Дочь Темных вод - Лонг Х. М.

Но я же провела в воде всего ничего! Не может быть, чтобы прошло так много времени. Да я бы уже утонула, глупо и нелепо, принимая ванну на Десятине.

Меня охватила паника. Откинув мокрые волосы с лица, я прижала ладони к щекам. Куда-то делись несколько часов. Я потеряла контроль над собой, и, похоже, это может повториться. Мне нужны были ответы. Тело покрылось холодным по́том, но я постаралась успокоиться и не думать о произошедшем. Я подошла к звонку для прислуги и позвонила.

Запах еды и звон стаканов привели меня по скрипучей лестнице в теплый общий зал с низким потолком. Я уже оделась в чистое, благоухала лавандой и лимонной водой и без страха пробиралась сквозь толпу посетителей к стойке.

– Простите, – обратилась я к жене трактирщика. Та швыряла дымящиеся тарелки на потертую поверхность стойки, а служанка подхватывала их и уносила в глубину зала. Я не была уверена, что женщина поймет мой аэдинский, но все же продолжила: – Я…

– Я знаю, кто ты, девочка, – произнесла жена трактирщика грубоватым тоном. Как и служанка, она говорила с легким акцентом, и я задалась вопросом – не говорят ли вообще все на Десятине на аэдинском. – Садись, я велю принести тебе поесть. Твой хозяин должен подойти с минуты на минуту.

Я открыла было рот, чтобы спросить, что это еще за хозяин, но женщина исчезла на кухне. Ответ был очевиден, хотя и крайне смущал. Она имела в виду Димери и думала, что я была его любовницей.

Любовница пирата. Что ж, это безопаснее, чем быть штормовичкой, хотя частенько случалось, что и они становились любовницами. Я повернулась, оглядывая зал в поисках свободного столика. Один нашелся у окна, там дуло, но хотя бы было тихо и чисто. Запахнув короткий плащ, я двинулась к столу.

Голоса вокруг слились в единый неразборчивый гул, и я неожиданно мысленно вернулась в трактир при гостинице, где прошло мое детство. Там завсегдатаями были деревенские жители, пастухи, лесники и усталые кучера, а не богатые купцы и офицеры с разных кораблей. Всюду звучал аэдинский, а не странная смесь языков. Но все равно это место напоминало о доме.

Я откинулась на спинку стула, не обращая внимания на порывы ветра, который проникал сквозь ставни. На мгновение мне удалось представить, что я снова в деревне, между Пустошью и холмами. И, конечно, именно в этот момент передо мной появился Джеймс Элайджа Димери с двумя стаканами и бутылкой очень дорогого красного вина.

– Мисс Ферт.

– Капитан Димери, – отозвалась я.

Напряжение не отпускало, но страха не было. Не здесь, в окружении простых и честных обитателей Десятины и тихого гула, исходящего от гистовых деревьев, разбросанных по всему острову.

– Вы выглядите куда лучше, – заметил Димери. Он распахнул плащ, на поясе виднелась пара пистолетов. – Приятно видеть. Надеюсь, вас никто не беспокоил?

– Никто, – спокойно ответила я, но что-то в его позе заставило меня обернуться.

За соседним столом разместилось несколько человек. Они сдвинули его так, чтобы полностью перекрыть мне путь к двери. Или не дать кому-то подобраться к нам с капитаном. Коренастый моряк, которого явно против его воли засунули в дорогой сюртук и парик, приветливо помахал рукой и оскалился в беззубой ухмылке.

– В порту стоит мерейский военный корабль. – Димери, похоже, проследил за моим взглядом. – Я решил, что стоит усилить вашу охрану.

– И заодно убедиться, что я не сбегу?

– А вы хотите сбежать?

И вопрос, и тот факт, что меня окружили со всех сторон, неожиданно лишили меня последних сил.

– Хочу, чтобы меня оставили в покое, – буркнула я.

А еще я хочу найти маму, хотя до сих пор не верю, что она у Лирра. Но этого я вслух не произнесла.

– Никогда не прощу себе, если оставлю вас, мисс Ферт. – Голос Димери был мягким и тихим. – Это все равно что убить собственными руками. Ну и как я могу бросить вас в чужом порту, зная, что за вами охотится Сильванус Лирр?

– Охотится, потому что у него якобы моя мать? – Я покачала головой. – Чтобы поверить вам, мне нужно узнать больше.

Димери осмотрел бутылку вина и откупорил пробку.

– Не знаю, как вас убедить, но она с ним. Вы же видели этого человека собственными глазами?

– И он ничего не говорил о моей матери, – ответила я.

Голос прозвучал на удивление твердо. Не думала, что справлюсь с собой, ведь перед глазами всплыли воспоминания о нападении Лирра и кровавой расправе над моряками. И стоит ли сказать Димери, что Лирр знает меня? Вдруг у него есть объяснение?

– Что бы ни происходило между вами, это не меняет фактов: у него ваша мать, и он придет за вами снова. – Пират наполнил оба стакана вином и пододвинул один ко мне. В его глазах не было ни веселья, ни насмешки, ни издевки. – Интерес Лирра к ней, а через нее и к вам – давний, он тянется еще со времен нашей юности. Мы, видите ли, вместе плавали. Очень давно, когда служили под началом человека по имени Бреттон.

Я даже рот приоткрыла. Вдруг исчезли все звуки, до меня больше не доносились разговоры, шаги и звон стаканов. Я едва замечала порывы ветра, и сквозняк, проникавший сквозь ставни, перестал покусывать щеки. Я видела только Димери и слышала только его слова.

– Бреттон? – повторила я. Мне доводилось слышать это имя раньше, хотя воспоминания были весьма смутными. Может, оно звучало в подслушанном разговоре родителей. – Кем он был?

Димери постучал по краю моего стакана:

– Выпейте и успокойтесь. Сядьте поудобнее, мисс Ферт. Я постараюсь не затянуть свой рассказ, но вы уже бледны как мел.

Я придвинула стакан:

– Рассказывайте.

– Бреттон был пиратом с Мыса, – начал Димери, и его голос окружил меня, словно кокон. – Двадцать пять лет назад он бросил якорь в Калсанке, чтобы набрать команду. В те времена Калсанк был портом, где моряк всегда мог найти место на корабле. Достаточно удаленный и скрытый от чужих глаз, особенно от глаз военных с Мыса, Мерея и Аэда. Это привлекало на остров немало моряков вроде меня.

– При чем тут мама? – спросила я.

– Бреттон уже взял ее в команду, как и Лирра. – Губы Димери сжались в тонкую линию. – Она стала его штормовиком, а Лирр – погодным прорицателем, предупреждающим о бурях, которые должна рассеять Энн. Они работали как одна команда. Энн была молода, ей едва исполнилось шестнадцать. Бреттон не был добрым капитаном, а Энн оказалась достаточно смелой, чтобы начать подстрекать экипаж к мятежу. Но тут Бреттон задумал нечто грандиозное. Разыскать и поднять со дна обломки мерейского корабля, перевозившего сокровища. Мы решили, что сначала заполучим этот куш, а потом перережем глотку Бреттону.

Я видела, как блеснули кольца на сжавшихся пальцах Димери, когда он продолжил:

– Бреттон так и не нашел мерейское судно. И однажды ночью слишком многое себе позволил с вашей матерью. Она убила его на самых подходах к Штормовому Валу.

По рукам пробежали мурашки. Мама убила человека в шестнадцать? Страшно подумать.

– А что Бреттон делал у Штормового Вала? – спросила я.

Мне доводилось слышать об этом месте – области в Зимнем море, окутанной легендами и мифами. Там вечно бушевал шторм, что простирался в северной части моря без начала и конца. По слухам, за Штормовым Валом никогда не наступало лето и мир навечно застыл во льдах.

Не то чтобы слухов было много, поскольку большинство тех, кто отважился войти в вечный шторм, там и пропало.

– Потому что клад был по ту сторону Штормового Вала. Где и находится до сих пор. – Пират выдержал мой взгляд. – Мы захватили корабль Бреттона. Лирр спас твою мать, и она освободилась от цепей. Он взял командование на себя и заявил, что мы продолжим поиски сокровищ. Но корабль был поврежден. Потом снова разгорелась война, Аэдин попытался захватить Северные Мерейские острова, военные корабли стали шнырять повсюду. Мы отплыли в более спокойные воды, чтобы залечь на дно и восстановить силы.

За соседним столом моряк из команды Димери начал раздавать карты.