Нефрит. Огонь. Золото - Тан Джун Ч. Л.

Мир вокруг преображается. Безоблачное небо словно становится морем светящейся лазури. Стены каньона вспыхивают красновато-белым и охристым на фоне яркого льняного оттенка солнца. Позади меня мелодично журчит ручей, а легкий ветерок что-то шепчет мне на ухо. У меня перехватывает дыхание, когда в поле зрения попадает Алтан в ослепительном свете. Волосы над великолепным лицом вспыхивают золотом, точно божественный нимб.

Он сияет ярче солнечного света.

Слева от меня кто-то хрипит. Это тот, кто на меня напал. Я и не заметила, что он меня отпустил. Его глаза закатываются, раздувшееся лицо краснеет, а потом багровеет. От него исходит зловещий зеленый свет, похожий на ауру. Издавая последний булькающий звук, он падает на землю.

Происходит кое-что еще.

Когда Алтан приближается, окутывающий его мягкий белый свет превращается в бледно-зеленый. Парень задыхается и сгибается пополам.

«Ты убиваешь его!» – вопит мой разум, но я не могу остановиться. Я не знаю, как остановиться.

Алтан отчаянно пытается встать, черпая силы бог знает откуда. Наши взгляды встречаются, и я читаю в его глазах страх.

Что-то толкает меня в спину, и свет вокруг него снова становится белым. Меня начинает трясти. Грудь пронзает боль, и в агонии я падаю на колени. Моя магия исчезает.

С обрыва скатываются камни. Лучник пытается подтянуться на руках в безопасное место. Алтан хватает с земли свой лук, дрожащей рукой вкладывая в него стрелу.

– Не смотри, – велит он, но я, конечно же, не слушаюсь.

Болтаясь над краем обрыва спиной к нам, человек не замечает происходящего. Стрела с силой бьет его по рукам, пальцы разжимаются, и он с воплем летит вниз. Я вскрикиваю, когда тело ударяется о зазубренные камни, подпрыгивая, будто тряпичная кукла, и с глухим стуком падает на землю, неестественно раскинув конечности. По камням и земле вокруг него тянется кровавый след.

Алтан опускает руки и хмуро смотрит на меня.

– Я же велел тебе не смотреть…

А потом он пошатывается и падает на землю.

Глава 23

АН

Небо тускнеет. Мир расплывается по краям. Я приказываю себе дышать, но получается только хрипеть. Лежащая на земле галька шуршит под чьими-то шагами. Кто-то приближается.

Алтан? С ним все в порядке? Он жив? Или это еще один бандит? Я издаю стон, и боль в груди разгорается с новой силой. Сквозь полуприкрытые веки вижу, что надо мной кто-то стоит. Крик застревает у меня в горле.

Демон.

У него красное лицо с жирными черными полосами вокруг глаз и завитками белого и синего на лбу и щеках. Я моргаю. Это не демон, а всего лишь маска. Просто человек в театральной маске. Я слепо шарю в воздухе перед собой, но кто-то решительно отталкивает мою протянутую руку.

– Ш-ш-ш, – слышу я мягкий, нежный голос.

Ощущаю запах чего-то острого и мятного, и в голове начинает проясняться. Свежий аромат щекочет мне ноздри, проникает в горло. Когда ко мне возвращается зрение, оказывается, что рядом со мной никого нет.

Неужели показалось? Нет, запах все еще здесь. Грудь у меня по-прежнему болит, но я поднимаюсь, чтобы проверить Алтана.

Он без сознания. На лбу у парня блестит пот, кожа пепельно-серая. Однако ни на лице, ни на теле нет никаких признаков смерти. Моя магия убила напавшего на меня бандита, но, очевидно, каким-то образом промахнулась мимо Алтана. Как еще ему удалось выжить? Душу затопляет облегчение, но оно длится недолго. Вскоре я замечаю, что левый рукав Алтана пропитан кровью.

Сильнее надрываю ткань на рукаве. Ад меня разбери! Его все-таки задело. Рана кровоточит, кожа вокруг распухла. Почерневший наконечник стрелы, вероятно, был пропитан ядом.

Я отрываю лоскут от подола туники и крепко перевязываю Алтану руку, чтобы остановить кровотечение. Лихорадочно расхаживая туда-сюда, стараюсь не смотреть на неподвижные тела и разрушения, которые я принесла ландшафту. Нужно что-то сделать. Хоть что-нибудь. Я хватаю валяющийся на земле бурдюк и погружаю его в ручей. Потом осторожно приподнимаю голову Алтана и, раздвинув ему губы, капаю несколько капель в рот.

Проходит вечность, прежде чем его веки начинают дрожать и поднимаются. Взгляд обращается к моему лицу.

– Ан? Что произошло?

Я испытываю такое сильное облегчение, что от избытка чувств обхватываю его руками.

– Ты ударился головой, когда падал, и, подозреваю, стрела была отравлена.

«И моя магия чуть не убила тебя», – мысленно добавляю я.

Обнимаю его крепче и отпускаю, только когда понимаю, что он пытается что-то сказать.

– Боги, прости, что ты говоришь?

– Мешочек… желтый такой.

Я отвязываю с его пояса кожаный мешочек и высыпаю содержимое себе на ладонь. Сухие цветы. И перстень.

Мой нефритовый перстень.

В этом нет никакого смысла. Разве Алтан его не заложил? Однако сейчас не до расспросов. Я запихиваю перстень обратно в мешочек и сгребаю цветы в ладонь.

– Что мне делать? – спрашиваю я.

– Раздави лепестки и вотри в рану.

Я едва слышу Алтана. Отложив цветы в сторону, смотрю на его руку. Повязка насквозь пропиталась кровью, а кожа вокруг нее сделалась пугающего насыщенного красновато-коричневого цвета. Плохо. Нужно спешить. В воздухе разливается сладковатый земляной аромат, когда я растираю в пальцах желтые увядшие лепестки и как можно осторожнее прижимаю их к ране. От прикосновения к его теплой крови меня начинает тошнить.

– О, боги… втирай же, – шипит Алтан.

– Хорошо. Не шевелись.

Я отворачиваю голову, чтобы не смотреть на кровавое месиво у себя под пальцами. Парень вздрагивает, но я не останавливаюсь, пока на порезе не образуется равномерная масса. Отрываю от туники еще один лоскут и снова перевязываю рану, радуясь, что на этот раз свежая кровь просачивается не сразу.

Не желая оставлять Алтана без присмотра, я сижу молча, отчаянно желая вымыть испачканные руки. Блуждая взглядом по усеивающим землю трупам, я содрогаюсь от ужаса. На их черной одежде не видно крови.

Только вот я знаю, что она там есть.

В отдалении валяется напавший на меня бандит. Перед мысленным взором проносится воспоминание о том, как он сжимал руками шею, когда жизнь утекала из его тела. Видя, как он умирает у меня на глазах, я испытывала мандраж. Соблазнительный трепет власти.

Происходящее казалось мне очень правильным и естественным. Однако на самом деле таковым не являлось.

Этот человек мертв.

«Ты не сделала ничего плохого. Он убил бы тебя», – нашептывает коварный голосок в голове, но я заглушаю его, прежде чем он успевает сказать что-то еще.

Алтан приподнимается на локте и издает болезненный стон. Осторожно поворачивая голову, он оглядывается вокруг.

– Мы тут устроили изрядный беспорядок, не так ли? – хрипит он. Я неуверенно смеюсь. – Ты с помощью линкао спасла мне жизнь, спасибо… наверное.

– Наверное? Мне следовало бы оставить тебя умирать, – без особого энтузиазма шучу я. А потом вспоминаю, что чуть не убила его. – И тебе спасибо, что спас мне жизнь. Иначе в меня попала бы стрела.

– Нам надо убираться отсюда.

– Лошади убежали, а на своих двоих мы из каньона не выберемся. Только не в твоем нынешнем состоянии.

– Я в порядке.

– Если ты в порядке, то я летучий карп. – Алтан пытается пошевелить раненой рукой, но лишь с громким стоном падает на спину. – Вот видишь. Ты не в порядке, и мы не покинем этот каньон, пока я не буду уверена, что ты не умрешь у меня на руках.

Он морщится, глядя в небо.

– Я не собираюсь умирать у тебя на руках.

– Ловлю тебя на слове. – Я снова скольжу взглядом по трупам и содрогаюсь. – Давай поищем укрытие на ночь. Возможно, где-то поблизости есть пещеры. Идти можешь?

– Понятия не имею.

Я убираю его сабли в ножны, хватаю лук и наш единственный бурдюк с водой. Протянув Алтану свободную руку, помогаю ему подняться. У него подгибаются колени. Видимо, он слабее, чем думает. Или, может, за худощавым телосложением скрываются тяжелые кости. Я веду нас вперед, стараясь не обращать внимания на давление его веса.