Память Небытия - Федоров Виктор Александрович "переводчик"

– В это я верю и так.

– Тогда поверь и во все остальное.

– Просто на тебя это не похоже. – В голосе Лиса послышалось едва заметное одобрение.

– Мы уже оставили позади одну сгоревшую лавку. Плевать, война ли на пороге или конец света. Время быть наивным – прошло.

– Сложно спорить. Пошли удостоверимся… И побыстрее. На ту сторону я предпочитаю ходить по собственной воле. И не собираюсь там и остаться из-за того, что кто-то решил засеять континент кратерами.

– Ты мог предложить просто сбежать, пока ничего не случилось. – Слова сорвались с губ Эдвина быстрее, чем он успел прикусить язык.

Старый лис пожал плечами, ведя пальцами вдоль полки, при этом не сводя глаз с сидящей вдали парочки.

– Я не бегу от чего-то. Только от кого-то… Иногда. И если все так, как ты описал, то хотя бы от старшего будет толк – мы допросим его, прежде чем отправиться в путь. Что касается юноши… Лучше бы ему покинуть Мир на наших условиях. В итоге: все счастливы, Лире по-прежнему будет где распивать горячие напитки.

Эдвин подумал, что счастливым он себя почувствует явно нескоро. Но времени отвлекаться не было, он просто шагнул вперед, вор следом. Они миновали череду скамеек, поравнялись с любителем книг, который, скорее всего, таковым не являлся.

Было ли то следствием увиденного или игрой воображения, но теперь парочка казалась Эдвину невероятно подозрительной. Тучный парень все так же сидел, глядя прямо перед собой, нижняя губа отвисла, руки сложены на коленях. Ни дать ни взять – блаженный. Сперва Эдвин был готов уличить его в притворстве, но одного взгляда с близкого расстояния хватило, чтобы увериться: умом бедолага точно был где-то далеко. От природы так случилось или ему помогли – уже неважно.

Несмотря на жаркую погоду, юноша был плотно закутан в нечто среднее между шарфом и покрывалом, подбородок терялся в складках ткани. Задержав взгляд на его лице, Эдвин втянул носом воздух: от обоих сидящих попахивало и весьма заметно, читальный зал они явно посещали чаще, нежели купальни. Парень оказался достаточно юн, может, одного возраста с Эдвином, но габаритами был значительно крупнее: огромным задом он занимал большую часть скамьи. При этом его нельзя было назвать толстым, совсем нет. Скорее… Могучим.

Мужчина, сидевший рядом, наоборот, выглядел достаточно плюгаво, будучи меньше своего подопечного как минимум на треть. Простая светлая рубаха и штаны не скрывали сухости тела, сам любитель книг кутаться в покрывало по такой погоде не собирался. Эдвин отметил, что он до нелепости волосат: шерсть на груди плавно перетекала на плечи и многодневную щетину. Острый нос и большие карие глаза делали его похожим на хорька и неплохо скрывали возраст, но сетка морщин на лбу и вокруг глаз выдавали в этом человеке ровесника Сэта. Глубокие залысины только усиливали сходство со зверьком.

На их приближение мужчина отреагировал, низко опустив голову, словно не было в этом мире ничего интереснее лежащей перед ним книги. Эдвин заметил, что большим пальцем мужчина ощупывает собственные ногти, обе его руки непрестанно двигались, пока все остальное тело оставалось неподвижным. Что за томик так увлек этого человека – можно было догадаться и не глядя: писание было открыто примерно на середине.

Не дожидаясь приглашения, Сэт уселся напротив; Эдвин помедлил. Если говорить начистоту, то он всей душой желал оказаться подальше от этой комнаты, а лучше – города и всего происходящего. Как быстро меняются блюда за обедом: еще этим утром он был готов отдать все, чтобы чуть замедлить время и оттянуть исход из Аргента. А теперь столица казалась ловушкой, которая была готова захлопнуться в любой момент. Сейчас же за неимением выбора не стоило торчать столбом посреди зала, рискуя привлечь к себе внимание церковников, периодически выходящих из одних проходов и ныряющих в другие. Вздохнув, он уселся вплотную к Лису.

Мужчина все же поднял на них взгляд – резко, рывком, отчего сидящий рядом парень вновь опасно качнулся, но в этот раз удержался на скамье.

– Заняты мы… Оставьте в покое.

Эдвин нахмурился. Глаза Хорька смотрели на него почти в упор, и с такого расстояния он разглядел в них то, что не было заметно со стороны: дымку растерянности, которая скрывала тусклый огонек где-то в глубине. Как-то раз, очень давно, их с отцом поездка в Лордан совпала со временем проповеди, приуроченной… Уже не вспомнить к чему. Маленькому Эдвину запомнилось несколько вещей: тяжелая рука отца на плече, мелкий противный дождик, капающий на макушку. А еще – глаза проповедующего в тот день священника, совсем юного, но явно истинно верующего и требующего того же от других. Именно такой огонек горел в глазах окружающих, пока церковник водил взглядом по толпе, словно пытаясь разжечь в сердцах и умах слушателей религиозное рвение.

Но сейчас, кучу лет спустя, сидящий напротив него мужчина не носил белую рясу. И голос его, слегка припорошенный тревогой, нервно дрожал.

– Твой сын? – Лис кивнул на спящего с открытыми глазами парня, проигнорировав просьбу удалиться.

Отличный вопрос, если учесть, что Хорек и юноша были ни капли не похожи – ни лицом, ни габаритами. Мужчина повел плечами, вместо ответа повторил:

– Оставьте в покое.

– Не нравится наша компания? Так встань и пожалуйся кому-нибудь из священников. – Сэт холодно усмехнулся. – Нет?

Ответом ему было молчание. Вор протянул руку и пальцем постучал по открытым страницам.

– Писание, значит?

Мужчина скосил глаза на книгу, будто сам только что вспомнил о её существовании. На пожелтевших листах теснились ровные строки; по кускам слов, которые Эдвин смог разглядеть и разобрать, главная книга Симфареи была открыта на стыке, где заканчивались исторические хроники и начиналось перечисление постулатов.

– Будь добр, пролистни на мой любимый момент, где Годвин жертвует своей задницей.

Древний бог в голове издал звуки, которые можно было истолковать как недовольство. Мягко говоря. Насколько Эдвин мог помнить, описание столь значимого события (пусть Сэт и использовал формулировку, которая точно не нашла бы отклика в сердцах верующих) занимало несколько страниц даже по самым скромным подсчетам. Исключением были совсем маленькие томики, содержащие в себе только перечень постулатов. Хорек явно хотел возразить, но вор, с силой надавив на книгу, двинул ее в сторону мужчины, корешок уперся тому в грудь. Хорек нервно огляделся по сторонам: то ли в поисках поддержки, то ли (что было больше похоже на правду) из опасений привлечь лишнее внимание.

Облизнув губы, мужчина опустил взгляд на книгу, на удивление покорно пролистал пару десятков страниц, замер, потом вернулся почти туда, где остановился до этого. Жонглируя страницами туда-сюда, он то возвращался к началу книги, то вновь оказывался в ее середине. Вор удовлетворенно кивнул.

– Не спеши. Довольно сложно найти что-то в книге, если не умеешь читать. Как я и думал. Но главное – усердие, так ведь? Протирать штаны над писанием целыми днями, с утра до ночи. Можно только позавидовать подобному рвению.

– Большие смыслы… – Огонь в глазах Хорька окончательно потух.

– Действительно. Мне наплевать, можешь сидеть тут и бить пальцами по лбу над каждой страницей. Мог бы. Но этот твой дружок…

Старый лис мог быть не только убедителен, но и невероятно быстр. Полезный навык. И не только тогда, когда нужно ловить ножи и уворачиваться от ударов. Протянув руку через стол, он резким движением оттянул грязную полоску ткани на шее юноши. Парень завалился вперед, будто тряпичная кукла, но спустя мгновение вор убрал руку, позволив несчастному сохранить равновесие. Рот его приоткрылся пуще прежнего, капелька слюны упала на одежду. Хорек даже дернуться не успел.

Этого мгновения хватило, собственные глаза Эдвина не обманули. На шее юноши алело кольцо кровоподтека, кожа впитала в себя синь и багрянец, словно ночное небо перед грозой. Среди прочего, в центре, там, где след был сильнее всего, кожа потемнела от чего-то, напоминающего ожог, который переплетался с неровными ссадинами, похожими на трещины в пересохшей земле.