Искаженное время (СИ) - "Deacon"

- Нельзя тебе. Можешь не проснуться.

- Ему нужно переливание крови, - произнес Рейвен, тоже приблизившись к эльфу. – Проклятье, он белый, как молоко. Лесков, что у вас делали в таких случаях во время войны?

- Я не работал с врачами.

- Нам нужен Эристель, - неуверенно произнесла Лилит. Присутствующие моментально обернулись на неё. – Я попробую связаться с ним. Предложу что-то взамен.

- Эристель? Убийца Жреца? – Нефертари не верила услышанному. – Ты понимаешь, ЧТО он может потребовать взамен? Жизнь кого-то из своих обидчиков, если не всех. К тому же он может нас обмануть и сделать раненым еще хуже.

- Как призвать его? – перебил Нефертари Косэй.

- Сделать ловушку, - теперь в голосе графини послышалась решительность. – Он появится лишь на мгновение, потому что мы не будем удерживать его цепями. Я попробую поговорить с ним. И, прошу вас, когда я останусь в комнате одна, не заходите в неё и не мешайте мне. Для него раны Ильнеса и Кайтаны – ничего. Он – наш единственный шанс.

- Единственный шанс... как же я ненавижу это словосочетание, - произнес Рейвен.

Выбора не было. Лилит с трудом узнавала себя. Если бы кто-то раньше сказал ей, что она будет рисковать ради посторонних людей, она бы рассмеялась в лицо этому глупому человеку. Однако Кайтана не была для нее посторонней. Каким-то образом за время пребывания в доме Косэя эта девушка стала для графини почти подругой. Кайтана была серьезной, редко улыбалась и никогда не шутила, но с ней Лилит было удивительно спокойно. Эта девушка поддерживала графиню с первой минуты её появления в доме. Вначале это было незаметно: Кайтана не относилась к тем, кто плачет навзрыд вместе с несчастным, но, когда Лилит казалось, что она вот-вот сломается, эта девушка всегда находила правильные слова.

Попытка обратиться к Эристелю – это единственное, что могла сделать для неё Лилит. К эльфу графиня относилась куда холоднее, но то, что он спас жизнь Кайтаны, не могло оставить её равнодушной. Сейчас Дмитрий выигрывал для этих двоих время, чтобы они хотя бы не страдали от боли, но настоящее исцеление мог принести только некромант.

Ритуал произошел в точности так же, как происходил в прошлый раз, разве что зрителей нигде не наблюдалось. Эристель появился перед Лилит точно посреди пентаграммы. Знакомый запах сырой земли заполнил комнату, температура воздуха упала, и в тот же миг графиня почувствовала, как по ее коже пробегают мурашки. Она не готова была встретиться с этим мужчиной еще раз, даже толком не знала, как обратиться к нему, поэтому первое время они молча смотрели друг на друга. Взгляд некроманта быстро скользнул по комнате. Хлипкая ловушка могла задержать его разве что на несколько минут, и мужчина понял, что в этот раз ему ничего не угрожает.

- Я нашла любопытный способ, как назначать свидания с кавалерами, адреса которых мне неизвестны, - горько усмехнувшись, произнесла графиня. Она изо всех сил пыталась показать, что не нуждается в своем пленнике, но Эристель с первого взгляда понял, что спокойствие Лилит – всего лишь жалкая маска.

– Зная вас, Эристель, - продолжила ведьма, неспешно прохаживаясь по комнате, - в этот раз вы попались в ловушку только потому, что сами этого захотели. Вы не из тех людей, кто наступает на одни и те же грабли дважды. Чем не могу похвастаться сама.

От Лилит не укрылось, что пентаграмма стала терять свои очертания, словно Эристель решил ясно дать девушке понять, что здесь его ничто не удерживает. Он по-прежнему молчал, с долей иронии глядя на ту, кто решила к нему обратиться.

- Чего ты от меня хочешь, Лилит? – спросил он, переступая через последнюю черту пентаграммы. В этот миг графиня почувствовала себя так, словно её заперли наедине с хищным зверем. В отличие от Косэя, Эристель был совершенно непредсказуем. На его фарфоровом лице не читалось ни единой эмоции, и понять, о чем он думает, было совершенно невозможно. Почему-то Лилит показалось, что Эристель уже знает о случившемся и сейчас смакует этот момент. В его глазах ведьма снова выглядела слабой и зависимой от своих друзей, и сейчас он снова испытывает разочарование.

«Провались ты в пекло, некромант!» - зло подумал графиня. «Мне глубоко безразлично, что я не следую твоим идеалам. Главное, сделай то, что мне от тебя нужно, не запрашивая при этом слишком высокую цену!»

Точно прочитав её мысли, Эристель тихо рассмеялся.

- Нельзя быть такой неосмотрительной, Лилит. Забрасывать колодец песком, находясь посреди пустыни – крайне опасное занятие. Другого колодца поблизости может и не найтись.

- К счастью, я знаю, как вернуть этот колодец в прежнее состояние. Теперь, главное, не отравиться этой самой водой. Так вы... поможете мне?

- Не вижу на это причин, - Эристель откровенно издевался. Он казался спокойным, но Лилит чувствовала, что он смеется над ней.

«Ненавижу!» - в гневе подумала она, но сейчас у нее не было выбора. Пришлось усмирить гордыню и позволить Эристелю насладиться своим триумфом.

- Причины на то существенные, - ответила ведьма. - Если вы хотите выбраться из Египта, то вам следует задуматься над тем, как снять проклятье.

- Я знаю, как его снять, - спокойно ответил некромант. – Мне осталось найти мертвеца в царстве Анубиса, который способен это сделать. А уж портал я открою, благо, информации в хранилище было достаточно.

- То есть, пока мы думали, как выбраться отсюда, вы... читали книжки?

- Зачем что-то придумывать, если всё написано? – резонно заметил Эристель.

- Как же это на вас похоже, господин некромант, - графиня попыталась насмешкой скрыть восхищение. – Что же, тогда взамен я предложу вам способ, как найти мертвеца. На этот вопрос нам могут ответить здешние боги.

- Они не отвечают. Или вы думаете, что я не пробовал с ними связаться? Анубис молчалив, как камень, из которого сделана его статуя в главном храме.

- Боги отвечают только воинам арены, которым покровительствуют. У Ильнеса и Кайтаны есть все шансы пройти пирамиду Достойных и задать необходимый вопрос. Если вы их исцелите...

- Жизнь любит шутить, - философски заметил Эристель. – Я привык истреблять эльфов, а сегодня мне вдруг предлагают его исцелить. Чем не каламбур?

- Этот каламбур поможет нам выбраться. Как бы мы не ненавидели друг друга, сейчас нам придется сотрудничать, иначе мы застрянем в этом проклятом городе навсегда.

- Ты себе льстишь, ведьма. Ненависть – это слишком громкое слово для того, что произошло.

- Я вас чуть не убила, - графиня удивленно вскинула брови. – Но, если вы говорите, что всё в порядке, тогда помогите мне. И себе тоже.

- Я могу залечить их раны, которые, кстати, совершенно не смертельны. Но слабость останется, поэтому на арене их попросту убьют. Таким образом, я отказываюсь тратить свои силы впустую. Их случай даже неинтересен с медицинской точки зрения.

- И это все? – графиня почувствовала, как ее переполняет ярость. Но слова Эристеля хоть немного успокоили её. Если жизни Кайтаны и Ильнеса вне опасности, с болью они смогут справиться посредством Лескова. И, быть может, когда Всевидящий снова станет самим собой, он лично явится, чтобы излечить своего раненого помощника.

- И это все, - насмешливо ответил Эристель. С этими словами он растворился в воздухе. Запах сырой земли исчез, в комнате вновь сделалось тепло, и графиня без сил опустилась на пол. Если она завтра собирается сражаться, то ей больше нельзя использовать магию.

Спустя несколько минут ведьма всё-таки собралась силами и вышла в главный зал. Косэй в тревоге мерил шагами комнату и даже не сразу обратил внимание на присутствие графини.

- Что он сказал? – в один миг он оказался подле девушки. – Он вылечит их?

- Он сказал, что их жизни ничего не угрожает. Месье Лесков, вы можете позволить Ильнесу поспать. Сейчас для него это будет лучшим лекарством.

Этот день должен был закончиться в подавленном настроении, но помощь пришла оттуда, откуда её не ждали. Ближе к вечеру к ним домой пожаловала Роса. Она сообщила, что Всевидящий всё еще пребывает «другим», поэтому полагаться на него сейчас бесполезно. Однако, девушка сама была неплохим лекарем, и её появление придало присутствующим надежды. Разумеется, он не могла исцелить раненых до конца, к тому же, для завтрашнего боя ей нужно было сохранить силы, но после её ухода Кайтана уже смогла подниматься с постели, а рана Ильнеса больше не выглядела такой устрашающей. За ужином эльф не присутствовал. Провалившись в глубокий сон, он восстанавливался древним способом его предков. Отсутствие боли подарило ему возможность забыться, и теперь никто не хотел его тревожить.