Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

Блядь.

Лилит проводит пальцами по соскам.

Пресвятая Богородица.

Мой член тут же становится твердым.

Найдя её номер (она и не догадывается, что я разузнал его), я нажимаю «вызов». Лилит отвечает после первого же гудка.

— Алло, — слышу её сладкий, хрипло-соблазнительный голос.

— Это было очень, очень плохо с твоей стороны, Гусеница, — говорю я.

— Что именно? — спрашивает она, и я знаю, что она только прикидывается непонимающей.

— Даже когда ты пьяна, твои глаза выдают, как сильно ты меня хочешь.

Боюсь, я никогда не смогу выкинуть эту женщину из головы. С ней я вижу свою жизнь. Идеальную, порочную, полную хаоса жизнь.

— Неужели?

— О, да. И мой член становится твердым, просто глядя на это. Не хочу, чтобы ты делала что-то подобное для кого-то ещё. — И это, пожалуй, самое правдивое утверждение, которое когда-либо слетало с моих губ. Она – моя.

— Жаль, что я не подчиняюсь твоим приказам. — Лилит смеется.

— Уверен, я могу придумать несколько способов заставить тебя подчиняться им.

— Мило, что ты думаешь, будто можешь указывать мне.

— Гусеница?

— Да, Реон?

— Какую маску мне надеть, когда я буду тебя трахать?

— Хм… дай-ка подумать.

— Гусеница, — на этот раз я произношу ее прозвище с предупреждением.

Она наигранно вздыхает.

— Да, Реон?

— Ты тоже наденешь маску. И только я буду смотреть в твои соблазнительные глаза. Поняла? — Я не оставляю места для споров, но, конечно, будучи собой, она воспринимает мои слова как вызов.

— Над этим я тоже подумаю. В конце концов, что я с этого получу?

— Ты получишь меня, трахающего тебя на всеобщее обозрение, и еще заработаешь на этом.

— Значит, мне стоит удалить то видео, что я уже выложила? — дразнит она.

— Ты выложила видео?! — рявкаю я, затем отвожу телефон от уха и пишу своему главному айтишнику. Он отвечает мгновенно, сообщая, что займется этим прямо сейчас.

— Мне нужно больше денег, чем приносит моя работа.

— Я могу дать тебе денег, — предлагаю я без малейших, блядь, колебаний.

— За то, что я отсосу тебе? — уточняет она. — Мой ответ – твердое «нет».

— Я дал бы их тебе просто за то, чтобы посмотреть, как ты раздеваешься, — говорю я, облизывая губы, пока член болезненно упирается в ткань брюк.

— Так, значит, теперь ты хочешь, чтобы я стала стриптизершей? — она смеется.

— Нет. Я хочу, чтобы ты раздевалась только для меня. — Мой член напрягается еще сильнее при этой мысли.

— Ты очень требовательный.

Я слышу шелест на заднем фоне, чем бы она там ни занималась.

— Да, ты уже должна была это понять.

— Реон?

— Хм?..

— Почему мне только что пришло уведомление, что мое видео заблокировано?

— На тебе была маска? — спрашиваю я.

— Нет, — отвечает она, и в голосе звучит явное недоумение. — О боже! Ты и правда это сделал? Как? И зачем? Реон, это уже перебор!

— В любви и похоти нет места правилам, — говорю я ей. — А теперь прими мой видеозвонок.

— Нет.

Я нажимаю ещё раз – она снова сбрасывает.

— Прими вызов, Гусеница, — требую я.

— Зачем? Всё равно скоро увидимся лично. Или ты забыл про наше свидание?

— Чтобы я мог наглядно показать тебе, кому ты принадлежишь. И нет, не забыл. Я с нетерпением считаю минуты, так что позволь мне увидеть тебя перед встречей.

Я слышу, как она что-то передвигает, и затем ее прекрасное лицо появляется на экране; она сидит на кровати. Ее взгляд сразу устремляется на мой член. Болезненно твердый член.

— Мне понравилось твоё видео, — говорю я, проводя рукой по стволу. — Особенно как ты сжимала свои прекрасные соски.

— Я была пьяна. Не понимаю, о чем ты. — Она поджимает губы, не отводя глаз от моего члена.

— Уверена, Гусеница? — моя рука замирает. — Ты уверена, что не помнишь?

Лилит несколько раз моргает, и наконец ее взгляд встречается с моим.

— Я могу сделать запись экрана и использовать видео для своего сайта. — Она подмигивает.

— Но зачем? Всё это и так твое, можешь играть в любое время. — Я снова начинаю двигать рукой, на этот раз резче, и капля смазки появляется на кончике.

— Реон.

— Мм?..

— Сколько бы ты мне заплатил?

— Что?

— Сколько бы ты заплатил? — снова спрашивает она, облизывая губы и глядя на мою руку, ласкающую член. Я дрочу быстрее и сильнее.

— Я бы отдал тебе всё. Это то, что ты хочешь услышать?

— Да, — выдыхает Лилит и перемещает свою камеру, показывая, что обнажена.

Она встает с кровати, ставит телефон, затем оборачивается, и я сжимаю член крепче. — Что бы ты делал без своего богатства, Реон?

Ее рука ложится на живот, она смотрит вниз на свое обнаженное тело и начинает медленно, лениво выводить круги вокруг идеального пупка. Ее соски твердые, волосы распущены и ниспадают на плечи. Когда я не отвечаю, она снова смотрит мне в глаза.

— Ответь мне, Реон.

— Это зависит от обстоятельств. Скорее всего, я бы накопил его снова. Но на этот раз у меня была бы ты, — говорю ей.

— Быстрее, Реон. — Лилит переключает внимание на мой член, обхватывая руками груди. — Быстрее, — требует она, сжимая их для меня, после чего подходит ближе к камере, чтобы я мог видеть ее еще лучше. — Если ты хочешь меня, Реон, быстрее.

Ее голова запрокидывается, а другая рука опускается к киске. Я наблюдаю, как она раздвигает свои складочки и проводит пальцем до клитора. Как раз в этот момент я чувствую, как оргазм накатывает на меня, и кончаю.

— Блядь, — ворчу я. — Не останавливайся, — приказываю ей, но она лишь смеется и убирает руки от своего тела. Ее смех соблазнителен, и я хочу впитать в себя его звук.

— До свидания, Реон.

— Гусеница.

— Мы очень скоро увидимся. А пока – думай обо мне, когда будешь трогать свой член.

Она тянется к телефону.

— Я всегда думаю о тебе, Гусеница.

— Хорошо, — говорит она, прежде чем отключиться.

Черт.

Эта женщина станет моей погибелью.

Она – видение в белом, что довольно забавно. Красный, да, это ее цвет; черный – тоже. Но белый? Это очень интересно. Ранее я послал своего водителя забрать ее и привезти сюда. Теперь же я наблюдаю, как она входит – ночной воздух касается её нежной кожи, и по ней пробегает рябь мурашек. Её взгляд падает на стол, который я подготовил: мы на крыше с видом на ночной Нью-Йорк. Идеально, как и она.

Мне никогда раньше не приходилось организовывать свидание, и я знал, что не хочу выводить ее на публику, потому что планирую делать с ней очень плохие вещи. Я бы не хотел, чтобы нас арестовали на нашем первом официальном свидании. Мысль об этом заставляет меня невольно усмехнуться.

— Чему ты улыбаешься? — спрашивает она, подходя ближе. Я тянусь к её руке, не в силах удержаться. Сжимая её пальцы, притягиваю к себе. На столе уже всё готово. Я рассчитал всё с идеальной точностью.

— Тебе, конечно же, — говорю я ей, поднимая другую руку, чтобы коснуться ее лица.

— Ты приводишь сюда всех своих спутниц? — в ее голосе слышится ревность, и я не могу сдержать самодовольную улыбку от осознания этого.

— Для меня есть только ты, Гусеница, — напоминаю я ей.

Похоже, этот ответ её устраивает. Я подхожу к столу, отодвигаю стул и помогаю ей сесть. Когда она устраивается, я встаю позади, аккуратно отодвигаю её волосы с плеча и касаюсь губами нежной кожи на шее. Черт, как же она приятно пахнет. Отстранившись, я занимаю место напротив и снимаю крышки с блюд. Она бросает взгляд на еду, ухмыляется, берёт нож и вилку и начинает есть. Я тоже пробую и просто наблюдаю за ней. Мы молчим, пока я наливаю ей бокал её любимой водки и себе тоже.

— Гусеница. — Она поднимает голову, и ее грешные глаза встречаются с моими. — Как я вообще тебя нашел? — размышляю вслух.

Она пожимает плечами, и прежде чем я успеваю что-либо сделать, бокал выпадает у нее из рук. Я наклоняюсь, чтобы поднять его, но осколок впивается мне в руку.