Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

— Он научится смотреть на вещи правильно.

— Неужели?

— Да. Потому что я не рассчитываю, что ты будешь дышать после сегодняшней ночи. — Я слышу улыбку в его голосе.

— Как самоуверенно с твоей стороны, — говорю я.

Вдалеке слышен гул грузовиков, но я точно знаю, что до любой крупной дороги отсюда идти очень далеко. На машине я добиралась сюда больше десяти минут, а сейчас стою посреди леса, у одинокого дома, и единственный путь к отступлению – как раз оттуда, где ездят машины.

Сорен бросает взгляд на свои часы. Циферблат загорается, он нажимает кнопку и поднимает на меня глаза.

— Мы даем добыче десять минут форы, прежде чем броситься в погоню. Твои десять минут начинаются сейчас.

— Где Реон? — в отчаянии спрашиваю я.

— О, он скоро появится… чтобы поохотиться на тебя. — Его слова шокируют меня. — Неужели ты правда думала, что ты особенная? Просто настала его очередь выбрать цель для охоты – и он отлично справился.

— Он бы никогда… — шепчу я, отрицательно качая головой.

— Думаешь, ты его знаешь, потому что трахнулась с ним пару раз? Думаешь, он теперь любит тебя, потому что хочет и дальше совать свой член тебе в рот? Да брось, Лилит, ты умнее этого. Реон – Отверженный. Он присоединился к нам только потому что любит охоту, и не на животных. — Сорен отступает от меня. — Я бы советовал тебе двигаться, Лилит. Еще никому не удавалось выбраться отсюда живым, так что твои шансы невелики. Но, как я говорю всем… удачи. — Он засовывает руку в брюки, нажимает кнопку и смотрит на меня. — Беги, Лилит. И молись, чтобы кто-нибудь другой нашел тебя раньше, чем я.

Я бросаю взгляд на грузовики, приближающиеся по дороге.

— Нет, — произношу упрямо.

Сорен усмехается и запрокидывает голову.

— Боже, ты действительно делаешь эту Охоту чертовски легкой.

Он потирает руки, подходя к своей машине, припаркованной за моей. Достает оттуда длинную палку и поднимает ее.

Нет, не палку.

Гребаное ружье.

Он целится в меня и стреляет.

Пуля попадает в землю прямо передо мной. Меня охватывает абсолютная паника, когда я понимаю, что он не шутит.

— Это твое единственное предупреждение. А теперь беги.

Сорен перезаряжает ружьё и снова наводит его на меня, теперь прямо в голову. Я вижу, как его палец медленно сжимает спусковой крючок – и когда он стреляет, дробь проносится в сантиметрах от моего лица, со свистом рассекая воздух. Пока он снова заряжается, я разворачиваюсь и бегу.

Сорен стреляет ещё раз, и пуля вонзается в дерево рядом со мной. Я слышу его смех, пока мои каблуки вязнут в земле.

— Беги, Лилит, беги! Потому что мы найдём тебя!

Я не сбавляю скорости. Я бегу, пока лес не поглощает меня полностью, пока не исчезают огни и не стихает его смех. Ветки хлещут меня по лицу, обжигая кожу. Ноги вязнут и спотыкаются о неровную землю. Когда лёгкие горят от боли, и я уже не уверена, что смогу сделать ещё шаг, я останавливаюсь и сползаю по стволу дерева на землю, игнорируя кору, впивающуюся в спину.

Неужели Реон и вправду будет охотиться на меня?

Конечно, нет.

Он бы не стал.

Я трясу головой и наклоняюсь, чтобы снять туфли, заранее зная, что мои ноги будут в крови. Но сейчас это не важно. Держа туфли в руке, я приподнимаю подол платья и достаю нож, прикрепленный к бедру, – тот самый, с первой ночи с Реоном. Схватив край платья, я разрезаю его снизу вверх, чтобы было удобнее бежать. Затаив дыхание, замираю и прислушиваюсь к шагам, но в лесу холодно, и, несмотря на недавний бег, дрожь пробирает все мое тело.

Я встаю, прикрепляю нож обратно к ноге и пытаюсь придумать, как выбраться отсюда.

Должен же быть выход.

Какая-нибудь дорога?

Не может быть, чтобы все вокруг принадлежало им.

Сколько людей уже погибло здесь?

Стану ли я еще одной в их длинном списке?

Я тянусь к телефону, спрятанному в лифе платья, но, вытащив его, вижу, что сигнала нет, а заряд на исходе – осталось всего десять процентов. Почему я не зарядилa его?

Убрав телефон обратно в вырез платья, я беру туфли в руки и снова трогаюсь в путь.

Охота.

И теперь я – добыча.

Кто бы мог подумать, что именно так я и умру?

Бьюсь об заклад, отец будет не просто недоволен – он придет в ярость. И сильно расстроится.

А тётя…

Черт, как это на нее подействует? Еще один близкий человек, погубленный проклятой Охотой.

Хотя, с другой стороны, о ее парне так больше никто и не услышал. Только она и те, кто охотился на него, знают, что он мертв.

Его объявили пропавшим без вести.

Неужели со мной будет то же самое?

Стану ли я просто еще одной пропавшей без вести, которую так никогда и не найдут?

Кто-нибудь ведь должен будет всё понять. Тогда меня пронзает сожаление: а есть ли вообще хоть кто-то, кто по-настоящему будет скучать по мне? Конечно, помимо отца и Линды. Кто-нибудь еще?

Громкий гудок заставляет меня вздрогнуть, и я сжимаюсь, обхватив себя руками.

Здесь мне и суждено умереть.

Нет, к черту это.

Я убью любого, кто приблизится ко мне.

Сорен думает, что сможет убить меня…

Реон думает, что сможет убить меня…

Что ж, этого не случится.

Я не умру сегодня ночью.

Неважно, каковы шансы.

Листья хрустят под босыми ногами, и я благодарна хотя бы за то, что на земле нет снега. Будь здесь снег, я могла бы запросто остаться без ног из-за ночного холода.

Я иду по прямой, надеясь и молясь, что это выведет меня на дорогу. Двигаюсь бесшумно и постоянно оглядываюсь по сторонам. Стараюсь дышать как можно тише, но как только мне кажется, что я оторвалась от тех, кто охотится на меня, раздаётся выстрел. И он гораздо ближе, чем я ожидала. Я падаю на землю, сворачиваюсь клубком, раздаётся второй выстрел, и я слышу громкий хохот.

— Олень, — кричит кто-то.

Они так же объявят, когда убьют меня?

Надо было задать больше вопросов.

Как мне вообще выбраться отсюда живой?

Досчитав до трёх, я встаю, всё ещё сжимая туфли в руке, и бегу. Так быстро и так далеко, как только позволяют ноги. Раздаётся новый выстрел, и мои лёгкие горят ещё сильнее. Я даже не уверена, что дышу сейчас, потому что бегу на чистом адреналине.

Господи, ну почему я такая дура?

— Во тьме мы охотимся. В ночи мы убиваем. — Эхо разносится по лесу, хор голосов звучит одновременно.

Они звучат ближе…

Или мне кажется?

— Мы слышим тебя, — распевает один из них.

Я останавливаюсь и падаю вперед, согнувшись, пытаясь отдышаться.

Прислушиваюсь к шагам – но кроме собственного тяжелого дыхания и стука сердца ничего не слышу.

— Кажется, она остановилась. Как можно быть такой тупой?

Этот голос похож на Арло. Я раздумываю, не крикнуть ли ему, сказать, что это я, но что, если он всё это время знал, что именно на меня будут охотиться сегодня? Что, если он специально сблизился со мной, чтобы понаблюдать за моим падением?

Звать его по имени рискованно.

Но какой у меня ещё есть выбор?

Просто продолжать бежать и надеяться, молиться, что они никогда не найдут меня. Замёрзну ли я насмерть, если мне это удастся? Или один из них найдёт и убьёт меня раньше?

Шорох листвы становится всё ближе, и я затаиваю дыхание, когда слышу шаги. Спускаюсь по стволу вниз, приседаю, отстёгиваю нож и сжимаю его замёрзшими пальцами.

Если уж погибать, то заберу с собой хотя бы одного из них.

— Я всегда хотел поиграть со своей добычей.

Я на девяносто процентов уверена, что это Арло. Но не хочу рисковать, потому что на девяносто пять процентов уверена, что он здесь именно для того, чтобы убить меня.

Я на мгновение задерживаю дыхание, затем осторожно выдыхаю через нос, пока он приближается. Он не знает, где я, тогда как я вижу его как на ладони. Как только он подходит достаточно близко, я выпрыгиваю и вонзаю нож ему прямо в руку. Его глаза за маской расширяются от удивления, и он роняет ружьё. Это не похоже на ту ночь в переулке; сейчас всё иначе. Мне некогда наслаждаться моментом. На этот раз это я бегу, спасая свою жизнь.