И зовите меня Гудвин (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Я после прошлого вызова и без того был на взводе, а тут всего так и перетряхнуло от бешенства.

— Чё, на⁈ — взревел я и шагнул вперёд, замахиваясь топором. — В фарш порублю, на!

Но самоконтроля я при этом не утратил и, когда взгляд привычно уже начала затягивать кровавая пелена, а сознание затопил боевой кураж, то избавился от обжигающей ярости точно так же, как вышибло её из меня вчера в парке при столкновении со стилягой-орком. Только сейчас сделал это осознанно — напрягся, взревел от натуги и вытолкнул!

От рёва вроде как даже оконные стёкла в рамах задребезжали, а гоблина от моего крика и вовсе качнуло, его глаза вмиг прояснились, нож выпал из разжавшихся пальцев.

— На колени! — рыкнул я, решив ковать железо, пока горячо. — Руки за голову, пальцы сцепить!

Попытался опустить топор, но уловил странное сопротивление, оглянулся и обнаружил, что выкрашенное красной краской топорище придерживает невесть когда очутившийся за моей спиной дядя Вова.

— Чё, на? — по инерции выдал я, тут же опомнился и уже безо всякого надрыва произнёс: — Пошли паковать!

Фельдшер отпустил топор, я сунул его Жоре, и на пару с упырём мы затянули недомерка-гоблина в смирительную рубашку, а заодно всунули в широченный зубастый рот кляп, после чего затянули на затылке ремешок.

— Запомнил, как рукава завязывать? — между делом спросил дядя Вова.

— Не-а, — признался я.

— Потом ещё покажу. Потащили!

— Ой, зачем же так! — тут же запричитала какая-то сердобольная клуша. — Ой, что же это делается!

Мы эти охи-ахи проигнорировали и закинули буйного алкаша в машину, я заскочил следом и спросил:

— А рвотой не захлебнётся?

— Не должен, — мотнул бритой головой дядя Вова. — Дарья, последи!

После упырь подошёл к участковому, который озадаченно ковырялся в ухе мизинцем, и потребовал:

— Давай протокол и установочные данные на этого гаврика, будем на принудительное лечение оформлять.

— Я с вами! — оживился милиционер. — Такое на самотёк пускать нельзя!

Забеспокоившиеся тётки начали просить за соседа, а дальше к ним подтянулся какой-то хулиганистого вида гоблинский молодняк, но сначала на тех рыкнул участковый, а потом я забрал у Жоры топор, и попытки отбить алкоголика не случилось. Но мы в любом случае задерживаться на месте не стали и, прихватив с собой орка, покатили в психиатрическую больницу — тот самый пси-блок, к коему и была прикреплена наша машина.

Избавиться от буйного алкоголика оказалось не так-то и просто, точнее — сдали гоблина коллегам мы безо всякого труда, но вот после Дарье пришлось задержаться для оформления бумаг, и Жора предложил пока сходить в столовую.

Дядя Вова сделал неопределённый жест рукой и сказал:

— Валяйте!

Но нас придержала эльфийка.

— Меня подождите! — попросила она. — Я тут не была ни разу, не знаю, куда идти!

— На улице будем, — сказал ей упырь, а уже выйдя во двор, закатил глаза. — Она ещё и в психушке ни разу не была!

Но развивать эту тему ни он, ни Жора не стали, какое-то время они просто молча стояли в теньке и смолили сигареты, а когда освободилась эльфийка, шофёр повёл нас в столовую. Там Дарья сразу углядела знакомых и упорхнула к ним за столик, так что обедать мне выпало на пару с усатым коротышкой. В пришпиленном к стене парой канцелярских кнопок листке-меню значились жареные куриные голени и котлеты из птицы, но меня начало воротить от одного их запаха, так что взял бульон, две порции сложного гарнира, пару кусков чёрного хлеба, стакан посыпанной сахаром сметаны, творожную запеканку и компот.

— Да ты прям вегетарианец! — подколол меня усатый коротышка, который заставил поднос тарелками, не обделив своим вниманием и курятину.

— Я — нищеброд! — буркнул я и зачерпнул бульона. — Супчик, между прочим, куриный!

Отправив ложку в рот и проглотив, я с облегчением понял, что обратно проситься бульон не собирается, и жить сразу стало самую малость веселей.

— Совсем денег нет?

— Угу. Всё подчистую спустил.

— Талоны на мясо продай.

— Шутишь? Сразу и продал. Проставляться же в общаге пришлось!

Жора покачал головой.

— Молодёжь! — Он вздохнул и посоветовал: — Завтра свободный день, сходи на вокзал, там завсегда грузчики требуются.

Я кивнул и приступил к трапезе, заодно огляделся. Контингент в столовой подобрался специфический, обедало тут и несколько бригад скорой помощи. Санитарами были таёжные орки, а фельдшерами или врачами люди: битые жизнью мужики средних лет или видавшие виды тётки.

И нам такое юное чудо направили!

Совсем работать некому или в чём-то другом дело?

Поел я в итоге из нашей троицы самым первым и занимать место за столиком не стал, вышел на улицу, сел на лавочку, достал газету. Не обращая внимания на удивлённые взгляды медиков, углубился в чтение и уже дошёл до кроссворда, когда столовую наконец-то покинул шофёр.

— Слушай, Жора! — обратился я к нему, нагнав у нашего автомобиля. — У тебя в машине ножниц нет, случаем? Мне бы ногти подровнять.

Развалившийся на носилках дядя Вова аж привстал.

— Тебе ж обычные ножницы не подойдут, тебе по металлу нужны!

— Могу кусачки дать, — сказал Жора и не просто заявил это на полном серьёзе, но ещё и протянул что-то вроде железных щипцов.

Их фронтальными лезвиями запросто можно было подцеплять шляпки гвоздей, дабы выдернуть или даже перекусить, но когда я на пробу прихватил неровный краешек ногтя, то сумел откромсать его, лишь изо всех сил сжав пальцами ручки. Увы и ах, шутка про ножницы по металлу оказалась не шуткой, а печальной правдой жизни.

— Втюрился молодой! — заявил Жора упырю. — На Дашку запал.

— Ума нет — считай калека, — философски отметил дядя Вова.

— Ну вы чего начинаете? — проворчал я недобро.

Жора покачал головой.

— Так за тебя, дурака, переживаем! Не ты тёмную эльфу сношать будешь, а она тебя. Сам не заметишь, как под каблуком очутишься!

— Сношать? — фыркнул я. — Серьёзно? Она ж лопнет!

На самом деле Дарья ростом превосходила коротышку-шофёра и, несмотря на некоторую утончённость, по меркам человеческих женщин вполне могла считаться скорее спортивной, нежели хрупкой, но вот для орка…

— Не льсти себе, молодой! — хохотнул дядя Вова. — Это мужики у дроу сплошь вырожденцы, а у их баб с репродуктивной системой полный порядок!

— В смысле — вырожденцы? — не понял я и полюбовался левой рукой, ногти на которой хоть и стали короче, но более аккуратный вид при этом отнюдь не приобрели. — Жора, наждачка есть?

— Держи напильник!

— О, это дело!

Насечка на закалённой стали оказалась мелкой, для обработки орочьих ногтей она подходила наилучшим образом. Но для начала я примерился кусачками к правой руке, поскольку орудовать напильником мог и во время движения автомобиля.

— Так что там с дроу? — напомнил я о странном высказывании упыря.

— Мужики-дроу в общественные бани не ходят, — заявил в ответ Жора и хохотнул. — Стесняются!

— Ля! — не выдержал я. — Понятней не стало!

Дядя Вова вздохнул.

— Слышал об альвхеймских евгениках?

— Нет, — сознался я.

— Ну кто бы сомневался! — усмехнулся упырь. — В общем, тамошние фанатики на протяжении нескольких веков пытались вывести некое сверхсущество…

— Сверхальва! — поправил фельдшера Жора.

— Да без разницы! — отмахнулся упырь. — Суть в том, что матриархам дроу альвы в этом отношении и в подмётки не годятся. Тёмные эльфийки ещё чуть ли не в бронзовый век вывели сильных, бесстрашных, неамбициозных и послушных им самцов. Ну а поскольку времена были тёмные, матриархи по причине своих религиозных убеждений заодно решили, будто большой размер полового органа позволяет мужчине слишком сильно доминировать в постели, и устроили по этому критерию отрицательный отбор.