— Как обычно.
— … и может пялиться ещё долго, ему не надоедает. Поэтому спешить некуда.
— Более идиотской аргументации я, по-моему, ещё не слышала.
— Я старался. Не открывай глаза, так прикольнее.
Хмыкнув, она взялась свободной рукой за джойстик. Сначала хмурилась и покусывала губу, но мало-помалу лицо разгладилось — она будто слушала песню, доносящуюся издалека. В какой-то момент её пальцы сжали мою ладонь, и Хильда проговорила негромко, чуть удивлённо:
— Вроде бы есть…
На южной оси засветилась точка.
Я, перегнувшись, сдвинул рычаг свободной рукой. Сказал:
— Ну вот, смотреть уже можно.
Несколько секунд она любовалась открывшейся «акварелью», глинисто-жёлтой, с примесью чахлой зелени. Повернулась ко мне:
— Спасибо.
— Обращайся в любое время.
Потом мы долго молчали.
— Я вот всё думаю, — сказала она, — что с нами случилось… Ладно, я понимаю — мы в замкнутом пространстве, на нервах, ссора вполне возможна. Но у нас как-то слишком резко всё обострилось, ты не находишь? Хотя к истерике мы не склонны — ни ты, ни я… Может, та голодная кошка нас загипнотизировала…
— Нормальная, кстати, версия. Но меня смущает, что странности начались ещё раньше, на старте рейса. Что за помехи? Точно не шторм, сама можешь убедиться.
Я вновь кивнул на заоконный пейзаж. Широкие полосы «акварели», параллельные курсу, тянулись всё так же ровно и плавно, без поперечных сдвигов и искажений. Флюид вокруг был спокоен.
— Да, — согласилась Хильда, — не шторм. А вдруг причина не внешняя? Например, в машине какая-то неисправность? С флюидным контуром?
— Я тоже задумывался. Спросим у техников, когда выпрыгнем на юге.
— Уже на месте.
Мы вышли из «акварели». С механическим управлением проблем не было, но я на всякий случай всё же взял влево, увёл машину от города и посадил её у цитрусовой рощи. Мы облегчённо выдохнули, и я сказал:
— Вызывай спецов.
— Экипаж ноль-ноль-один дробь юго-восток, — заговорила Хильда по рации, — просим помочь нам с оборудованием. Странные неполадки.
— Видим вас на радаре, — сказала девочка из диспетчерской. — Техники сейчас вылетят. Вы сами не пострадали, ребята?
— Нет, всё в порядке. Ждём.
Специалисты не задержались. Через считанные минуты недалеко от нас приземлился служебный аэрокар, и вылезли двое в комбинезонах. Коротко поздоровавшись, они расспросили нас, что случилось. Переглянулись озадаченно:
— Да, пока непонятно.
Тот, что помладше, вставил диагностический гаджет в паз у передней дверцы и констатировал через пару минут:
— Механика в норме, флюидный контур — вроде бы тоже. Экспресс-проверка ничего не показывает. Ну, значит, тащим на базу, будем смотреть подробно…
— Не суетись.
Его старший коллега надел на палец массивный перстень из потемневшей стали. Неторопливо двинулся вдоль машины, ведя ладонью вдоль корпуса. Обошёл её дважды, распахнул дверь:
— Барышня, это ваше? Можно взглянуть поближе?
— Пожалуйста, — сказала Хильда, достав матерчатый ридикюль, оставленный на заднем сиденье. — Тут всякая мелочёвка, ничего необычного…
— А проверьте-ка.
— Не совсем понимаю вас, но извольте.
Щёлкнув миниатюрным замочком, она порылась в ридикюле — и вытащила синий продолговатый кристаллик размером с маленький карандаш. Он был полупрозрачный и мутный, чуть перекрученный вдоль продольной оси, как грубая пародия на сверло.
— Понятия не имею, что это, — сказала Хильда растерянно. — Лежал в боковом кармашке… Может, сувенирчик какой-то, но я не помню, кто мне его дарил…
— Не от большого ума дарили, вот что я вам скажу. Фонит от него изрядно. Технику не затрагивает саму по себе, но флюидный контакт сбивает.
Мне вспомнился рассказ Варгаса, и я сразу спросил:
— А этот минерал случайно не из нового мира? Ну, из того, который на юго-западе?
— Вот чего не знаю — того не знаю. Мне такой раньше не попадался. В лаборатории разберутся, там народ головастый. Барышня, я это забираю.
— Да-да, конечно! — кивнула Хильда. — Но будьте с ним осторожны, кристалл действительно влияет на разум…
— В изолирующий контейнер засунем, у нас с собой.
— Получается, — сказал я, — этот кристалл — единственная проблема? Теперь контакт восстановится?
— Сам попробуй.
Я влез за руль. И едва коснувшись штурвала, понял — управляющий контур доступен полностью, а помехи сгинули без следа.
— Спасибо, за помощь, — сказал я техникам. — Приятно работать с профи.
— Правильно мыслишь, парень. Ну, и радар проверьте.
Хильда уселась на своё место, взялась за джойстик:
— Всё замечательно! Совершенно другое дело, благодарим вас.
Техники попрощались и зашагали к своей машине. А Хильда, вслушиваясь в пространство, сказала мне:
— Могу хоть сейчас взять пеленг на пять миров. Без тумана всё стало чётко, просто на загляденье. И «змеиный» мир тоже вижу…
Поколебавшись, она добавила:
— Но он теперь ощущается по-другому. Как будто у «змей», пока мы отсутствовали, что-то переменилось — и очень сильно.
Глава 8
— Да, рейс явно будет нескучный, — заметил я. — Но для начала давай попробуем отработать зарплату, ради разнообразия. Грузы доставим, в смысле.
— Ты прав. — Хильда сверилась с путевым листом. — На южной оси адресатов много, причём не только в столице.
До обеда мы мотались по континенту, как угорелые. Развозили посылки и принимали к отправке новые. В промежутках же обсуждали наши проблемы.
— Всё время думаю о кристалле, который нам наводил помехи, — сказала Хильда. — Если он вправду из «змеиных» владений…
— … то нам с тобой повезло, что он небольшой. Варгас говорил, что для амнезии нужно что-то крупнее. Но и маленький камешек тоже, блин, не порадовал. Из-за него мы распсиховались, стало труднее уйти в прыжок. Вопрос только, зачем его нам подбросили. И когда успели?
— Ну, например, пока мы ужинали с архонтом.
— Тогда помехи пошли бы сразу, ещё в том рейсе. А они начались сегодня.
— Ты имеешь в виду…
— А что ещё можно предположить? — пожал я плечами. — Кристалл подсунули в последние дни. На хабе или на тех осях, где мы с тобой были. Север, юго-восток или юг.
Она растерялась:
— Но тогда получается, что «змеиные» маги проникают на оси, а это невозможно, пока их мир не подключён к хабу… Или у них в осевых мирах есть сообщники с плохими намерениями, а это совсем уж дико звучит…
— Звучит хреновастенько, это да. Если предложишь альтернативу, то буду рад.
— Меня сама мысль коробит, что мы это всерьёз обсуждаем. Хотя я вынуждена признать — какая-то извращённая логика в этом есть… Но если, скажем, подложили на юге, то почему мы начали ссориться вот только теперь? А не вчера, к примеру?
— Кристалл активировался, когда мы ловили ямщицкий ветер. Может, так специально было задумано.
— Ну, не знаю…
— Лично я решил бы, что их сообщник — Нико. Он ведь у них бывал, если мы с тобой не ошиблись. Но он к тебе вплотную не подходил, когда мы с ним говорили. И я с трудом представляю, как он подбросил бы кристалл тебе в сумочку.
— Да, пожалуй. Но кто тогда?
— Как мне кажется, их шпион — на хабе, среди студентов. Вчера вся толпа набилась в один коттедж, когда мы там зависали. Была возможность для всяких каверз. И он же мог, между прочим, нарисовать тот рисунок у тебя на двери.
— Зачем?
— Если бы я знал, то и гадать не пришлось бы. Но странности вокруг нас начались как раз-таки в кампусе. И продолжились, когда мы туда вернулись.
Хильда потёрла плечики, будто мёрзла, хотя стоял обеденный зной. Пожаловалась:
— Ну вот, ты опять меня запугал.
— Прости. Но ты же и завела разговор.
— Угу, пытаюсь понять… Но давай об этом пока не будем распространяться, ладно? Очень рассчитываю, что мы ошибаемся, и не хочу плодить эту мерзость…
— Договорились, повременим.
Облетев наконец-то все адреса на юге, мы пообедали в маленьком городке, где жил очередной отправитель. Сели в аэрокар, и Хильда взялась за джойстик. Сказала, чуть усмехнувшись:
