Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

— Около пятидесяти.

— Пятидесяти⁈ — едва не крикнул парень, на что мужик шикнул на него, приказав держать варежку едва открытой. — Мы с такой оравой не справимся, а ты о какой-то твари беспокоишься.

— Посадим в сани и быстро потащим. Без саней нам нельзя. Не выживем в лесу без шатра и припасов, а в город обратно не пробьёмся.

— А как отбиваться будем? — парень ткнул рукой в сторону стены, за которой скрывалась одна из групп. — Они ж специально дверь не караулят. Нас ждут, рассчитывают, что попробуем свалить. Крикнут, и всё. Что с ними делать-то будем? И как отбиваться, если нас штурмом возьмут?

— Слишком много вопросов и ни одного предложения. Давай, мы тебя слушаем, — мужик всмотрелся парню в глаза, на что тот разгорячённо втянул в себя натужно воздух. Резко выдохнул, и промолчал.

— А в чём вообще проблема? — самым честным голосом спросил я. — Они напали на деревню и, скорее всего, на нас. А вы двое — церковники. В чём проблема?

— Да в том, что их пятьдесят. Не понимаешь?

— Ксат о другом, — мужик махнул рукой перед грудью парня, затыкая того. — Нечего думать всякое. Даже если и напали, то убьём только напавших. Нас не должно касаться, что там в деревне происходит.

— Понял, — я кивнул. — Значит, я говорю не о нападении на церковников, а о нападении на ксата в пределах городской черты. И требую от представителей церкви неукоснительного соблюдения священного договора, неприкосновенность моей жизни и имущества.

— Ты в порядке? — ошалело выпучил глаза мужик. — Как ты себе представляешь отбиться от этой толпы? Госока, я даже не говорю про атаковать первыми. Отбиться-то как?

— Это уже мои заботы. От вас мне нужно подтверждение, что наёмники напали на меня. В этом случае я буду иметь полное право полностью обезопасить себя.

Мужик с парнем уставились на меня как на умалишённого, у которого с открытого рта по подбородку слюна стекала. Мне на эмоции этой двоицы было откровенно наплевать. Я спросил, есть ли у них зелье «Кошачьего зрения». По одной склянке на каждого найдётся. Этого достаточно.

В большой комнате дома окна только с двух сторон, но сейчас они закрыты плотными деревянными ставнями. Их надо будет аккуратно приоткрыть, чтобы наёмники ничего не заподозрили и решили вломиться через окна. Одна стена полностью глухая, в другой дверь во внешний коридор, заканчивающийся длинной г-образной верандой. Там ещё парочка окон и входная дверь. Окна там закрыть, а дверь открыть, вынести в веранду стулья и табуретки и попробовать перегородить проход. Мужиков поставить в веранде, а самому обороняться в комнате.

— Давай готовиться, времени всяко мало. Будете сидеть в веранде. Если услышите распев заклинания, то мне скажите.

— План дерьмо, но лучше не придумаешь, — удручённо прошепелявил мужик. — Только не дохера ли ты на себя берёшь, а, ксат?

— У меня без вас шансы выжить есть, а вот вы без меня не выживите. Так что… — меня перебили две звёздочки, вышедшие из дома старосты и поспешившие к дому вдовы. — Время выходит. Не больше трёх минут осталось. Если не будете подставляться, то выживите.

— Откуда столько гонора? — с неприкрытой издёвкой спросил пацан.

— Я хоть всю деревню от наёмников избавлю. Не забывай, что с боевым магом разговариваешь. Поэтому будь любезен — стянуть хлебальник и идти готовиться к битве.

Парень нахмурился, с обидой посмотрел на меня исподлобья — но ничего не сказал. Он вместе с мужиком схватили стулья и лавки и аккуратно потащили на веранду. Я же начал заниматься ставнями.

Сейчас представилась хорошая возможность — ограничить себя в заклинаниях, чтобы испытать себя и попробовать ощутить вкус битвы. Например, отказаться от «Притягивающей цепи» или «Ступора». Но, к сожалению, в моих же интересах как можно быстрее разобраться с наёмниками и не подвергать двух церковников лишнему риску: без них я дойду до Магласии, но в самом городе мне придётся туго.

Вот надо было наёмникам напасть именно сегодня? Огромная подстава, не иначе, да и не думаю я, что наёмники пришли в деревню по случайному стечению обстоятельств.

Будь я один с девочкой, то сказал бы ей спрятать, а сам быстренько разобрался с наёмниками. Всё же, в темноте они без зелий не видят, а время действия у них ограниченное. Но сейчас я не один, со мной два церковника, и они мне нужным живыми. Из-за этого придётся заботиться о жизнях этой двоицы, и это если не скверно, то всяко отвратно.

Глава 2

Часть 1

Магласию окружают пять внешних городов. Вместе с городской стражей всех выезжающих досматривают церковники. А всем отправляющимся служителям нужно ещё в городской церкви сообщить о себе, подтвердить личность и получить особый пропуск в Магласию.

Если в Яхоновском княжестве девочка дрожала травиной на ветру у здания церкви, а в ней самой залилась слезами, то к церкви внешнего города девочка подходила спокойно. Она лишь опасливо зыркала на ухмылявшийся народ да перед самыми дверьми взяла меня за руку. И вздрогнула, когда я приложил ладонь к кристаллу дознания.

Всё прошло обыденно, вот только пришлось ждать, пока толпа разойдётся: народ во внешнем городе оказался охочий до крови. Разумные жадно скалились и взорвались радостными воплями, предчувствуя скорое веселье, когда я переступил порог церкви — и взвыли сиреной, когда кристалл дознания не изменился. Церковникам пришлось немедля закрыть двери, а некоторые ещё и остались на улице, стараясь утихомирить толпу. От криков и возмущений подрагивали витражные окна, а оставшиеся внутри служители смотрели на меня, в лучшем случае, как на гангрену.

Пропуск в Магласию получить несложно, нужно лишь настоятелю церкви объяснить, зачем мне ехать в Магласию и кто меня пригласил. Будь я один, то пришлось бы несколько дней ждать, пока помощник настоятеля сходит к маяку дальней связи, свяжется с Собором Магласии, там уточнят мою личность, цель поездки и прочее, и только потом настоятель выдаст небольшую табличку с серебряным символом Всеобщей Церкви. Но я сохранил жизни двоице людей Хубара, и вся бюрократия решилась за полчаса.

Поведение этой двоицы сильно изменилось после деревни. В разговорах со мной они обходились короткими фразами, но обновлённое поведение двоицы мне нравилось. Не до словоблудия, когда приходилось толкать сани. И хоть снега выпало чуть повыше щиколотки, идти не проблема — но я мёрз голой землеройкой, иногда от холода хотелось выть. А когда мы наконец-то добрались до внешнего города, где задержались на день, то я из номера гостиницы выходил только для визита в церковь. Всё остальное время я отогревался у камина и камушком накапливал тепло перед очередной дорогой.

К Магласии мы добирались с караваном, я в первое же утро превратился в меховой кокон, сидя в повозке со скрещёнными ногами, посадив на них девочку и используя её как живую грелку. Из кокона торчал только посох да две головы: одна морщинистая и зыркающая грозным взглядом, вторая со светло-фиолетовой кожей и довольной улыбкой. Даже когда караван вставал на вечерний привал, и я мог немного отогреться у костра — даже тогда девочка порывалась забраться мне на колени. Благо хватило одного запрета, чтобы остановить её, но даже так она наслаждалась участью живой грелки вплоть до Магласии.

На въезде в город стража вместе с дежурившими церковниками отказывалась верить, что видит въезжающего ксата. Они долго изучали моё приглашение в Собор, опрашивали мужика с парнем, меня донимали вопросами — но, всё же, пропустили в город. Вовремя, ибо меня всё происходящее начало выбешивать, а сидевшая в повозке девочка странно тряслась и умоляющим взглядом зыркала в мою сторону.

— В туалет хочу, хозяин, — пролепетала та, когда караван въехал в город.

— Мелкое наказание моей скверной жизни, — я угрюмо потёр переносицу. — Терпи, в гильдии будет уборная.

Малышка пролепетала, что потерпит, села на колени рядом со мной и старалась лишний раз не дёргаться.