Юсупов. Тьма Внутри (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин"

Собеседник хитро усмехнулся, но не ответил. Я же развернулся и направился к дверям.

Я резко открыл глаза и уставился на стену своей комнаты. Сердце сильно стучало, готовое вот-вот выскочить из груди. В ушах стоял тихий звон.

Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, а затем активировал способность «Спокойствия». Встал с кресла, взглянул на висевшие на стене часы. И удивленно поднял бровь. Стрелки на циферблате показывали почти полночь. Удивительно, что за время, которое я провел в воспоминаниях, меня никто не побеспокоил.

Я встал с кресла и направился в ванную, чтобы отдохнуть в горячей воде. Вошел в комнату, закрыл за собой дверь, крутанул оба вентиля кранов и принялся рассеянно смотреть, как вода заполняет емкость.

Я не особо доверял человеку из воспоминаний. Но завтра нужно будет поискать данные по умершим членам секты. На всякий случай. И мне очень повезет, если они будут из аристократических семей. Высокое общество должно быть в курсе таких смертей. А значит, новости проскользнут в газетах. С бастардами, промышленниками и купцами, даже если они будут очень богаты, такое не сработает. А еще, в идеале нужно будет проверить все игорные притоны, проститутошные и ночные клубы. Где еще могут собираться любители всякого запретного удовольствия. Возможно, через эти организации, секта вербует людей.

Емкость заполнилась. Я быстро разделся и лег в теплую воду. По телу прокатилась приятная волна тепла, и я прикрыл глаза. Но спокойствие длилось недолго. И прервалось звонком телефона, который я оставил в кармане штанов.

Пришлось вытирать руки и лезть за аппаратом. Мне вдруг стало интересно, кто решил побеспокоить меня в столь поздний час. Я вынул аппарат, взглянул на экран. Принял звонок:

— Слушаю.

— Доброй ночи, мастер Юсупов, — послышался в динамике знакомый голос. — Я набирал вашему секретарю, но она не брала трубку…

— Вы знаете, сколько времени? — уточнил я.

Меня терзали смутные сомнения, что собеседник нетрезв. Но его голос был ровным, а сам Федор Борисович не запинался.

— Знаю, мастер Юсупов. Просто у меня к вам есть очень срочный разговор. Я не мог ждать.

Я тяжело вздохнул:

— Слушаю.

— Василий Михайлович, в последнее время меня мучают приступы необъяснимой паники. Думаю, причина в той вечеринке…

Собеседник на секунду осекся, а затем продолжил:

— Ну, вы поняли.

— Понял, — ответил я.

— Меня преследуют какие-то странные, неприятные сны. Я бы даже сказал «ужасные сны». И я хотел поговорить об этом. Ну на крайний случай, записаться к вам на прием.

— Надеюсь, не сегодня? — с тревогой уточнил я.

Мужчина замялся. Из чего я сделал вывод, что Федор Борисович хотел встретиться именно сегодня. Но мой вопрос явно поставил его в тупик. И после недолгой паузы он произнес:

— Думаю, что сегодня уже поздно. Я могу посетить ваш офис завтра.

В голосе Федора послышалось разочарование. И я ответил:

— Хорошо. С радостью подвину график, чтобы принять вас.

— Отлично, — мигом повеселел Федор Борисович. — До завтра, мастер Юсупов.

— До завтра, — ответил я, и собеседник завершил вызов. Я же выбрался из ванной. Все складывалось не так уж и плохо. И если мне повезет, завтра я буду в курсе всех злачных мест города, о которых мне поведает пациент.

Глава 17

Сеанс, о котором доктор не просил

После ванной силы оставили меня окончательно. Я с трудом дополз до кровати. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в сон. Настолько глубокий, что с трудом проснулся от звонка будильника. Я через силу открыл глаза и уставился в потолок. Больше всего на свете сейчас не хотелось вставать с кровати. Лишь сделав над собой усилие, я поднялся и направился к раковине, где привел себя в порядок и хоть немного взбодрился. По привычке осмотрел себя внутренним зрением и убедился, что все со мной в порядке. Затем наскоро оделся и быстро спустился в гостиную.

За столом было пусто. А телевизор был выключен. Это было во всем этом что-то непривычное и настораживающее.

— Доброе утро, Василий Михайлович, — поприветствовала меня кухарка, которая как раз вышла из крыла для прислуги. — Что желаете на завтрак?

— А где остальные? — уточнил я.

— Ваш дядя еще спит, — ответила женщина. — А.

— А Виктория Ильинична прибыла, чтобы составить вам компанию, — послышался за спиной знакомый голос. А через секунду девушка села рядом со мной:

— Выглядите паршиво, Василий Михайлович, — отметила она беспечно.

— Такое бывает, — согласился я. — Виной всему ненормированный график. Плохой сон и закрытые ставни. Знаете, после недавних событий я решил, что оставлять окна распахнутыми будет не очень дальновидно.

— Будто раньше вы их открывали в такую погоду, — возразила девушка. — Ночью ведь холодно. Мы же не в южных широтах живем.

— Конечно, — кивнул я.

— Но все же странно, Василий Михайлович. Сегодня я тоже долго не могла заснуть. А когда мне наконец это удалось, мне снилась какая-то редкая погань.

Я замер. Отчего-то сразу вспомнился человек в белой маске, которого я в последнее время видел в воспоминаниях Ксении Земсковой.

— И. что же вам снилось? — осторожно уточнил у Муромцевой, но девушка покачала головой:

— По счастью, я забыла все через несколько мгновений после того, как проснулась. Но что-то неприятное. И жуткое.

Она зябко повела плечами, словно стараясь отогнать воспоминания.

— Подавать завтрак? — снова уточнила Любаша.

— Да, — рассеянно ответил я, и женщина скрылась в крыле для слуг.

— А вы чем можете поделиться, Василий Михайлович? — живо уточнила Виктория.

— Вы про сны? — переспросил я и пожал плечами. — Увы, я не помню, что мне снилось.

— Да нет, — отмахнулась девушка. — Про эту секту.

Я замялся. А затем с неохотой ответил:

— Видимо, нам придется просить помощи у одного… не самого хорошего человека.

— Федора Борисовича? — быстро смекнула секретарь, и я вздохнул:

— У него.

Девушка довольно усмехнулась.

— Навестим его после завтрака? — деловито уточнила она. — Я отвезу вас по нужному адресу. Вы ведь знаете, где он обитает?

— Нет, сегодня он собирался заехать ко мне на прием.

Девушка раздраженно забарабанила ногтями по столу:

— Тоже неплохо, — произнесла она после паузы.

— Только не говорите, что вы хотели навестить Федора Борисовича у него дома и под пытками выбить информацию, — начал я.

— А затем вытолкнуть его из окна, — добавила Муромцева. — И обставить все как несчастный случай. Что потеряет Империя от его смерти?

Она взглянула на меня, ожидая ответа. И мне вдруг стало жутко от мысли, что Виктория не шутит. Она показалась слишком серьезной.

— Ну, он тоже человек, — начал я. — А правила гуманизма…

Девушка усмехнулась:

— Я пошутила Василий Михайлович, — перебила она меня. — Но то как вы замялись, говорит о многом.

— Считаете, что я слишком мягкосердечный? — на всякий случай уточнил я.

— Странно это говорить. Но поначалу я была уверена, что кроме себя вы никого не видите. Обычно у дворян есть такая особенность — любоваться своим отражением и заботиться о собственном благополучии. Но сейчас мне кажется, что вы можете разглядеть что-то хорошее даже в самом законченном негодяе.

Я промолчал. Крыть было нечем.

Неловкую паузу прервала Любаша, которая вошла в гостиную с подносом.

— Завтрак подан, — произнесла она, поставив поднос перед нами.

Затем расставила перед нами тарелки с ароматной кашей, небольшие соусники с вареньем, медом и сметаной. Рядом оказались чашки с терпким чаем.

— Благодарю, — произнес я, и женщина покинула гостиную. Мы же торопливо принялись за трапезу.

К лекарне мы прибыли задолго до начала приема. Но едва я вошел в приемную, как тут же заметил Федора Борисовича, который уже сидел в кресле, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Рядом с ним на столике стоял явно пустой заварочный чайник и чашка. А около нее высилась гора из множества фантиков от конфет. Время от времени посетитель недовольно косился на Ниночку. Девушка же старалась вовсе не замечать раннего гостя. Но при этом выглядела напряженной и собранной. Не удивлюсь, если под столом она держала наготове очередной баллончик с газом.