Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

Реон смотрит поверх меня на Сорена, его глаза сужаются, а губы сжимаются в тонкую линию.

— Как тебе твоё лицо? — спрашивает его Реон. — Хочешь, я подправлю его, как Бенджи? — Он поднимает бровь. — Или, может, как Хэнку? — добавляет он.

— Где Хэнк? — спрашивает Сорен. Он снова тянется ко мне, но Реон громко цокает языком, после чего поворачивается ко мне и протягивает руку.

— Гусеница, пошли.

Я делаю, как он говорит. Он тут же снимает куртку и накидывает мне на плечи. Я кутаюсь в неё, пытаясь согреться, а он одной рукой прижимает меня к себе, в другой сжимая топор.

— Где Хэнк? — Сорен спрашивает снова.

— Охота окончена. Двое убиты, — отвечает Реон, оглядывая Сорена и остальную группу, затем снова смотрит на меня. Я шиплю, когда он касается моей руки, и он ослабляет хватку.

— Я убью её, — говорит Сорен.

— Ты не тронешь её. Она моя жена.

— Лжец, — кричит Сорен.

— Это правда. Проверь записи, Сорен. Не стоило тебе связываться со мной. Неужели ты действительно думал, что я так легко сдамся? Она даже носит мой кулон, — спокойно говорит Реон, и я опускаю взгляд на кулон, который каким-то образом всё ещё на мне после всего случившегося.

— Следи за словами, — предупреждает Сорен.

— Иди трахни свою сестру и отъебись от меня наконец, — рычит Реон.

Я чувствую на себе взгляды, пока Реон отступает, увлекая меня за собой. Я оглядываюсь по сторонам, боясь, что в любую минуту кто-то убьёт его, и мне снова придётся бежать.

— Ты гнилой ублюдок! — Сорен движется к Реону, и я отпрыгиваю в сторону. В этот момент кто-то прикасается ко мне. Я резко оборачиваюсь, изо всех сил пинаю его в голень, после чего вцепляюсь в куртку и бегу.

Я не собираюсь просто стоять и ждать, пока они меня убьют.

— Чёрт возьми! Если кто-нибудь прикоснется к моей жене, я убью вас. Это последнее предупреждение для всех. — Я слышу, как слова Реона пронзают ночь, разрезая напряжение, словно нож. Несмотря на его заявление, моё тело хочет бежать дальше, но ноги замедляются. Силы покидают меня, и с каждой секундой моё сердце бьётся всё быстрее, ведь опасность приближается.

— Гусеница, всё в порядке. Выходи.

Я прислоняюсь к дереву.

У меня кружится голова.

Я устала.

Истощена.

Морально опустошена.

Мое тело обезвожено.

И теперь я снова чья-то жена?! Конечно, он просто солгал, чтобы выкрутиться и вытащить меня отсюда целой и невредимой.

Я слышу приближающиеся шаги и задерживаю дыхание, когда Реон наконец останавливается передо мной.

— Они больные уроды, но чтят правила, — говорит, снимая с меня куртку. Он осматривает мою руку качает головой. — Думаю, швы не понадобятся, но всё равно нужно проверить.

— Я хочу уйти, Реон. Я хочу уйти сейчас, — выдавливаю я, и отчаяние рвётся наружу.

Он снова накидывает куртку мне на плечи и быстро прижимает меня к себе.

— Иди за мной.

Прежде чем последовать, я говорю:

— Дай мне топор.

Реон останавливается и поворачивается ко мне.

— Зачем? Планируешь всадить его мне в спину?

— Нет, но сделаю это, если придётся. Я не хочу снова остаться беззащитной. — Один раз уже обманули… — Мои слова звучат слабо, потому что я сейчас слаба. И тепло от куртки почти не спасает от холода, который проник во всё моё тело. Мои ноги замёрзли, и я почти не чувствую их.

Реон достаёт из-за пояса нож – мой нож. Я забираю его и сжимаю обеими руками, потому что они дрожат слишком сильно, чтобы удержать одной.

— Я никому не позволю снова ранить тебя, — говорит он, прикладывая ладонь к моей щеке. Я вздрагиваю от его прикосновения, и он тут же убирает руку.

— Я хочу домой. Я хочу убраться подальше от этих людей, — говорю ему.

— Пошли.

Мы начинаем идти, я следую за ним с ножом в руке. Я не выпущу его. Я больше никогда не буду беззащитной.

— Лилит. — Я слышу голос Арло, но не хочу останавливаться.

Реон встаёт передо мной и обнимает за талию, мягко притягивая ближе к себе.

— Реон, тебе нужно остановиться. — Арло выходит из-за деревьев и снимает маску.

Я слегка опираюсь на Реона, больше не в силах стоять прямо.

Я так устала.

Глаза слипаются, ноги и ступни невыносимо болят, голова раскалывается, а руки перепачканы грязью. Даже страшно представить, как я сейчас выгляжу.

— Ты ведь понимаешь, что это только сильнее разозлит его, — произносит Арло.

— Таковы правила, Арло. Ты сам это знаешь, — отвечает Реон.

— Знаю. Это было умно с твоей стороны. Очень умно. — Арло поворачивается ко мне. — Поспи, Лилит, тебе это нужно. — Не сказав больше ни слова, он исчезает в лесу.

После того как Реон ещё долго тащит меня за собой, впереди наконец показывается его машина, и волна облегчения накрывает меня с головой. Ноги подкашиваются, и я оседаю, но Реон успевает удержать меня, сжимая мою руку, чтобы остановить падение.

— Чёрт, что они с тобой сделали? — Он бросает топор, подхватывает меня на руки и несёт к машине. Когда мы доходим, он открывает дверь и укладывает меня внутрь. Затем спешно обходит машину, садится за руль, заводит двигатель и включает печку на полную мощность.

Мои глаза наливаются свинцом, но я знаю, что не могу уснуть.

Не пока я здесь…

В этом аду.

— С тобой всё будет хорошо. Мне нужно забрать топор, — говорит Реон, и я не уверена, пытается ли он успокоить меня или себя. Я сижу в машине, сжимая в руке нож, и наблюдаю, как он идёт к своему топору. В тот самый момент, когда он наклоняется, чтобы поднять его, из леса выходят четверо мужчин в масках и направляются к нему. Реон одной рукой сжимает топор, готовый сразиться с ними при необходимости. Он оглядывается на меня, и я смотрю уставшими, испуганными глазами, как мужчины останавливаются перед ним. Они обмениваются словами, один из них кивает, после чего Реон разворачивается и возвращается к машине. Он садится в неё, включает заднюю передачу и резко выезжает.

— Что им было нужно? — спрашиваю я.

Его руки сжимают руль, топор лежит на коленях.

— Они хотят моей смерти, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Единственный выход из этого – смерть. Но если они думают, что я позволю им убить себя, то они идиоты. Хотя им известно, что нельзя просто поднять оружие и прикончить меня. На всё есть протокол.

Он качает головой, затем отрывает одну руку от руля и с раздражением проводит по своим тёмным волосам.

— У меня больше нет машины, — тихо говорю я. Именно тогда я замечаю немного крови на ноже.

— Я куплю тебе новую, — говорит Реон.

Свет фар другой машины освещает нас, когда мы выезжаем на шоссе. Мы едем в тишине несколько миль, прежде чем я говорю:

— У меня есть деньги.

— У меня больше. Не спорь. Это моя вина.

— Нет, не твоя, — возражаю, и в голосе звенит ярость, которой я не ожидала от себя. — Это их вина. Твоих больных, извращённых, ебанутых друзей. Это всё они.

— Как ты вообще оказалась там? — спрашивает Реон, съезжая с шоссе.

— Сорен зашёл, когда ты ушёл той ночью, оставил приглашение и попросил не рассказывать тебе о нём. Этот ублюдок должен мне пятьдесят штук.

— Больше никогда не верь ни единому слову этого человека. Ты слышишь меня? — Его костяшки белеют от того, как сильно он сжимает руль. — Я бы сам убил его, если бы не знал, что они уничтожат меня. И он заплатит тебе. Об этом, блядь, не беспокойся.

— Я могу убить его, — говорю, представляя, как вонзаю нож ему в живот. — Я смогу.

— Не надо, Гусеница. Не надо. — Он качает головой.

— Ты хочешь, чтобы он жил? — спрашиваю с недоверием.

— Я хочу, чтобы жила ты. Они узнают, что это ты. И когда они найдут тебя, они сделают кое-что похуже, чем Охота.

— Что может быть хуже этого?

Мы останавливаемся у знака «Стоп», и он поворачивается ко мне. Его взгляд скользит по мне, и мне интересно, что он видит.

Сломленную женщину?

Наверняка.

Но почему в его глазах столько нежности?

Прерывая зрительный контакт, я опускаю взгляд на нож.