лето, то нечто весенне-тёплое — точно. Снег стаял окончательно, солнце грело более или менее. Мы с Хильдой и Вилмой прогулялись по городу, посидели в кондитерской.
Прошла ещё одна ночь, мутновато-светлая, а наутро отпуск закончился. Вилма отправилась на свой остров через портал, а нас с Хильдой проводили на железнодорожную станцию. Я пообещал герцогу с женой, что буду приглядывать за их дочерью, как смогу, и мы распрощались.
Снова застучали колёса.
Глядя на строгую северную зелень за окнами, Хильда призналась:
— Очень волнительно. Теперь-то уж точно — новая жизнь.
— Родители классные у тебя. Я даже удивился, что они ко мне отнеслись настолько доброжелательно. Если чисто по факту, то получилось что? Приехал какой-то хрен с горы, увёз дочку, которую они замуж хотели выдать…
— Знаешь, чем ты их подкупил?
— Понятия не имею. Своей невероятной харизмой?
— Не льсти себе. Они оценили, что ты не стал подписывать контракт без меня.
— Да брось. Что в этом такого? Я ведь не рисковал ничем. Простая отсрочка, организационный момент, по сути.
— И тем не менее. Плюс, конечно, тот факт, что у себя на родине ты готовился путешествовать на кораблях в космосе. Это их впечатлило.
До хаба мы добрались во второй половине дня.
Взяв на вокзале такси, заехали в кампус. Тот практически пустовал — был выходной день, и народ разбрёлся по городу. Бьёрн отсутствовал тоже, заодно с Кайлой. Дожидаясь их, мы собрали оставшиеся здесь вещи, чтобы завтра перевезти всё в Москву, как только подпишем-таки контракт.
Ближе к вечеру стали подтягиваться сокурсники. Нас немедленно засекли, потребовали проставиться в честь первого рейса и рассказать, как оно вообще в дальних странствиях. Мы сошлись в коттедже у Бьёрна, и я в былинном стиле поведал о некоторых моментах нашего роуд-муви.
Посидели нормально. Прихлёбывали пиво, смеялись, подкалывали друг друга. Разве что Джино сидел с кислой физиономией — завидовал нашим приключениям, что ли? Расспрашивать его я не стал, было не до этого — приходилось развлекать публику. Весь вечер на манеже, что называется. Тем временем Хильда подсела к Вендле, своей робкой землячке-простолюдинке, заговорила с ней. Поначалу та обмирала от страха, но потом вроде бы освоилась.
Слишком долго засиживаться не стали, и выспался я нормально. А после завтрака мы с Хильдой явились в директорский кабинет.
— Итак, — сказал риттер Янсен, — контракт стандартный, три года. После каждого рейса — два выходных. Прочтите и распишитесь.
Документ был короткий, пара страниц — всё строго по делу, внятно и без развесистых примечаний. Я посмотрел на Хильду:
— Ну что? На старт, внимание, марш?
Подписи мы поставили одновременно, и по кабинету пронёсся свежий флюидный бриз. Секретарша взяла бумаги, а риттер Янсен сказал:
— Мои поздравления, вы приняты в штат. К работе приступаете завтра. За конкретикой обращайтесь к вашему непосредственному начальству, на юго-восточную базу. Вопросы, пожелания?
— Нет, шеф, — ответил я. — Отправляемся ставить новые трудовые рекорды. О результатах читайте в СМИ.
— Не переусердствуйте.
Прежде чем уезжать в Москву, мы заглянули в учебный корпус. Дождались перемены и навестили Варгаса, чтобы выяснить, нет ли новостей от его приятеля из комиссии по изучению «змеиных» владений.
— Кое-что есть, — порадовал Варгас. — Ты в тот раз спрашивал, Тимофей, кто такие «спящие», которые не помнят себя. Ребята из комиссии прояснили вопрос. Это не секрет, местные им всё показали. За той равниной, где вы садились, есть горы, помните?
— Да, мы видели вдалеке.
— А в этих горах встречается минерал с особыми свойствами. Внешне выглядит безобидно — напоминает стекло, синевато-мутное. Но при этом впитывает флюид, а затем вновь его излучает — уже в испорченном виде. Излучение влияет на психику. Длительное воздействие может привести к амнезии. Человек на время забудет, кто он, и будет двигаться как лунатик. Нужен, правда, довольно крупный кристалл, размером с кулак, а такие попадаются редко.
— Так… — протянул я, переглянувшись с Хильдой. — А это уже действительно интересно. Вот, значит, при чём тут «сомнамбулы»… И насчёт Нико возникают вполне конкретные мысли…
— Кто такой Нико?
— Бывший ямщик, я как раз хотел рассказать. Четырнадцать лет назад он со своей напарницей Эвой вылетел с юга. У них была вынужденная посадка, они поссорились и уволились. В отчёте указано, что местом посадки был необитаемый мир. Но мы подозреваем, что они сели где-то у «змей», а их память об этом стёрлась.
Варгас посмотрел удивлённо:
— Ну, вы даёте. С чего вы взяли?
— Догадки плюс интуиция, — признал я. — Пока без фактов. Мы пообщались с Нико, он нас послал. Отрицает всё. Хотим теперь найти Эву, она где-то на западе. Поможете нам?
— Ребята, послушайте, — сказал Варгас, — я всячески приветствую незашоренное мышление, но слишком увлекаться тоже не надо. Ваша так называемая гипотеза — чистейший полёт фантазии. Как вы вообще додумались до такого?
— Совпадений слишком уж много, картина начинает просматриваться. Четырнадцать лет назад змееглазые врубили свою «антенну». Она вызвала шторм — ну, или усилила уже существующий, возникший стихийно. И шторм забросил Нико с Эвой в «змеиный» мир. Там они попали под действие минерала… А может, их специально так облучили, подменили воспоминания…
Варгас хмыкнул:
— У вас на юго-востоке любят фантастику. Сюжеты лихо закручивают — мы с Гленной были в вашем кинотеатре на выходных, вполне оценили. Ты, вероятно, тоже поклонник жанра?
— Ладно, — сказал я, — намёк понятен. С поиском Эвы помогать не хотите.
— Просто экономлю вам время. Хильда, а вы согласны с вашим напарником? Разделяете его подозрения?
Она несколько смутилась, но подтвердила:
— Да. Хотя понимаю, что всё звучит сомнительно. Извините…
— О, не волнуйтесь. Повторюсь — живое воображение не является недостатком. Главное, чтобы оно не препятствовало работе и не сбивало с толку. Мой вам совет — сконцентрируйтесь на текущих задачах. С завтрашнего дня у вас начинаются регулярные рейсы, вам надо устроить быт на юго-востоке. Ну, и так далее.
Прозвенел звонок, в аудиторию стали входить студенты. Мы распрощались, вышли из здания, и Хильда спросила:
— Может, он прав? Мы слишком увлеклись?
— Вполне может быть. Я на месте Варгаса сказал бы нам то же самое. А если вдруг мы всё-таки угадали, хотя бы в чём-то? Или ты уже передумала искать Эву?
— Нет, найти надо. Вопрос — когда этим заниматься? В рейсе у нас есть график, нельзя отвлечься надолго.
— Как залетим на запад, определимся. Глянем по ситуации.
Взяв из коттеджей сумки, мы сдали ключи завхозу. По телефону вызвали межосевое такси, и нас повезли в Москву.
Я занёс вещи в номер, закреплённый за нами. Хильда заметила:
— Симпатичные комнатки, но всё-таки тесноватые. Непривычно после родительской резиденции.
— Жильё-то снять — не проблема, если захочешь. Выбор в Москве большой.
— Торопиться пока не буду. Может, через пару недель.
— Как знаешь. Пошли к начальнику, доложимся о прибытии.
Неделю назад на базе было немноголюдно, с тех пор народу прибавилось. В коридоре мы коротко пообщались с другим дуэтом, постарше. «Индеец» и «средиземноморка» сказали, что трафик через здешнюю ось идёт уже полным ходом. Порадовались — раньше, если лететь с востока на юг, приходилось иногда делать по две промежуточные посадки в «диких» мирах.
