Страшные истории острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен

Это были его собственные овцы, с которыми он мог делать все, что хотел, но он не хотел, чтобы его беспокоили или обнаруживали. Разумное объяснение забою овец в темноте было бы трудно придумать. Когда он вонзил нож в горло второй овцы, несколько ее более смелых товарищей по стаду набросились на него, и Бейлиф прогнал их пинками. В спешке он порезал себе руку и выругался. Он работал так быстро, как только мог. Овца слабо брыкалась, отчаянно борясь за свою угасающую жизнь, но вскоре ее горячая кровь хлынула ему на руки, и ее сопротивление прекратилось.

Покрытый кровью по локти и до пояса, Хостес схватил ее тело за ногу и быстро потащил ее и других овец прочь от стада, некоторые из них последовали за ним, все еще зовя своих сестер, а он раздраженно шипел и ругался на них.

Трупы убитых овец оказались тяжелее, чем он ожидал, и тащить их по неровной земле было медленной работой. Вскоре он, тяжело дыша, ковылял к арендованному мясником участку земли. Его мышцы, привыкшие к менее напряженному ведению юридических дел, вскоре заболели, а пот стекал по спине и становился холодным в вечерней прохладе.

Он с облегчением увидел, что в доме мясника царит полная темнота, и, изо всех сил стараясь унять свое тяжелое дыхание, Хостес работал быстро.

В дровяной сарай мясника он затащил тела двух мертвых овец. Затем он тихо закрыл дверь и вернулся в поместье Лонгвиль быстро и бесшумно, как вор.

Прежде чем войти, он снял с себя окровавленную одежду и сунул ее под мышку вместе с окровавленным ножом. Он поднял свечу, с удивлением заметив, что она, казалось, совсем не догорела за то время, пока его не было, и направился обратно на кухню. Он тихо рассмеялся, когда понял, что ему было бы гораздо проще воспользоваться входом для слуг.

Он медленно сунул свою окровавленную одежду в печь, наблюдая, как она загорается, а затем начисто вымыл свое тело и нож. Он был осторожен, чтобы удалить все следы спутанной шерсти с рукояти, и промыл рану на руке так энергично, как только мог.

Затем он направился в постель.

— Арман! Как поживает мое стадо? — спросил он своего садовника на следующий день.

Он видел, что мужчина встревожен, хотя Арман сначала пытался успокоить Бейлифа сообщением о том, насколько здоровы овцы и какие это отличные новости, что так много ягнят той весной родились.

— Мне кажется, что у нас здесь меньше, чем я ожидал. Есть ли какие-то потеряшки, которых следует искать? Скажи, Арман, ты уклонялся от своих обязанностей?

Огорчение Армана стало еще более очевидным, когда он признался:

— Я ищу потеряшек, сэр, с самого рассвета, но у нас пропали две овцы. Одну из них я зову Роуз, сэр. Я сам вырастил ее из ягненка, и она всегда приходит, когда я ее зову, она такая ласковая девочка. Признаюсь, я очень обеспокоен тем, что не могу ее найти, поскольку она мне так же дорога, как моя собака, мистер Бейлиф, сэр.

— А ты уверен, что твоя собака не виновата в пропаже моих овец, Арман? Я прикажу убить это животное, если узнаю, что оно виновато в их пропаже. Тебе лучше собрать людей, столько, сколько сможешь найти, и поискать их. Не успокаивайся, пока их не найдут. Ищи на земле мясника, возможно, эти идиоты присоединились к его отаре, и я не доверяю этому человеку. Доложи мне через час.

— Мистер Бейлиф, пожалуйста! Моя собака и мухи не обидит! А Роуз и Олив обычно не…

— Я не хочу этого слышать, Арман! Просто найди этих глупых созданий!

— Да, сэр, — с несчастным видом ответил мужчина и побежал за помощью для обыска.

Кровь и вырванная шерсть вскоре были обнаружены на том месте, где Хостес убил двух овец, Бейлиф снова пригрозил собаке Армана, если тела не будут найдены. Он знал, что этот человек любил свою безобидную старую дворняжку, и что угроза жизни собаки была бы достаточным стимулом для Армана искать овцу так отчаянно, как только он мог.

Незадолго до полудня Арману удалось уговорить свою старую собаку пойти по следу запаха и крови туда, где в дровяном сарае мясника Антуана были плохо спрятаны тела двух овец.

— Приведите его сюда, ко мне! — взревел Хостес, но мясник уже был на пути, направляясь к нему с красным от ярости лицом.

— Это чушь! — взревел он. — Зачем мне убивать ваших проклятых овец, когда у меня есть свое собственное стадо?

— Нечестному человеку не нужен мотив, — плюнул в него Бейлиф. Затем он крикнул своим людям: — Свяжите ему руки, мы проведем суд в Дубовой комнате.

Судебный процесс был поверхностным, поскольку несколько человек Бейлифа присутствовали при обнаружении тел овец в сарае мясника и были готовы выступить в качестве свидетелей. Антуан не был женат и не имел алиби. Доводы мясника о том, что овцы ему были не нужны, и что они были убиты кем-то, не имеющим навыков мясника, «Зарублены, как будто идиотом!» остались неуслышанными и в основном не были поняты присутствующими.

— Любой идиот знает, что ты перерезаешь им горло, когда они подвешены за ноги, — прорычал мясник. — Тогда кровь вытекает, когда они сопротивляются. Так лучше для мяса! Я бы никогда не убил так неуклюже. Это всего лишь Бейлиф, пытающийся выгнать меня со своей земли. Вы поручили одному из ваших людей сделать это, — обвинил он Хостеса.

Арман, взбешенный угрозой, нависшей над его собакой, был готов поклясться из-за смерти своей любимой овцы, что не раз видел, как мясник присматривал за стадом Бейлифа.

Хостеса позабавила неуместная ненависть его сотрудника и его странная привязанность к животным, находящимся под его опекой, но это значительно облегчило вынесение приговора о браконьерстве.

— Виновен! — объявил он и с трудом удержался от улыбки, встретив полный ужаса взгляд мясника. — Принесите веревку, — тихо сказал он, — наказание за браконьерство на моей земле — смерть через повешение.

Мясник начал кричать на него, вопя о несправедливости, пока слюна не запачкала его бледные губы и бороду. Он отказался надеть капюшон и сражался с людьми, которые принесли петлю. Бейлиф просто откинулся на спинку стула и наблюдал, как его люди перекинули пеньковую веревку через крепкую балку и просунули голову мясника в петлю.

— Я знаю, что это был ты, Бейлиф! — закричал Антуан, отталкивая своим тяжелым телом держащих его мужчин. — Я отомщу тебе, Хостес Николле!

Именно Арману удалось накинуть петлю на голову мясника, и он с радостью присоединился к группе людей, ожидавших линчевания мясника.

— Более справедливый судья, чем вы, увидит, и вы ответите за это преступление, сеньор. Если мне придется продать свою душу самому дьяволу, я клянусь в этом, Бейлиф: через три недели с сегодняшнего дня вы будете лишены жизни!

Веревку натянули, и петля затянулась, лишив обреченного мясника возможности говорить дальше. Его ноги свело судорогой, он качнулся и закружился. Его глаза искали Бейлифа, хотя они и выпучились из орбит, Хостес заставил себя встретиться с ними взглядом, решив, что здесь, наконец, мясник не должен отвести от него взгляда.

Наконец мясник затих, и люди отпустили веревку, сбросив его труп на землю.

Кровь Бейлифа бурлила в его жилах, а глаза были дикими, когда он распустил свой импровизированный суд и приказал бросить тело мясника в могилу для бедных.

Его нервозность не ослабевала и мешала ему есть очень много за ужином. Вместо этого он вернулся в роскошную тишину Дубовой комнаты и улыбался, сидя и глядя на тяжелую балку, на которой мясник был повешен перед смертью.

Он выпил несколько бокалов портвейна, и тепло разлилось по его телу, а руки стали тверже. На закате он почувствовал необходимость прогуляться по окрестностям и оценил красоту поместья Лонгвиль с большей благодарностью, чем обычно. Он был здесь господином и повелителем, и больше не было никого, кто осмеливался бы перечить его воле.