Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

— Хозяин умеет с ними говорить? — на вопрос девочки я кивнул. Та покосилась на ближайший костёр с разумными из каравана, и прошептала: — А, мне, можно, тоже?

— Тебе — нужно, мелкое наказание моей скверной жизни.

— Я — Соя.

— Я знаю, — я легонько щёлкнул ту по шапке, на что девочка недовольно фыркнула и придвинулась ко мне вплотную, прижавшись и внаглую укутавшись моим плащом. И чего-то счастливо мурлыкнула.

Мне для счастья причин не наблюдалось. Девочку надо учить молитве, чтобы она поступала как остальные разумные, её нельзя учить мысленно вызывать лог-файл: в этом мире только один тип разумных так делает. Но какой именно молитве учить: ксатов, или нутонов и ратонов? Молитву ксатов проще учить, да девочку я вряд ли кому-то отдам — но ведь тогда я подвергну девочку дополнительной опасности. Она и так троптос, ей и так от прохожих достаться может, а тут ещё молитва как у ксатов, и богами своими она считает драконов. Но если обучить девочку молитве нутонов и ратонов, то рано или поздно она всё поймёт и обман воспримет как предательство.

А, вообще, у меня странные мысли о судьбе малышки. Складывается впечатление, будто я ей даже не в няньки нанялся, а всамделишние отцы. Да вот только этот четырёхрукий красноглазый чемодан без ручки бросить я не смогу, иначе меня разрывать в кошмарах будет не только треклятая змея.

— Запоминай, — сказал я девочке. — Великие Первобоги, ведущие нас по дороге судьбы. Раскройте мой путь и скажите своё слово.

— Великие Первобоги? — удивлённо прошептала девочка. Я опять легонько щёлкнул её по голове. Девочка намёк поняла и тут же зашептала слова молитвы, стараясь их запомнить и повторить досконально. На шестой попытке она обиженно накуксилась. — У меня не получается. Соя их не насыщает?

— Тебя не слышат. Ты узнала только первую часть молитвы. Есть ещё внутри тебя.

Я решил не мудрить и поступить примерно так, как меня обучали в детском садике ещё в прошлом мире. Что считалка «пять и ноль, пять и ноль, а потом и ноль, и ноль и ноль», что первый вызов лог-файла — в прошлом мире основы работы с системой практически все дети получали в детском саду. А самое простое — молиться усердно, чтобы бог тебя услышал и показал твои «помыслы», как детям называли лог-файл. Главное — знать, что хочешь услышать. Или увидеть, если дети уже читать умеют. А раз девочка читать умела, то я ориентировался на вид моего лог-файла. Только сперва отдал малышке приказ никому и никогда не говорить, как и каким образом она общается с богами.

Девочка придвинулась ко мне настолько близко, что прекрасно слышалось мерное дыхание из чуть приоткрытого ротика. Малышка кивала на мои объяснения, а если что-то не понимала — переспрашивала. И очень усердно молилась, из раза в раз повторяя два заветных предложения.

С первого раза у малышки не могло получиться, но я её подбодрил, что и завтра в дороге прошепчу вместе с ней молитву и буду следить за успехами. Это малышке понравилось, она поблагодарила меня. Вот только когда мы отправились спать в общую для пассажиров, и я улёгся в своём спальнике — девочка максимально нагло придвинула ко мне свой спальник. Мне это не нравилось, но что-то поделать с этим я не мог. Да и чего именно поделать?

Девочка и в дороге пыталась научиться «взывать к богам». Иногда мы сидели в повозке и вместе учились вызывать лог-файл: я прикладывал руку ко лбу девочки и делал вид, что подаю в неё свою ману, а девочка пыталась из раза в раз шептала молитву.

Где-то через неделю у девочки получилось вызвать лог-файл. Караван тогда преодолел городскую черту, оставив позади деревеньки и оказавшись в диких землях. Шёл второй день пути, обеденный привал пропустили ради скорости, но после полудня главный караванщик сказал готовить лагерь. Затянутое серым пуховым одеялом небо посыпало крохотные и колючие снежинки, а ветер был на редкость прерывистым.

Уже через час между деревьями в ближайшем лесу протянулись высокие шерстяные полотна, островками огораживая части каравана от непогоды. А ещё через час налетела метель. Жгучий ветер колючими снежинками царапал кожу и буйно хлопал стенками палаток и полотнами тентов для лошадей.

В широкой походной юрте оплатившие проезд пассажиры сидели вокруг костра, отогреваясь и растирая замёрзшие руки. Позади нас сидели десятки примкнувших попутчиков, с позволения шедших рядом с повозками ради защиты в обмен на помощь с поиском дров для костров. Им позволили войти в пассажирский шатёр и укрыться от непогоды, но не больше. Греться у костра они права не имели.

Метель закончилась так же внезапно, как и налетела. Уже через час ветер не буянил, лишь привередливо раскачивал полотна шатров. Начальник каравана и главный охранник осмотрели слой снега в половину ладони на дороге, появившийся за короткий срок; посмотрели на плотное серое полотно в небе — и с кислыми рожами приказали оставаться до завтрашнего дня. Если быстро снять лагерь и отправиться в путь, то часа два ещё можно выкроить, но где гарантия, что внезапных метелей больше не приключится?

Вскоре примкнувшие попутчики разбежались искать дрова и пассажирская юрта опустела. Мы с девочкой продолжили упражнения и очень скоро она, прошептав молитву, замерла, удивлённо округлив глаза и приоткрыв рот.

— Со мной говорили, — прощебетала та с чуть увлажнившимися глазами.

— Молодец, — я потрепал малышку по голове. — Какой был голос?

Светло-фиолетовая кожа маленького личика стала бордовой, под шапкой задёргались длинные закрученные к кончику уши, а взгляд заметался. Девочка опустила голову и ладонями погладила бёдра.

— Добрый, — сказал та. И смущённо посмотрела на меня. — Это был голос хозяина.

— Мои боги просто выбрали что-то привычное для тебя.

— Мне нравится, — девочка закивала, соглашаясь сама с собой.

Я дополнил существующую молитву просьбами описать ту или иную «характеристику». Пятёрку очков девочка вложила в «Выносливость», десятку в «Магию», а одиннадцать «очков характеристик» остались про запас, как и пять «очков навыков». У девочки вообще «навыков» нет, по первой же возможности обучу её «Чувству магии». Но как: через кристалл обучения у городского мага, или же я решусь на эксперимент и попробую сделать это самостоятельно? Не знаю.

Во время ужина в тот же день случилась первая неприятность. Девочка тогда справилась с распределением очков и с самодовольной мордашкой ела наваристый суп вприкуску с походной лепёшкой. «Чувство магии» показала появившуюся яркую звёздочку на границе «навыка», потом ещё одну, и ещё. С пятнадцать звёздочек собралось в сотне метров от одной из соседних стоянок. Я нехотя отложил миску с супом, сжав и разжав дрожащие от тремора руки.

В центре нашего островка, внутри натянутых между деревьев полотен, стояла пассажирская юрта, тент для двух телег с четырьмя лошадьми, и палатка для трёх охранников. Они сгрудились у костра рядом с палаткой и от моего вида скривились, но напустили на себя безучастный видок.

— Нападение будет, — я показал в сторону группы звёздочек.

— Да никто не высунется сразу после метели, — отмахнулся один из авантюристов, с выглядывавшей из-под шапки чёрной прядью.

— Нападение будет, — я говорил предельно серьёзным голосом, оттянув плащ и выставляя гримуар.

— Никто не нападёт на нас, госока, — авантюрист с чёрной прядью сплюнул. — Пусто здесь, ксат. Иди… в шатёр. Мы и без тебя свою работу знаем.

Я не стал пререкаться, даже что-то доказывать сил не было, и вернулся в юрту под передразнивания и смешки. Девочка за время моего отсутствия не притронулась к еде, а увидела меня и чуть вдавила голову в плечи.

— Что-то случилось? — настороженно спросила та. Я не видел смысла в объяснениях, только сказал ей доедать суп и быть готовой схватить рюкзак.

Через несколько минут звёздочки ринулись в атаку, налетев на соседнюю стоянку. Крики, гам, шум, лязг металла. Дежурившие в нашей стоянке авантюристы резко подскочили, один остался охранять нас, а двоица ринулась на помощь. Девочка настороженно косилась в сторону входа в юрту, попыталась спросить о происходящем, но я отмахнулся — авантюристы сами справятся. Если нет, то мы и вдвоём спокойно дойдём до следующего города.